Чувство опасности заставило Виталия Саблина мгновенно проснуться. Подняв голову от подушки, он откинул противомоскитную сетку и напряженно прислушался. В каюте было абсолютно темно. О борт пришвартованного у пирса катера плескались океанские волны. Едва различимо поскрипывали швартовые. Струйки дождя умиротворяюще стучали по палубе и надстройкам. Однако эти звуки почему-то не успокаивали Саблина, а наоборот, внушали все нарастающую тревогу.
Виталий включил фонарик. Желтый овал выхватил из темноты стены узкой каюты, задраенный иллюминатор, тумбочку с растрепанным журналом «Шахматное обозрение». Под журналом лежал пистолет. Саблин опустил предохранитель, откинул одеяло, поднялся. Одежда, как и во времена его курсантской юности, была аккуратно сложена рядом на стуле. Уж если тебе выпало служить в элитном спецназе ВМФ Балтфлота, зачастую подвергая свою жизнь опасности, важно суметь быстро одеться даже в темноте.
Натянув брюки и сунув ноги в туфли на каучуковой подошве, Виталик осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. По палубе хлестал теплый тропический дождь. Вдали тускло светилась цепочка разноцветных огней Занзибар-тауна – столицы курортного архипелага с одноименным названием. Слал игольчатый проблеск маяк международного порта. Набережная с ровными рядами пальм выглядела пустынной – ни единой машины, ни единого человека. Лишь далеко за причалом то и дело вспыхивала и гасла неоновая реклама ночного клуба, да ветер изредка доносил обрывки танцевальных мелодий.
Острое ощущение опасности, заставившее боевого пловца мгновенно проснуться, не исчезло, а наоборот, усилилось. Саблин предусмотрительно присел на корточки, чтобы не быть замеченным ни с набережной, ни с моря. Осторожно продвинулся в сторону рулевой рубки, где теперь должен был находиться его напарник, старлей Леша Логвинец, бывший сегодня за вахтенного.
И – едва удержался от крика. Леша с остекленевшими глазами лежал на пороге рубки, лицом вверх. На его белоснежной рубашке расплывалось кровавое пятно…
Несмотря на трагизм ситуации, капитан-лейтенант Саблин понимал: действовать следует предельно хладнокровно и, по возможности, быстро. На катере больше никого не осталось – Коля Зиганиди с Катей Сабуровой отправились по служебным делам в центр города, и их появления можно было ожидать минимум через час. Так что помощи было неоткуда ждать. Да и враг, судя по всему, был где-то совсем рядом…
Дождь монотонно шелестел по тиковой палубе. Черные волны ритмично накатывали на бетонный мол, шлепались о каменистый берег, с шумом рассыпаясь на брызги. И тут обострившийся слух Виталия различил всплеск в иной тональности. Подобравшись к фальшборту, он взглянул в сторону набережной. Слева, наискосок от пирса, к катеру тихо приближалась длинная дюралевая лодка с тремя неизвестными мужчинами. На фоне тусклых фонарей Виталий рассмотрел очертания их голов и плеч. Один из сидевших в лодке размеренно работал веслом, направляя ее в сторону катера выверенными, почти бесшумными движениями.
Саблина наверняка не было видно с лодки; на катере не горело электричество. Темнота и непогода были его надежными союзниками. Виталик поднял пистолет, почти мгновенно зафиксировал на прицеле рулевого… Однако тут же опустил оружие: ведь звук выстрела наверняка бы привлек внимание местных правоохранителей – полицейский участок был неподалеку. Саблин напряженно выжидал, ощущая, как дождь струится у него по спине.
Тем временем рулевой вставил весло в уключину и аккуратно положил его вдоль борта. Лодка по инерции приближалась к катеру, пока едва слышно не ткнулась в борт носом. Мужчина, сидевший на носу, подался вперед. Теперь боевой пловец сумел рассмотреть его ближе: это был внушительных габаритов чернокожий в темной футболке и таких же джинсах, с перебитым носом и огромными мосластыми руками. Африканец бесшумно перепрыгнул на палубу катера, напряженно осмотрелся и, судя по всему, не нашел ничего подозрительного. Обернувшись, он протянул руку товарищу, уже перешедшему на нос лодки. И тут Саблин решил действовать. Невидимый в темноте, он пружинисто вскочил и нанес в голову незваного гостя резкий удар пистолетной рукоятью. Тот качнулся и тут же упал в воду. Второй, успев-таки среагировать, выхватил из кармана нож и бросился на палубу, однако удар ноги опрокинул его на третьего африканца, сидевшего на корме.
Естественное замешательство нападавших было на руку Виталию. Он быстро откинул швартовый, бросился в рулевую рубку и завел двигатель. Мощные винты мгновенно вспенили воду за кормой, и катер с урчанием и треском отвалил от бетонного пирса.
Оставляя позади себя двойной белопенный след, катер на полной скорости шел по широкому проливу, отделявшему остров Унчуджа от африканского материка. Саблин сознательно не включал опознавательные ночные огни; это только береженого Бог бережет, а в чужих территориальных водах лучше перестраховаться. Форштевень резал воду, как нож. Черные лаковые струи свивались вдоль бортов. Ровно работал двигатель. Берег неотвратимо отдалялся. Тусклые огоньки набережной незаметно растворялись в темноте. Дождь как-то неожиданно закончился, и теперь ночной бриз холодил мокрую голову рулевого.
План Виталия был прост: отдалиться от берега на пятнадцать-двадцать кабельтовых и, сделав широкий крюк, подойти к причалам Занзибар-тауна со стороны международного порта. Там, среди огромного количества катеров, лодок, мотояхт и круизеров, можно было быстро затеряться. А уж в порту следовало выбраться на берег и попытаться отыскать товарищей; капитан-лейтенант знал, где они могут быть. Пока же он даже не представлял, кто эти нападавшие, почему они застрелили Лешу Логвинца, что им понадобилось на катере, и вообще какие конечные цели они преследуют. Знал он одно: уж если за ним началась охота, у Коли Зиганиди и Кати Сабуровой могут возникнуть точно такие проблемы.
Когда берег почти что растворился в темноте, Виталий явственно различил стрекот мотора позади катера. Обернувшись, он заметил, что в кильватере, метрах в семидесяти, идет та самая дюралевая лодка. Только теперь преследователи шли, естественно, не на веслах: спаренные подвесные двигатели рокотали ровно и угрожающе. Саблин резко положил руль влево и попытался выжать из движка по максимуму, чтобы уйти от преследователей на вираже, растворившись в ночной тьме. А там – выключить мотор, чтобы не обнаружить себя звуком, и лечь в дрейф…
Однако преследователи с неожиданной ловкостью повторили маневр преследуемого. Несомненно, моторка превосходила катер и по скорости, и по маневренности. Да и рулевой был довольно опытным моряком. Виталий попытался было развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы описать дугу и протаранить легкую моторку носом, однако преследователи быстро разгадали этот замысел. Дюралевая лодка шла в кильватере катера, словно на буксире, и оторваться от нее не было никакой возможности. Расстояние между ней и катером неотвратимо сокращалось. Вильнув влево широким зигзагом, моторка принялась пристраиваться на траверз; видимо, нападавшие хотели рассмотреть, сколько же человек находится на борту. Ночная тьма явно не обескураживала их; несомненно, у преследователей были приборы ночного видения и современные навигационные приборы. А то как же они сумели так быстро отыскать катер в проливе?
