Не люблю ночные вызовы – как всякий сыскарь, наверное. Под настроение готов до утра не ложиться, но уж если лег… не трогайте меня, в общем! Дайте поплавать в моей гудронной яме, без единого луча света!
Телефон и туда пробился. Классическая проводная модель с классической трелью. Не удивлюсь, если внутри у него найдется звонок с колотушкой, как у аппаратов XX века. Люди моей специализации избегают лишней электроники и ненужных волн – без того уже мозг закипает.
– Аллё! Доброй ночи, Гард! – голос в трубке жизнерадостен, как у ребенка на конфетной фабрике. – Дрыхнешь, поди?!
– М-м-м, – отзываюсь в том плане, что он прав. Чертовски прав, офигенно догадлив, но очень… как бы выразиться помягче… несвоевременен, во!
– Вставай, на том свете выспишься! – собеседник продолжает блистать остроумием. – Знаю, что выходной, но надо!
– М-м-м.
– Да харэ уже мычать, Гард! Серьезно говорю, ты нужен!
– Я лично?
– Мы с тобой. Девчонку в клубе нашли, похоже, опять наша тема!
Сволочь он, всё-таки! Несвоевременная, нечуткая, но очень талантливая сволочь со специфической физиологией. Леха Ветров, бессменный мой напарник. Человек, помешанный на работе и слегка даже чокнутый – ну, кто еще способен излучать позитив, говоря о смерти?!
– Паук?
– Он самый! Записывай адрес, наши все уже там, и я выезжаю!
Остатки сна будто стерло в режиме «delete» – восстановить можно, но не сразу… эк меня опять понесло! Дефицит сна ведет к перекосу мозга, однако об этом я подумаю позже, каждая минута дорога!
Сборы недолги – спасибо тем, кто проектировал квартиру. Не нужно одолевать километры по пути из комнаты в ванную, да и кухня близко. Идеальнее вышло бы только в казарме, но это уж перебор, на четвертом десятке теряешь любовь к коллективному проживанию, если даже была таковая. Берлога требуется, или хоть нора персональная, вроде моей. Такую дала Родина, а на презенты не обижаются – в муравейнике по имени «Москва-2031» всякий угол востребован. Для совсем сибаритов есть вариант подкопить на «цветок» и строить потом в виртуале хоть виллы, хоть готические замки, но я перебьюсь, не барин.
С горячей водой традиционно проблемы. Новостройки давно привязаны не к ТЭЦ, а к маленьким котельным, по одной на квартал, но коммунальных служб прогресс не касается. Летняя пора – время Больших Отключений, Великой Профилактики и прочего в том же духе. Лезу в душевую кабину, хлещусь бодрящими струями, шепчу пожелания в адрес абстрактных коммунальщиков. Если зажмуриться, можно представить себя уже в «токае», а там ведь всё иллюзорно, и холод мерещится, и чихнул не я сам, а виртуальная оболочка. Хороший аутотренинг, если в него поверить – но полотенце лучше! Махровое, реальное, растирающее докрасна твое биологическое тулово из мяса и костей. Кухня меня уже ждет: мультикомбайн сварил чашку кофею, разогрел замороженную снедь и поприветствовал меня нежным женским голосом. Настоящая дама из моей берлоги-норы сбежала после трех лет брака, и винить ее не могу, самому с собой иногда тесно. Виртуальный мир интересен, приятен, но коварен как сто кардиналов Ришелье в версии Дюма-отца – был такой политик лет четыреста назад, и был лет двести назад такой сочинитель. Это когда люди еще книжки читали, разгоняя воображение. До эпохи «токая» и «Global Corporation». Я вот, грешным делом, и сейчас балуюсь, даже бумажные издания дома держу, занимая драгоценные метры. Отдыхаю от электронщины душой и телом. Что до виртуального мира, то коварство его как раз в простоте: легко потреблять и легко решать проблемы, привыкаешь.
– Какие еще пожелания, милый? – воркует мультикомбайн, улыбаясь прелестным личиком с электронной панели.
– Море, яхту и коктейль в кокосовом орехе. Еще ночь любви под шум океанских волн.
– Не понимаю, милый, повтори. Не понимаю.
– Извини, погорячился. Нет у меня пожеланий, хотя… кофе еще чашку сваргань. Когда выпадет снова перекусить!
– Не поняла. Тебе кофе, милый, или «перекусить»?
– Кофе. Одну чашку, – говорю четко, чтоб без двусмысленностей. Это просто кухонная штуковина, а не программа-бот из «токая», по душам с ней не пообщаешься, хоть и тянет иногда. Собаку завести, что ли? Она хоть притворится, что понимает. Ни одна собака, впрочем, не стерпит такого хозяина, да и выгуливать некогда… лучше уж кота. Кот самодостаточен, почти как я сам.
– Приятного аппетита, милый.
– Угу, – бурчу занятым ртом. Размороженная-разогретая снедь имеет вкус пиццы с сыром, а уж чего там по факту напихано, кто знает. Будем верить в лучшее. Алюминиевые тарелка с кружкой отправляются в мойку, комбайн о них позаботится. Раньше в этом доме и керамика водилась, но что-то расхряпала моя бывшая, изображая классический скандал (как в любимых сериалах), а последнюю чашку разбил сам комбайн. После того, как я ответил грубостью приятному женскому голосу. Я от таких фокусов слегка напрягся и долго штудировал инструкцию, а затем искал в Сети информейшн по теме. Не нашел ни намека на свободу воли у кухонных агрегатов, даже у говорящих. Опаска, впрочем, не прошла, и посуду теперь предпочитаю небьющуюся.
– Какие еще пожелания, милый?
– Никаких, милая. Отдыхай.
Флирт с кухонным комбайном – первая ступенька к вирт-сумасшествию. Для многих, впрочем, такого термина не существует, и «токай» для них реальнее всех реальностей. Для очень многих уже. Говорят, если часто есть с алюминиевой посуды, кости делаются хрупкими: металл накапливается в организме и постепенно замещает собою кальций. Что, интересно, замещается в мозгах от частых хождений в виртуал?
– Хорошего дня, милый.
– И тебе не хворать.
* * *
С такси, традиционно, напряженка. Четыре утра, а движение будто в «час пик», превратившийся, по факту, в двадцать четыре часа. «Moscow never sleeps», как пели в одном старом хите. Топчусь у подъезда, зябну от утренней свежести, наблюдаю за потоком авто, запрудившим улицу. Нужное узнаю сразу, юркую «ладу-мегаполис», с голограммами на черном кузове. Среди таксёров нынче мода на отечественный автопром – дешевле в обслуживании, да и кузова до сих пор жестяные, а не пластик. Водитель, разумеется, чернявый, смуглый, хоть и в отглаженной униформе.
