– Мика, Мика! – кричала красивая, стройная женщина средних лет, пытаясь догнать широко шагавшего по мраморной глади пола на улицу молодого статного мужчину. Попадавшиеся на его пути слуги испуганно ныкались по углам – в этом доме знали все – с Аидом, как мрачно называли его за спиной в честь бога подземного царства у греков, лучше не связываться… Для Влады же он был ее любимым старшим мальчиком, все таким же буйным, немного взбалмошным, яростным…
– Все нормально, мам. Возвращайся в дом, а то достанется и тебе. «Его величество» нынче не в духе… – резко обернулся к ней, продолжая идти, не сбавляя темп.
– Мика, останься на обед! Отец не хотел тебя обидеть! Почему вы вечно ссоритесь? – она искренне переживала, едва сдерживала слезы. Если бы не годы выправки, не десятилетия в роли первой леди, на которую были обращены взгляды миллионов, сейчас она бы устроила такую истерику, что мало бы им всем не показалось… Устала держать это все в себе, но… приходилось… Она сама сделала свой выбор… Почти двадцать три года назад…
– Все нормально, мам, – еще более раздраженно и нетерпеливо повторил он, – ничего страшного не произошло. У меня просто неотложные дела… Нужно уехать на пару дней…
– Мика, – она не выдержала, голос предательски задрожал, – у тебя завтра день рождения… Какие пару дней…
Микаэл, наконец, остановился, подошел к матери, нежно обнял за плечи, поцеловал в макушку. Посмотрел в янтарные глаза. Какая она все – таки была красивая. И не только в его восприятии… Он с детства привык, что на его мать все заглядываются, стоит ей только появиться на публике, женщины окидывают ее хищными завистливыми взорами, взгляды мужчин тяжелеют… И даже сейчас, в свои пятьдесят с небольшим, Влада была с фигурой девочки, роскошными волосами, таким благородным, аристократичным лицом… А она смотрела на него – своего первенца, своего любимчика, своего непослушного красавца, так сильно похожего на отца и поэтому так тяжело находившего с ним общий язык… Микаэл был словно реинкарнацией Васеля Увейдата, всесильного премьер – министра Сирии, занимавшего свой пост уже на протяжении более 25 лет и прочно закрепившего за собой место в плеяде самых влиятельных и эффективных политиков региона. Для Сирии этот человек был тем, кто смог сотворить невозможное – поднять страну из руин гражданской войны, вывести из тяжелейшего политического кризиса и экономического упадка, спровоцированных годами застоя. Он не щадил себя, отдавался работе с головой, вынужденный оставлять для своей семьи лишь крохи внимания. Но Увейдаты все стойко принимали этот факт, как должное, потому что по – другому у них было нельзя. Слово Васеля было законом… Не человек… Скала… Хотя Влада всю жизнь ассоциировала его с морем – разве есть на свете более всепоглощающая, более опасная и притягательная стихия, чем вода… а теперь на нее смотрел Микаэл… И как она не заметила, когда он вырос… Еще вчера она играла с ним в роботов, а теперь перед ней взрослый, грозный мужчина, копия ее мужа… Такой же статный, такой же грациозный, как снежный барс, с непослушными пепельными волосами. И этот убивающий наповал омут голубых глаз… Только пожалуй, у Мекала они были еще более морозящими, холодными, сковывающими своим цепким взглядом, чем у Васеля… В глазах Васеля она хотя бы иногда могла разглядеть штиль… Во взгляде Мекала всегда бушевала буря…
Сердце Влады разрывалось всякий раз, как она слышала, как ее два любимых мужчины сотрясали своими криками стены шикарного кабинета в резиденции Увейдата. Сегодняшний день не был исключением. А ведь все начиналось так хорошо. Васель сам решил позвать Мекала на обед – во – первых, все ждали приезда из Эмиратов Анвара, во – вторых, надо было обсудить званый обед на этой неделе по случаю двадцати восьмилетия Мики. В страну с официальным визитом как раз прибывал шейх Эмиратов Шериф Макдиси с наследным принцем. Васель не любил его, было за что, еще как было, но политическая конъюнктура заставила их в свое время «зарыть топор войны» и с тех пор поддерживать постоянный рабочий диалог и видимость дружеских отношений. К тому же, так уж сложилось, что наследник Эмиратского престола, первенец Шерифа Фахд, был в дружеских отношениях со всеми детьми Увейдата, проводя с детства вместе с ними в Сирии не одно лето…
Несмотря на внешнюю жесткость, Васель всегда стремился быть своим детям прежде всего другом. Он с радостью шел на уступки в отношении большей части их капризов, в разумных пределах, даже Влада часто укоряла его, что он балует младшее поколение Увейдатов, а ей приходится потом с этим мучиться. Но Васель был непреклонен – любое желание, пусть только пожелают… Главное, чтобы под его контролем, у него перед глазами. Васель всегда любил, чтобы его дети чувствовали себя раскованно и комфортно в стенах резиденции, не пытались искать поддержки и опоры на стороне, не вляпывались из – за этого в дурацкие приключения. Вот только, похоже, такой подход, благотворно действовал не на всех… Микаэл… Когда – нибудь этот мальчишка сведет его в могилу на радость всем врагам. Его вечно тянуло в какие – то авантюры, в нем вечно восставал какой – то бессмысленный дух мятежа и противоречий. Влада часто говорила, что они похожи, но он этого сходства, разве что внешнего, не видел… Васель с детства знал, что хотел. Он мог вспылить, но все – таки выдержка и умение обуздывать своих демонов были его постоянным спутниками по жизни… По сути, именно они и гарантировали секрет его успеха… Если в молодости он и мог сорваться, то со временем умение контролировать себя стало для него основой основ. Непоколебимый, жесткий, но справедливый. Его единственной слабостью была… жена… Обожаемая им, прекраснейшая из всех женщин, лучшая спутница в мире… Та, которую он выторговал у судьбы, вырвал когтями, он бы даже в ад спустился, чтобы быть с ней… Именно поэтому, вопреки такому огромному количеству соблазнов, глаза одного из самых желанных мужчин Ближнего Востока до сих пор, в свои шестьдесят выглядевшего, как мечта любой женщины, загорались только при взгляде на Владу… Слишком дорого он заплатил за свою любовь, чтобы разменивать ее на мелкие грязные интрижки и мимолетную похоть… Он был однолюбом. Удивительно редкая и удивительно благородная в наше время черта… Немногие, однако, знали, что за этой любовью помимо самых теплых, искренних, преданных чувств скрывается еще одно чувство, сжигающее его десятилетиями напролет… Ревность… Жгучая, токсичная, разъедающая… как бы это чудовищно странно ни звучало, он до сих пор ревновал ее к тому, кого она тоже называла своим мужем, когда – то… Это чувство угнетало… Но оно же и подпитывало его одержимую, подчас болезненную для них обоих зависимость Владой… Познав горький вкус ревности, он прекрасно знал сладкий вкус и жизни рядом с ней и ни на что бы его не променял, несмотря на сотни попыток коварных разлучниц помоложе и отнюдь не поглупее переиграть ситуацию в свою пользу.
