– Имоджин! Какая приятная неожиданность, – улыбнулась регистратор за стойкой. – Рада тебя видеть. – После короткой паузы она произнесла с искренним сочувствием: – Мне так жаль твою маму!
– Спасибо, Крисси, – тихо ответила Имоджин.
Она увидела знакомую картину. Мебель цвета морской волны, ваза с яркими герберами на стойке, клиенты в приемной, ожидающие своей очереди. Казалось, что люди просто коротают время за чтением. Но за их внешним спокойствием угадывалась отчаянная попытка убедить себя в том, что все будет хорошо. Имоджин знала это по опыту. Они ждали новостей от доктора, который имел репутацию специалиста, работающего с наиболее сложными больными.
По спине Имоджин пробежал холодок, и она быстро повернулась к стойке.
– Что привело тебя в клинику? – спросила Крисси. – Скучаешь без нас?
Имоджин хотела было ответить, но у нее перехватило дыхание.
– Довольно, Крисси, – прервала ее старший регистратор Руби, вышедшая из комнаты для персонала. – Мисс Холгейт сегодня назначено.
Крисси судорожно вздохнула, выронив из рук степлер.
– Присаживайтесь, мисс Холгейт. Доктор немного задерживается. Операция продлилась дольше запланированного. Но он скоро вас примет.
– Спасибо, – едва слышно сказала Имоджин, стараясь не смотреть в сторону оторопевшей Крисси.
Долгое время Имоджин пыталась убедить себя в том, что ей это просто показалось, и симптомы исчезнут сами собой. Но на очередном приеме у терапевта он попросил ее сдать анализы и направил к тому самому врачу, который пытался спасти ее мать.
Имоджин сдала анализы на прошлой неделе и ждала результатов с надеждой, что терапевт отменит визит к специалисту.
Но чуда не случилось.
Еще год назад Имоджин верила, что все будет хорошо.
Но на двадцать пятом году ее жизни произошло столько событий, что ее благодушие испарилось. Мир перевернулся, доказав ей еще раз, что жизнь полна неожиданностей.
Девять месяцев назад не стало Изабеллы, ее жизнерадостной сестры-двойняшки. Она занималась парапланеризмом, рафтингом, исходила пешком почти всю Африку, а погибла под колесами автомобиля в Париже.
При воспоминании о сестре у Имоджин комок подступил к горлу. Изабелла упрекала Имоджин в пассивности, излишней осторожности и нежелании стремиться осуществить свою мечту.
Сама Изабелла, преодолев множество трудностей, сумела устроиться в Париже. Благодаря своему таланту, настойчивости и небольшому везению она получила работу у известного дизайнера одежды. Казалось бы, живи и радуйся, а она погибла.
Вскоре матери поставили страшный диагноз – опухоль мозга. Большая. Неоперабельная. Смертельная.
Имоджин автоматически перелистывала страницы журнала, ничего не видя перед собой.
Когда пришла страшная весть из Парижа, Имоджин думала, что это ошибка. Изабелла не могла умереть. Прошли недели, прежде чем она смирилась с потерей любимой сестры. И когда у матери участились головные боли и нарушилось зрение, Имоджин продолжала верить в чудодейственное средство, которое вылечит мать. В ее мире не было места злокачественным опухолям мозга. Такой диагноз был просто невозможен.
Тем не менее это случилось. Она осталась одна, потеряв двоих самых близких, любивших ее людей.
Прошедшие девять месяцев ясно показали, что невозможное возможно.
И вот теперь ее болезнь. Она провела с матерью все время, пока болезнь прогрессировала. Имоджин знала каждый симптом. Она не могла ошибиться.
Сколько ей осталось? Семь месяцев? Девять? Или в молодом организме опухоль растет быстрее?
Имоджин оторвалась от журнала и обвела взглядом приемную. Неужели ей уготовано судьбой регулярно приходить сюда, пока врачи в бессилии не разведут руками, и она пополнит медицинскую статистику?
В голове Имоджин зазвучал голос Изабеллы: «Ты должна выкарабкаться и продолжать жить, Имоджин. Испытай что-то новое, рискни, наслаждайся жизнью. Жизнь дается, чтобы жить!»
Имоджин фыркнула. Каковы ее шансы на жизнь сейчас?
Она подумала о мечтах, которые лелеяла и приближала шаг за шагом: закончить университет, найти работу, выстроить успешную карьеру, накопить на квартиру, встретить надежного и любящего человека, который проживет с ней всю жизнь, не в пример ее отцу. Они будут много путешествовать, посетят те страны, которые мечтала увидеть Изабелла: северное сияние в Исландии, Гранд-канал в Венеции и конечно же Париж.
Имоджин посмотрела в раскрытый журнал, на развороте сиял огнями Париж в лучах заката.
Она с грустью вспомнила, как отклонила предложение сестры навестить ее в Париже. Сначала в ее планах значилась покупка квартиры и давно ждущая ремонта кухня в доме матери.
Изабелла всегда подшучивала над сестрой за ее страсть к планированию. Но Имоджин не могла бросить все и помчаться в Париж.
«Ну и к чему мне теперь эти накопления? Заказать себе роскошный гроб?» – с горечью подумала Имоджин.
Она рассматривала Сену, отливающую медью в лучах послеполуденного солнца, высокий шпиль Эйфелевой башни. «Не зря говорят, увидеть Париж и умереть», – опять услышала Имоджин голос сестры.
Она откладывала все на потом.
Никакого потом не будет. Есть только сейчас.
Имоджин не почувствовала, как встала и вышла из клиники. Кто-то окликнул ее, но она даже не обернулась.
У нее было мало времени. Имоджин не хотела тратить его на больницы.
Она забыла о благоразумии. Она намеревалась жить.
Скажи, дорогой, ты будешь на курорте, когда мы приедем с ознакомительным туром? Всегда приятно встретиться с владельцем апартаментов. – Ее высокий голос был хорошо слышен, несмотря на гудящую как улей толпу гостей, собравшихся в большом зале приемов отеля.
Тьерри посмотрел в лицо издательницы, прочитав в ее глазах приглашение.
Она была красива, умна, и то, как она облизала нижнюю губу, придвинувшись к нему стройным телом, сулило удовольствие. Однако он не почувствовал ни малейшего возбуждения.
Возбуждение! Он не испытывал его уже четыре года.
Все это время он не жил, а работал как каторжный, пытаясь спасти идущий ко дну семейный бизнес.
– Я пока не решил. У меня много дел здесь, в Париже.
Но скоро он передаст бизнес своему кузену Анри и управляющим, которых подобрал лично. Они помогут Анри сохранить наследие семьи Жирар, а Тьерри наконец обретет свободу.
– Подумай об этом, Тьерри, – надув напомаженные губы, сказала она.
– Конечно подумаю. Звучит заманчиво, – но не настолько, чтобы вытащить его из Парижа. Даже секс со стройной блондинкой не мог отвлечь его от деловых встреч.
