Николай Горнов - «Окаянные дни»

По поводу точных дат начала и окончания Смутного Времени существуют разные мнения. Коллеги-историки перебрали уже сотни версий, и опровергать их мы не намерены. Каждый волен делать собственные выводы. Но нам все же представляется наиболее достоверной наша, где началом Смутного Времени следует считать морозный день февраля 2008 года, когда издательство «Вареники-СПб» отгрузило на склад свою новую книгу «Вся любовь.exe»[1]. Кладовщик на этой эпохальной книге, кстати, не задержал взгляд и на секунду. Пока грузчики неторопливо перекидывали серые пачки с мини-грузовика на цементный пол и складировали их кривоватым штабелем в дальнем углу ангара, он рассматривал дырявую крышу, курил и думал о чем-то своем. Потом внес номер грязной накладной в компьютерную базу, навесил замок на ржавые складские ворота и с чувством честно выполненного долга прилег вздремнуть на скрипучий диванчик.

Пропустили историческую дату и печатники. Системщик Кондопогской типографии привычно перебросил несколько десятков pdf-файлов с издательского FTP-сервера на фотовывод и ушел допивать свой чай. Печать десятитысячного тиража «Вся любовь.exe» заняла не больше двух часов, включая время на перенастройку офсетной машины, и после обеда в Кондопогской типографии про историческую книгу никто уже и не вспоминал. Москве, отчаянно барахтавшейся в грязной снежной каше, в те дни было вообще не до книг. Как и Санкт-Петербургу, впрочем, традиционно пребывавшему в своей привычно-хмурой задумчивости. И лишь очень редкие обитатели двух столиц обратили внимание на короткие заметки, гласившие о выходе первого художественного текста, от начала до конца созданного компьютером.

Почему все мало-мальски заметные фигуры из литературных кругов Москвы и Санкт-Петербурга отказались верить в возможность создания художественного произведения искусственным интеллектом – не понятно до сих пор. Больше того, все они высказали и категорическое неприятие самой идеи использования подобного программного обеспечения. «Этот роман, как бы ни был он плох, ни в коем случае не мог быть написан компьютером, – выразила общее мнение редактор концептуального литературного журнала «PROчтение» Инна Маканова-Водянова. – Если бы существовала возможность создания программ, способных генерировать связный текст, то этот алгоритм уже давно использовался бы разработчиками коммерческих программ для электронного перевода. Не спорю, обезличенный автор, работающий круглосуточно и не требующий за свой труд ни копейки, очень удобен с точки зрения книгоиздателей. Но я вынуждена их огорчить: пока такого автора не существует в природе».

Профессиональные литераторы высказывались еще конкретнее. Мол, этот роман был создан вовсе не мертвой компьютерной программой, а вполне живым литературным негром по имени Стасик, давно примелькавшимся в издательстве «Вареники-СПб». Можно только догадываться, кого имели в виду питерские литераторы. Вероятнее всего речь шла о довольно известном в те годы тусовочном персонаже Владиславе Семядолине, который имел в своем активе более двух десятков жанровых текстов и был регулярно уличаем в случайных связях как минимум с половиной издателей Санкт-Петербурга.

С писателями солидаризировалась и часть IT-сообщества. Не в том смысле, что роман написан именно Стасиком, а в том, что точно не машиной. Специалисты в области программирования, интегрирования и постановки задач почти единодушно качали головами, нервно смеялись и пытались на пальцах растолковать настырным медийщикам, что достижения в области искусственного интеллекта еще не столь блестящи, как хотелось бы. Создать ПО, которое могло бы самостоятельно сгенерировать не то что художественный, а хотя бы связный текст столь большого объема и со сложной сюжетной линией на данном этапе невозможно, увы, физически…

Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Роман Седельников, больше известный как Линукс. Помогал ему, якобы, некий Гамовер (настоящее имя не установлено). Еще поговаривали, что Рому Линукса, мол, подвигло на создание программы жестокое похмелье. Однажды утром он устыдился дел своей бурной юности и таким вот образом решил заглушить муки совести, создав в своей жизни хоть что-то позитивное.

Над этой версией насмехались, кстати, не одни только скептики, но и умеренные оптимисты. Все, кто близко знал Линукса, а таковых хватало, категорически отказывались верить в способности бывшего кракера оперировать столь абстрактными категориями как совесть. Вызывало подозрение и полное молчание Линукса. То есть, он вообще никак не реагировал на многочисленные слухи. Причины загадочного молчания сисадмина из компании «Кока-Кола» стали понятны позднее, уже после того, как всплыла вся правда о создании романа «Вся любовь.exe». Линукс и Гамовер действительно не имели к нему никакого отношения. Правы оказались питерские литераторы: роман написал человек[2].

Вот только с именем «негра» вышла явная ошибка. На самом деле текст был исполнен не Владиславом Семядолиным, что было бы уж совсем неосмотрительно со стороны издательства, а малоизвестным украинским гастарбайтером Игорем Федоренко. О нем, увы, и сегодня известно немногое. Вроде бы родился в Виннице, четырежды был женат, в середине 90-х годов двадцатого столетия отметился несколькими рассказами в жанровой периодике. Потом, как говорят, прибился к небольшому харьковскому издательству «Звездный дот», регулярно поставляя фантастические романы под разными фамилиями сразу для трех малотиражных издательских серий. Скандал с романом «Вся любовь.exe» вызвал недолгий всплеск интереса к личности Игоря Федоренко, но вскоре тот опять был забыт. И уже навсегда.

Удивляет, что этот роман демонстративно проигнорировала вся литературная критика, хотя текст на самом деле был не так уж плох. Единственный, кому книга пришлась по душе, был сетевой обозреватель Оболонский, но тот всегда оставался ко всему миру в оппозиции, да и в здравости его суждений неоднократно высказывались обоснованные сомнения, поэтому своей поддержкой Оболонский скорее навредил книге, чем помог. Из авторитетных же людей по поводу компьютерного романа осмелился высказаться только известный своей плодовитостью журналист и писатель Дмитрий Булкин-Ходасевич. Высказался он в том смысле, что хорошей литературе никакие компьютеры не помеха, зато вот создателям жанровых произведений действительно стоит задуматься, поскольку в скорости и разнообразии применения литературных штампов живому человеку будет довольно трудно конкурировать с процессорами от «Интел» и «АМД».