Книга была написана в трех городах – г. Эспоо (Финляндия), г. Москва (Россия) и г. Сочи (Россия). На каждой странице вы найдете ответы на вопросы, которые невозможно найти в Google, потому что Google не умеет чувствовать и сопереживать так, как умеете это делать вы. Книга про жизнь главного героя и его чувства, которые проявляли его всегда по-разному. Однажды он улетел в Америку в совсем юном возрасте, а по возвращении обратно в Россию, поселился в маленькую комнату, которая долгие годы была олицетворением всей его жизни. Он будет блуждать в поисках себя, любви и собственного предназначения, пока не встретит женщину около одного из переходов столицы. Книга погрузит вас в состояния, которые проживал главный герой на протяжении восьми лет. Именно эти состояния вам помогут прожить большое количество чувств, которые будут резонировать на протяжении всех тринадцати глав. Вам будет казаться, что главы между собой не связаны, но ближе к середине книги, вам удастся прочувствовать не только о чем писал автор, но и дополнить собственными чувствами события в каждой главе.
Одна история миллиона людей – это история каждого человека, живущего на этой планете. Мы все с вами проживаем, что проживает герой этой книги. Все события, описанные в этой книге, имеют реальную историю, простыми словами – книга создана на реальных событиях. Каждое слово найдет подтверждение ваших чувств.
«Мир не идеален, ты посмотри в какой стране ты живешь» – услышал я утром, когда просыпался после длительного сна. Накануне я вернулся поздней ночью, а точнее – ранним утром сегодня, когда время было около пяти часов утра. После подобных длительных походов в бар, проснувшись на следующий день, я всегда испытывал жуткое чувство вины, которое было смешано с чувством обиды. Эта обида волочилась со мной длительное время и стала уже обыденной составляющей моего крошечного мирка. В то время внутри меня не было единого мира, он перестал существовать с того самого момента, как только я начал душить его всеми своими чувствами, с которыми я так долго тащился вниз – на самое дно. Дно, которое я себе выдумал – с обидами, страхами, злостью, нелюбовью, долгами, болью, виной, завистью и ненавистью. Я словно ходил по кругу и не знал, как выйти из него, не хотел признаваться себе, что я сам себя в него завел. Неосознанно оставляя себя в этом состоянии и продлевая его, чтобы вновь испытывать все эти чувства, которые меня опустошали. В той комнатке я постоянно искал жизнь и подтверждения тому, что я жив, тем самым вновь и вновь создавая сопротивление. Когда всё могло бы быть иначе – в легкости и спокойствии, но нет – мне было чуждо каждое из этих состояний. Тогда я не хотел принимать себя слабым и проявляться таковым, боясь что меня таким не примут. Именно поэтому я пытался быть сильным, казался сильным, даже когда сидел без сил на кровати, убеждая себя, что немного посижу, встану бодрым, не слабым и готовым свернуть горы.
Осмотревшись вокруг, я, не чувствуя своего пробужденного тела, очень судорожно под ногами отыскал тапки разного размера, как и всегда, не поняв с первого раза где правый из них, а где левый. Я просунул в них свои стопы и почувствовал, что снова не могу глубоко вздохнуть полной грудью. Чувство, что мне не хватало кислорода, посещало меня каждое утро. Иногда я даже ночью просыпался в каком-то страхе, открывал все окна в комнате и ложась снова в кровать обнимал её, чтобы снизить своё беспокойство, которое, как и обида проявлялось у меня уже на привычном уровне моего сознания. Если раньше я чувствовал беспокойство перед выходом на сцену или перед встречами с руководителями значимых для меня на тот момент компаний, то сейчас я чувствовал его в моменты, когда просто лежал и смотрел в потолок, который я изучил вдоль и поперёк за прошедший год.
Снова не отдышавшись, я продолжил сидеть на кровати молча ещё около десяти минут, листая социальные сети одну за другой и просматривая жизнь других людей. С историей каждого пользователя, внутри меня рождались противоречивые чувства – зависть, неверие, осуждение, отрицание. Многие из них были на фотографиях счастливыми на отдыхе или в своей собственной машине, в которой они слушали музыку, некоторые из них публиковали процесс развития собственного бизнеса, а кто-то совсем недавно получил фотографии с собственной свадьбы. Все эти снимки меня обезоруживали, делали каким-то неприкрытым, было ощущение, что все эти люди будто бы знали как у меня обстоят дела и будто насквозь видели меня в ответ, когда я смотрел на их счастливые лица. Казалось, они даже не знают о моем существовании, но раздражают меня больше, чем даже мои отношения со знакомыми мне людьми или с ней. Мои мысли всегда попадали в тупик, как только я на мгновение вспоминал про неё. Только чувства было не скрыть, в этих чувствах я находил меньше противоречий, но в них было больше вины – будто бы я не могу её просто любить, будто бы мне не позволено это чувство кем-то и от этого на душе становилось еще больнее. Словно, кто-то прибавлял в этот момент внутри меня громкость на приёмнике чувств, который очень долгое время играл на моих нервных окончаниях, как на струнах.
Тогда я знал, что она где-то на кухне готовит завтрак, который на Востоке считался бы уже вторым обедом. Она всегда вставала раньше меня, каждое утро для неё всегда было особенным – тренировка, медитация, пробежка в парке, контрастный душ и чтение книг. Подумав о том, что же она читает сейчас, я начал взглядом перебирать полку с книгами, которые стояли ровно одна за другой. В этот момент я вспомнил, что сам давно хочу их прочесть, но всё руки не доходят. «Начну сегодня…» – подумал я, «…с книги Наполеона Хилла Думай и Богатей, трижды эта книга попадала ко мне в руки, но я так и не удосужился её прочесть». Через мгновение, я почувствовал, как в комнату проник аромат утреннего завтрака. Остановившись на мысли, что меня скоро будут звать на завтрак, я посмотрел сквозь опухшее лицо на часы, чтобы хоть как-то сориентироваться во времени и понять сколько же я проспал сегодня.
Часы показывали время двенадцать часов пятьдесят одну минуту. Я вновь почувствовал, как во мне усилилось чувство вины, а мысли забегали с невероятной скоростью, будто бы внутренний паникер проснулся чуть позже, чем я сам и теперь его выход. Он всегда во мне просыпался, как только возникал вопрос о том, как заглушить в себе противоречивые чувства, которые я ощущал, когда глядел на часы в момент пробуждения. Часы, что стояли в комнате, я не особо любил, они были какими-то старыми, ветхими, вокруг них еще более печальный антураж – в них не было ни красоты, ни эстетики. Дерево, из которого была собрана поверхность этих часов, отдавало не только ароматом старого лака, но и историей, которая засела в этих часах глубоко внутри во всем их механизме, что спрятался за оболочкой часовой конструкции. Каждый раз когда я смотрел на них, у меня складывалось ощущение, что я тоже какой-то старый, ветхий и как стрелки часов – тоже хожу по одному и тому же кругу. Будто бы все, что у меня есть – это циферблат, который я заполняю самыми бесполезными действиями в течении суток, старея вместе с часами. Быть старым и ветхим мне точно не хотелось, а признаваться в этом тем более. В то время мое внимание было вечно рассеянно, и даже если бы мне кто-то на красоту и указал, я бы её всё равно не разглядел, живя в страхе, что так и проживу всю свою жизнь шагая стрелкой по белому циферблату.
