Отрывок из книги (не начало) из третьей главы "Начало охоты":
Во дворец Медичи Джованна уже приезжала, но в этот раз испытывала волнение, поднимаясь по лестнице в зал. Что-то было сказочное в этом моменте, когда, минуя внутренний дворик, уставленный кадками с лимонными и апельсиновыми деревьями, приглашенные на праздник попадали в зал для приемов. Она точно не могла бы описать, где таилось волшебство: в каменных ступенях, отполированных до блеска сотнями гостей? в факелах, что багровыми отсветами освещали стены? во взволнованном жужжании множества голосов? Или просто оно витало в воздухе, пока Джованна за руку с отцом поднималась по лестнице, ощущая за спиной присутствие троих братьев и, в этот раз, Марко?
- А вот и Лань, - прошептал один из молодых людей друзьям при виде семейства Альба. Они стояли у стены, обсуждая всех гостей.
- Думаешь, получится к ней подойти?
- Не уверен.
- Прав был Доменико: колени подгибаются сами собой при виде такой красоты, - сказал третий юноша.
- У кого подгибаются, а у кого встает… - его приятель, более приземленный, оценивающе скользил по фигуре и лицу девушки. – Кто это?
- Сразу видно, ты не флорентиец, - хохотнул первый из заговоривших. – Джованна Альба, муза художников, краса Флоренции. Посмотри-ка, Великолепный тут как тут, не удивлюсь, если ее посватают за какого-нибудь Медичи. Слишком хороша Лань. А Лоренцо - хороший охотник.
Лоренцо Медичи по прозвищу Великолепный, хозяин и господин Флоренции, тем временем приближался к семейству Альба в компании высокого мужчины.
- Посмотри, Джованни, как выросла Лань, - восхищенно шептал он своему спутнику. – Будь я моложе, эх... Кажется, ангел спустился к нам с небес на пир.
- Она чудесна, - согласился граф Джованни Пико делла Мирандола, философ, приближенный к Лоренцо. Его серые глаза внимательно изучали каждое движение девушки. – Так пламя непостоянно и прекрасно, согревает нас своими всполохами, но стоит приблизиться к нему – и обожжет, оставит язвы и боль.
- Джованни, ты несправедлив к ней, дитя Альба – самое чудесное из всех существ, что когда-либо ступали по улицам Флоренции. И к тому же весьма умна, воспитанна... идеальная жена для какого-нибудь счастливца, - Лоренцо Великолепный с трудом оторвал взгляд от изящной фигурки девушки и торжествующе оглядел зал и гостей. Взор его остановился на мрачном худом монахе, и лицо правителя омрачилось.
- Зачем он здесь?
Пико делла Мирандола невинно поднял бровь:
- Кто? Аааа... Савонарола... не думаю, что он пришел развлекаться.
- Он пришел портить праздник, - Лоренцо злился, и при этом его и так выдающаяся вперед нижняя челюсть сильно перекашивала лицо. Хозяин Флоренции привлекательностью не отличался, но любил окружать себя красотой, изяществом и творчеством. А Савонарола смотрелся на фоне пышно наряженных гостей как ворон среди стаи попугаев.
- Он не явился ко мне с визитом почтения после назначения настоятелем Сан-Марко.
- Он наверняка был занят наведением порядка в монастыре, - улыбаясь, ответил Пико делла Мирандола. Его серые глаза внимательно следили за выражением лица Великолепного. Взгляд философа не упускал ни малейшего движения, он любил разглядывать людские лица. Особенно в таких ситуациях.
- Будь проклят тот день, когда я послушался твоего совета и пригласил его во Флоренцию. Он здесь меньше года, а уже обрел такую власть над умами прихожан, что это нас беспокоит. Ты говорил, он повлияет на Пьеро, но мой сын по-прежнему глуп и распущен. Посмотри, как он вьется вокруг Джованны Альба – как голодный волк. Облизывается и ничуть не смущен присутствием ее братьев.
- Фра Джироламо уже говорил с ним несколько раз. И еще много раз проведет беседу.
- Я разочарован. Ни ты, ни Анджело... ни Савонарола… Никто не смог вбить в голову моего сына ни одной умной мысли.
- Все впереди, Великолепный. Время есть, ты молод и крепок. У Пьеро еще будет возможность научиться у тебя дипломатии и мудрости.
- Сомневаюсь, - Лоренцо развернулся и пошел прямо на семейство Альба, приветствовал их, как дорогих гостей. Делла Мирандола остался стоять вдалеке, внимательнее разглядывая братьев и сестру. Он Джованну видел как-то еще девочкой, но теперь она изменилась. Чем сильнее ее совершенная красота привлекала его взгляд, тем больше досады он испытывал. Не о женщинах хотел он думать сегодня. А о вещах куда более важных.
Синьор Альба представил Лоренцо Медичи Марко. Великолепный жестом пригласил доктора пройтись по зале.
- Давно ли вы практикуете?
- Вот уже три года, - откликнулся Марко.
- И как вы находите меня? – шутливо спросил Лоренцо.
Марко посмотрел по сторонам, чтобы быть уверенным, что его не услышат посторонние.
- Сильные желудочные боли, - сказал он.
Лоренцо Медичи от удивления отпрянул от своего собеседника, но потом в его глазах зажегся смех:
- Ну, конечно, вы говорили с моим врачом...
- Нет, мессер, я не имел чести.
Лоренцо внимательнее вгляделся в некрасивое лицо своего собеседника: Марко был среднего роста, из-под алой шапочки выбивались редкие тонкие черные волосы. Неправильной формы нос, совиные, печальные глаза, но взгляд вдумчивый, внимательный, словно он постоянно анализировал происходящее вокруг.
- Но как...
- Ваша бледность и блеск глаз, бескровность губ и сыпь на подбородке. Есть много причин, по которым я могу определить проблемы.
- И можете найти решение? – спросил Лоренцо.
Марко колебался. Он скрыл от Великолепного, как и от всех остальных, тот факт, что с детства имел способность чувствовать недуги людей. До того, как он выучил названия болезней и органов в университете, он угадывал место, где человек испытывал боль. И почти всегда он связывал болезни с цветами. Самые страшные виделись ему красными, и сейчас розовая дымка окутывала Лоренцо Медичи. Но скажи он это – и его сочтут за мага, и тогда его судьба будет незавидной. К тому же... мало видеть болезнь. Надо знать, как бороться с ней.
- Можем попробовать, - осторожно ответил он. – Но такая боль обычно только увеличивается.
- Я пришлю за вами, - быстро ответил Лоренцо. У него было свойство быстро понимать сущность людей. И Марко виделся ему умным, целеустремленным и одаренным врачом. Про себя он решил последовать совету-просьбе синьора Альба и приблизить Марко к себе. Было в молодом докторе и еще кое-что, что невольно пробудило симпатию Лоренцо: они оба были некрасивы, но этим не отпугивали от себя, а привлекали.
Лоренцо быстро закруглил разговор, потому что заметил, как вороном к ним подлетает Джироламо Савонарола. Вот еще один непривлекательный человек: мясистые губы и большой нос, которые обычно приписывали людям, склонным к чувственным удовольствиям, на его высохшем лице смотрелись странно. А горящие фанатичной верой глаза пугали. И привлекали одновременно.
