Началось с того, что Вася за столом отказался есть кашу. Не буду – и всё. Сколько можно пичкать? Надоело. Сами ешьте свою кашу.
Мама и так и эдак, и маслица подложит, и вареньем вишнёвым польёт. Не буду! Почему это взрослые, что захотят, то детям и навязывают? Где записано, что этот распорядок правильный? С сегодняшнего дня – никакой каши. И никакого супа. В отставку творожные и рисовые запеканки. Они мне не нуж-ны. Точка!
Вася решительно отодвинул тарелку и встал из-за стола. В кармане гремела мелочь: бабушка побаловала. «Пойду с другом Генкой куплю чипсов и газировки. Здорово я маме ответил, она даже растерялась». Но уйти далеко не удалось: мальчика заставили застелить кровать и убрать на место игрушки и школьные принадлежности.
– Ни к чему это, – заявил Вася. – Где записано, что предметы должно лежать на своих местах? Мне, может, так удобнее.
– Сейчас позвоню папе и пожалуюсь, – нахмурилась мама. – Кстати, возьми щётку и почисти свои ботинки, грязные, как из болота.
– Где записано…
Вечером позвонил отец из далёкого сибирского города. Голос у него был сердитым. Папа – инженер-строитель, руководит возведением моста через бурную реку Иртыш. Он сильно устаёт на работе. А тут ещё сын со своими выкрутасами.
Рис. А. Манохиной
– Ты понимаешь, что порядок – это основа любой человеческой деятельности? Попробуй пожить в хаосе, и дня не выдержишь…
– Почему это за меня решают, как мне жить: в хаосе или по режиму? Это несправедливо. Может, меня как раз порядок нервирует?
– Вот вернусь из командировки, возьмусь за тебя всерьёз…
***
Новый день с утра не предвещал ничего особенного. Мама, как обычно, суетилась на кухне. Но голос её на этот раз был встревоженным:
– Не знаю, что происходит, сынок. Налила в кастрюлю молока, насыпала крупы, разожгла газ. Уже десять минут прошло, а всё остаётся холодным. Не нагревается, не разваривается. Ты сегодня останешься без завтрака. Разбираться некогда, тороплюсь на работу. Вот, бери, поешь в школе, – мама сунула Васе несколько смятых сторублёвок. – Проводить тебя не успеваю, опаздываю. Не задерживайся.
Схватила сумочку, зонтик и убежала.
Вася широко улыбнулся: вот беда – остаться без каши. Да он об этом всю жизнь мечтал. Сладко потянулся, снял со стула школьную форму. Вздохнул. Ещё одна обязаловка – школа… А если ученикам нравятся одни только уроки физкультуры, что тогда? Может, все хотят вместо географии играть в компьютерные игры? Почему учителя решают, какие знания в будущем понадобятся? Просто тоска зелёная. Все ровесники спят и видят себя геймерами1, а их мучают суффиксами и пифагоровыми штанами2.
Умываться Вася не стал: никто ведь над душой не стоит. Нацепил ранец и отправился в школу.
Добро пожаловать, граждане посторонние!
Ещё издали он заметил столпотворение у парадного подъезда. Что такое, ведь не первое сентября? В другой раз можно и порадоваться отмене занятий, но сейчас элементарно хотелось есть. А в школьный буфет, кроме как через вестибюль, не проберёшься. Кроме того, по пятницам тётя Фрося печёт любимые Васины пышки. Скорее в школу!
Но дорогу преградил охранник Кузьма Петрович:
– Не положено.
– Я учусь во 2-м «А» классе. Вы, что, не узнаёте меня, Кузьма Петрович? Лейкин я!
– Не положено, – заученно повторил дежурный. – В инструкции сказано: «Не пускать посторонних». Сегодня посторонние – это дети и педагоги. Всем остальным – добро пожаловать.
– Как это? – разинул от удивления рот Вася. – Разве такое вообще возможно?
К охраннику бочком-бочком протиснулся директор школы Виктор Иванович.
– Ну, наконец-то, – вздохнул Лейкин, – теперь всё встанет на свои места.
Однако не тут-то было. Заслуженного учителя и руководителя образовательного учреждения охранник даже на порог не пустил.
– Это вчера вы были директором школы. А сегодня здесь главный я. И мой заместитель, техничка тётя Поля, – заявил грозный страж дверей.
Виктор Иванович вздохнул, развёл руками и отошёл в сторонку. Зато два каких-то долговязых мужичка беспрепятственно проникли внутрь помещения. Через большие стеклянные окна первого этажа хорошо было видно: предприимчивые3 молодые люди, не раздумывая, направились к компьютерному классу. Ещё две дородные4 женщины с большими корзинами искали буфет, чтобы скупить все пышки и перепродать их на рынке. Васе стало обидно, он чуть не заплакал.
Рядом нарисовалась фигура запыхавшегося Генки. Парень, как обычно, опаздывал на первый урок.
– Генка, привет, будь другом, объясни, что происходит.
– Чего обзываешься? – ощетинился5 одноклассник.
– Я? Когда?
– Только что. Какой я тебе друг?
– Да мы с тобой за одной партой сидим, в лагерь вместе ездили, компьютерными играми обмениваемся. И после этого не друзья?
– Не друзья. И от тебя жду того же. Что за люди! Ничего им плохого не делаешь, а они то дружить, то общаться лезут, до чего назойливы. Надоели.
Вася опешил. Неужели это говорит Генка – золотой человек, добрая душа? Да здоров ли он?
Охранник громогласно потребовал очистить территорию и разойтись по домам. Всё равно занятий сегодня не будет. А вот завтра они пройдут по особому расписанию. 3-й класс будет заниматься по программе 8-го, а 11-й – по программе первого. Старшеклассники развеселились. Малыши-первачки растерянно хлопали ресницами, какая-то девочка с косичками и большими бантами заплакала.
Женщины пронесли корзины, полные горячих пышек, от них повеяло приятным ароматом ванили6. Вася сглотнул слюну.
Кто-то крикнул, что на заднем дворе выносят коробки с электроникой и сгружают в поджидающую «Газель». Многие побежали в указанном направлении, сгрудились у распахнутого окна, жалобно скрипевшего створками. Но на месте происшествия никого уже не было.
