⠀
Все кругом было занесено снегом. Он мягкой ватой лег на крыши деревянных изб и скромных мастерских, валом накрыл питьевые колодцы да поленницы, окутал деревья. Снег облепил плетеную деревенскую изгородь вместе с оголевшими ягодными посадками. Одни сугробы выросли с курятник и напоминали пушистый белоснежный стог, другие наметались в низкие округлые кочки, а последние примкнули к избам.
Сизые вечерние сумерки спустились на землю, окутанную белым покрывалом. В льющемся из окон свете, тени будто бы начали жить собственной жизнью, придавая окружающим предметам причудливые формы.
Жители деревни столпились у главной калитки, дыша холодом зимы. Здесь, на протоптанной закраине, собрались здоровые детины и их отцы, а ребятня и красные девицы по избам спрятались. Вот, с ноги на ногу переминаются, руки для тепла потирают, носы в вороте овчинных шуб прячут. Стоят, нежеланного гостя ждут, чтобы о помощи просить. А что поделать – беда в деревню пришла.
Впереди всех находился староста: человек почтенных лет, невысокого роста, с бородой по локоть. Сгорбившись слегка, он с внимательным прищуром всматривался в узловатые стволы деревьев. Рядом со старостой стоял пришлый бард, который нашел здесь приют неделю назад, спасаясь от обрушившейся снежным бураном непогоды. Любопытничая, бард поинтересовался о таинственном госте. Раз староста собрал у калитки жителей, значит, каким-то образом прознал о его приближении. Не отрываясь от горизонта, старик пояснил хрипловатым голосом, что приметы еще с рассвета сбываются: вся животина смолкла да по углам схоронилась, а череп, помещенный на выступе опорного столба калитки, загорелся нездешним пламенем. Бард посмотрел на сию диковину. Череп был повернут к лесу, а в его полости тлела свеча. Яркой лазурью горели пустые глазницы, освещая часть заснеженной тропинки, пролегавшей между деревней и Дремучим лесом.
Долго ли, коротко ли, а под покровом наступающей темноты, среди стволов деревьев, появилась человеческая фигура. То был мужчина, не молодой и не старый. Высокий и худой, он был широк в плечах при узкой талии, с длинными, прямыми и белоснежными волосами, обрамлявшими бледное лицо. Незнакомец не носил бороду. Его серебристо-голубые глаза, похожие на звезды, смотрели из-под густых темных бровей сурово и мрачно. Этот человек шел по тропинке, приближаясь к деревне. Мужчину облачала черная мантия до пят. Нет надобности носить меховую шубу, коли не страшен зимний холод.
– Мы премного благодарны за то, что ты откликнулся на наш зов. Низкий тебе поклон, – скрывая волнение в своем голосе, староста ударил челом, как только беловолосый мужчина подошел к калитке.
Несмотря на почтительную вежливость, приглашения не последовало: жители не позвали человека в гости, не оказали радушный прием, не повели к накрытому столу и не угостили караваем хлеба с солью.
– Что заставило тебя поместить свечу в черепе? Зачем позвал? – нехотя разомкнув тонкие губы, спросил бледный человек.
– В нашу деревню чудище из леса стало захаживать. Оно брюхатое, с шестью рогами, с выпученными червонными глазами, на большущего вепря похоже, хотя носит змеиный хвост. До наступления снежной непогоды оно трех жителей в чащу леса уволокло, даже косточки не нашлись. Опасаемся, что воротится оно, неладное.
Бард молчаливо рассматривал корону незнакомца. Она тонким обручем обвивала голову и была вылита из загадочного металла. Черная, будто бы смолью напиталась, она блестела при свете, льющемся из пустых глазниц диковинного черепа. Корону не украшали ни злато, ни самоцветы, а только девять зубцов.
– Судя по твоему описанию, чудище не кто иной, как Чудо-юдо. Не обыкновенный зверь, а один из наших, нечисть, – внимательно выслушав старосту, со знанием дела молвил человек. – Вы своими силами с ним не сладите.
Гость задумался. Это что же могло случиться, раз Чудо-юдо вышел из подчинения, ослушавшись царского наказа: покинул темную чащу и на деревенских жителей напал? Бледный человек обратился ко всем людям, толпившимся на закраине:
– В одиночку выслеживание Чуда-юда повлечет за собой длительное блуждание по лесу. Мне понадобится помощь ваших родичей. Тех, что покоятся в земле.
Ситуация навевала страх и тоску. Староста нахмурил седые брови: негоже усопших беспокоить и к посмертной службе призывать. А если откажешься – лесное чудище воротится в деревню и пополнит безмолвные ряды. Деваться некуда. С предчувствием недоброго, староста согласился:
– Так тому и быть. Ступай за мной.
Старик вышел за калитку и поплелся по узкой тропинке вдоль заснеженной изгороди. Следом – его сыновья. Не отставал и любопытствующий бард. Последним, чуть поодаль, шел беловолосый мужчина в черной мантии. Остальные жители остались в деревне: не по себе им было в компании гостя.
В скором времени староста привел незнакомца на погост. Здесь усопшие находили свой последний приют. Несмотря на обилие снега, вглубь погоста вели свежие следы, и обрывались у поминальных голбцев с двускатной крышей.
Люди остановились. Гость обошел деревенских жителей и двинулся дальше – вглубь погоста. Затем бледный мужчина вскинул руками. Пологи мантии разлетелись в стороны, обнажая замысловатые ножны на поясе. Из них был вытащен серебряный и вечно острый меч, клинок которого был длиннее обычного. Гарда меча представляла собой необычную крестовину с зубцами по краям, окруженную шестью ребрами, напоминавшими когтистые пальцы, держащие лезвие меча цепким хватом. Эфес был выполнен из того же чернильно-черного и блестящего материала, что и корона. Навершие меча украшал череп, глазницы которого в один момент вспыхнули лазурным огнем. После этого над человеком появились маленькие искорки. Утягивая за собой снег, они летали вокруг хозяина. Снег постепенно таял в колдовском водовороте. Погост накрыло лазурным заревом, а земля отозвалась тихой дрожью. Староста сложил ладони в молитве.
