глава 1
Опять переезд
Сегодня впервые за месяц было на удивление тихо, безветренно и спокойно. День располагал ко сну или неактивному отдыху в виде размышлениям на фоне цветов.
Целепа Лорин Гаи дремала, покачиваясь в гамаке, а в короткие минуты пробужденья вспоминала, как Алистер делал ей предложение.
Он подарил ей два куста роз – золотой и серебряный, и лично посадил их в саду Лоринов. Эти кусты, которые назывались «Азафос» и «Сай» («Солнце» и «Луна») и по сей день росли там, как семейное достояние, единственные в своём роде. Реликвия, на которую эльфы приезжали смотреть даже из пустынного приграничья.
Из уголков глаз вдовы стекли две слезинки. Эльфы не плачут, но Алистер был достоин того, чтобы пролить по нему несколько капель влаги. Почти с завистью Целепа вспомнила, что Стокла легко источает слёзы и может делать это часами! Он не просто похож на человека, он даже горе выражает по человечески! Куда катится Мирозданье, если чистокровные потомки эльфов способны бурно рыдать, громко хохотать, или даже нагло лгать!
Издалека пришёл звон «Гании». Он стал приближаться, передаваясь от цветка к цветку, и последняя орхидея прозвенела прямо под гамаком вдовы.
В сад пришёл гость.
Целепа осталась в прежней позе. Она даже не открыла глаза. Выражаясь грубыми словами людей (и Стоклы), ей было «посрать» на гостей, которых последнее время было на удивление много – вдову пытались утешать, но в итоге всё заканчивалось стонами: «Какой Алистер был хороший и талантливый, и какой Стокла бестолковый и никчёмный… и как теперь воительница, а не садовница, Целепочка управится с таким огромным домом? Бедные деревья… бедный сад… ай-ай, ой-ой!».
–– Целепа…, – громким шёпотом позвали её.
Молодая женщина резко открыла глаза. (Просто шёпот показался ей подозрительно знакомым!) Перед гамаком, но на значительном расстоянии от него стоял Ланца Зиги Элианту!
–– Ты!! – Выкрикнула эльфийка, мгновенно пробуждаясь, наполняясь лютой злобой и приходя в тонус.
Одним длинным прыжком она оказалась рядом с полу-эльфом и схватила его двумя руками за шею. Зиги крепко зажмурил глаза и прохрипел. – Я рад…
–– Чему ты рад, волосатый негодяй?!
–– Твоему пробужденью от спячки… Прости меня…, – Ланца мужественно (но в корчах) терпел удушье. Он пришёл к выводу, что исправить разногласия, возникшие между ними после его необдуманного поцелуя, можно было только таким способом. То есть, позволить Целепочке отмутузить его, а самому попросить прощенья и пообещать остаться в вечной «френд» зоне.
Целепа задумалась. И вправду – она только что спала и собиралась спать ещё с недельку, но стоило появиться осквернителю её губ, как неведомо откуда пришли силы для мести! Злобно кривясь, она разжала пальцы. Ланца, который к этому моменту уже основательно посинел, рухнул на колени. (Собственно говоря, он изначально собирался вымаливать прощенье на коленях и сто раз репетировал этот унизительный жест, переживая, что будет играть фальшиво, но {слава Мирозданью!} обстоятельства сложились таким образом, что всё произошло легко и естественно.)
–– Землю ешь! – приказала Целепа.
Полукровка, хватая ртом воздух, послушно и торопливо закивал. Он и вправду наклонился вперёд и прижался лицом к прохладной земле. Затем сделал несколько скребущих движений зубами, и набрал полный рот почвы. Стал жевать и давиться. Земля мерзко скрипела на зубах.
Целепа наблюдала некоторое время, потом сменила гнев на милость: «Ладно… всё! Плюнь… плюнь…». Носком стопы она несильно толкнула его в плечо.
Тут Ланца воспротивился! Упираясь руками, он разогнулся. Поднял к хозяйке сада виноватую и печальную рожу и продолжил интенсивно жевать. По подбородку текли чёрные слюни, в углу рта торчал пучок травы. Весь его несчастный вид говорил о том, что он готов понести наказание в полной мере! Мученически закатывая глаза, полукровка сделал несколько могучих глотков горлом.
–– Фу-у…, – дама брезгливо поджала губы.
Гость утёр рот и опять вернулся к прежней теме: «Прости меня…» – прозвучал его молящий стон.
Целепа сложила руки на талии, пробормотала: «Идиот…». Она повернулась к просителю спиной и направилась к своему гамаку. Ланца на коленях «пополз» следом. Он оценил ситуацию как долгожданное перемирие, но решил услышать подтверждение вслух. – Так ты простила? – Всхлипнул бедный влюблённый наёмник.
–– Да, – ответила вдовушка. Она села в гамак и стала покачиваться в нём, как на качелях. Зиги занял позицию в метре напротив. Он опустился на икры и продолжил: «Выслушай меня… не дерись, хорошо?».
Молодая женщина кивнула.
–– Я люблю тебя…, но готов быть просто другом. Поэтому не прогоняй. Отныне для тебя я очень верный и хороший друг… опора, защита, всё, что ты хочешь. Хочешь, найду колыбель?
Последний вопрос был приготовлен заранее, как отвлекающий манёвр и как аванс их предстоящей обновлённой дружбе. По широко открывшимся глазам хозяйки, полукровка понял, что попал в точку!
–– Как?! – обрадованно спросила Целепочка.
–– Спрошу у Стоклы, – коварно улыбнулся Ланца Зиги Элианту грязными от земли губами.
* * *
Стокла Кас Гаи был в Сай Ирджери. Он направлялся к дому старосты – отдать ему плоды свих шпионских трудов. То бишь хронику, украденную из комнаты Хо Шитао. С момента воровства прошло трое суток. За эти сутки Шитао появился в казарме только раз – сегодня утром. Доложился об окончании ареста и своей готовности приступить к непосредственным обязанностям, посмотрел график дежурств, искупался в общей душевой, позавтракал в столовке и опять куда-то слинял. Отсутствие хроники в своём столе не заметил. Так что совесть Стоклы была чиста!
Прокан Лу Фосса жил в самом центре «Луны», как и полагается главе. Дом старосты был на удивление прост – белая четырёхэтажная башня со стрельчатыми окнами и крышей из прозрачного прония. Ни лепнины, ни резьбы по камню. Единственным её украшением служили скромная керамическая мозаика по кругу основания башни и цветные витражи в окнах. В этом возрасте глава Сай Ирджери пришёл к выводу, что обладание ценным или прекрасным … не имеет никакого смысла. Тепло в доме и чистота, а так же удобное расположение комнат, по его мнению, были намного важнее его внешнего вида и дорогих предметов.
Впрочем, в архитектуре дома Прокана были соблюдены все эльфийские традиции, но без изысков и помпезности. На первом этаже принимали гостей, на втором находились жилые помещения домочадцев, третий этаж Фосса отдал под библиотеку, кабинет и собственную спальню, на четвёртом – под крышей он вырастил небольшой хвойный лес и даже заселил его некоторым количеством живности. Незначительные размеры башни могли обмануть только человеческие глаза. Внутри было много пространственных арок, способных расширить её внутреннюю площадь до тридцати гектар.
