В середине зимы по лесной дороге шли два путника. Один из них был худощавый, среднего возраста мужчина. Он шел уверенно, не очень быстро, но и не медленно, легким, размеренным шагом, характерным для бывалых бродяг, способных идти без отдыха хоть целый день. Рядом с ним шагал мальчик лет двенадцати, в потертой, но еще добротной одежде.
До наступления ночи оставалось не более часа, и лес, готовясь к приходу повелительницы снов, всасывал в себя тени, словно промокательная бумага свежепролитые чернила.
Где-то вдалеке послышался волчий вой. Он звучал всего несколько мгновений и резко оборвался, словно издававший его хищник вдруг вспомнил, что время охоты еще не наступило.
Мальчик спросил:
– Хантер, а вот интересно… как это – чувствовать себя волком?
Хантер усмехнулся:
– Откуда я знаю?
– Но все-таки… Как ты думаешь, что чувствуют оборотни, превращаясь в волков?
– Трудно сказать, – сказал Хантер. – Наверное, Христиан, их разум все же частично остается человеческим. Иначе как бы они превращались из волков обратно в людей?
Он резко остановился.
Вой прозвучал снова, причем несколько ближе, чем в предыдущий раз.
Хантер и Христиан переглянулись.
– Может, залезем на дерево? – предложил мальчик.
– Пока рано. Оборотень еще слишком далеко, и ветер дует от него. Это означает, что он нас пока не учуял.
Хантер говорил это вполне уверенно. Может быть, даже слишком. Христиан было успокоился, но вдруг встрепенулся и бросил на Хантера испытующий взгляд.
– Ты словно бы хочешь, словно бы желаешь этой встречи с оборотнем, – задумчиво сказал мальчик. – Интересно зачем?
Хантер слегка улыбнулся.
– Все нормально, – сказал он. – Мы должны справиться. Для настоящих охотников – оборотень не проблема.
– Совсем не проблема?
– Ну, скажем так – почти не проблема.
Хантер кинул задумчивый взгляд в ту сторону, откуда, вероятнее всего, должен был появиться оборотень.
Он не обманывал. Оборотень и в самом деле не вызывал у него слишком больших опасений.
Да, конечно, это жуткое чудовище нападает чертовски быстро, действует безжалостно и способно, например, в доли секунды вспороть живот обычному человеку. Вот только Хантеру уже случалось сталкиваться с оборотнями. Они не вызывали у него сверхъестественного ужаса. Просто сильные, опасные звери, с которыми, при должной сноровке, вполне можно управиться.
Христиан спросил:
– Стало быть, ты все-таки будешь с ним драться?
– Если ему вздумается на нас напасть.
– Хорошо, – сказал Христиан. – Значит – если…
Хантер взглянул на мальчика. Несколько его нитей судьбы изменили цвет. Похоже, ученик желал этой встречи с волком-оборотнем. Может быть, у него были какие-то счеты к людям-волкам. Может быть, ему хотелось убедиться, что настоящий охотник и в самом деле способен победить даже такое страшилище.
Хантер подумал, что если судьбе будет угодно, так и случится.
Вой послышался снова. Теперь он звучал совсем близко. Сомнений уже не осталось – оборотень бежал к ним. Вряд ли он спешил для того, чтобы забрать их жизни. Просто так легли кости судьбы, и дороги их должны были пересечься.
Это случилось.
Оборотень выскочил на дорогу шагах в двадцати от путников и, увидев их, зарычал.
Он любил свой рык. Тот неизменно наводил на обычных людей ужас, давал им понять, что убегать бесполезно. Услышав его рык, люди цепенели, лица их искажались, становились такими, какими и должны быть. Лицами людей, готовых к смерти, ощутивших ее притягательную неизбежность, ожидающих только последний, почти милосердный удар острыми когтями или укус страшных, вооруженных кинжалами зубов челюстей.
