Нигде в списке важных дел Изабелл не значилась уборка за котом всего за несколько минут до самой важной встречи в ее жизни. Она бросила отчаянный взгляд на питомца:
– Аттикус, за что?
Кот продолжал невозмутимо намывать лапу.
«В чем проблема?» – спрашивал он всем своим видом.
Изабелл подбоченилась:
– Скажи на милость, почему ты не сделал это вчера, когда у меня было время отвезти тебя к ветеринару? Сейчас меня ждет полусотня людей, и… – Она бросила взгляд на часы на тонком запястье. – Мне нужно быть там через пять минут!
Она представила себе клан Чатсфилдов: Джин, его восемь взрослых детей и… племянник, Спенсер Чатсфилд, со своими младшими братьями. У нее закипала кровь в жилах, когда она думала о Спенсере. Неужели ему недостаточно того, что он сделал десять лет назад? Как она могла так быстро и бесповоротно влюбиться в юношу, который лишь тешил свое самолюбие? Изабелл охватывало все большее и большее раздражение. Тогда она была слишком глупа, чтобы сразу понять, с кем имеет дело. Слишком доверчива и наивна, чтобы помешать ему получить желаемое.
Семь месяцев назад он вернулся в ее жизнь легкой и непринужденной походкой с предложением выкупить контрольный пакет акций ее отеля. Ее! Спенсер зря надеялся, что она будет вести с ним дела.
По всей видимости, он опять прибег к своим грязным приемчикам и каким-то невероятным образом стал владельцем сорока девяти процентов акций нью-йоркского «Харрингтона». Теперь они оказались в равном положении, потому что Изабелл принадлежали другие сорок девять процентов. Ему придется постараться, чтобы попробовать лишить ее акций или воли. Особенно воли.
– Нужно было завести черепаху, – сетовала Изабелл, убирая комок шерсти. – О чем я вообще думала, когда брала тебя?
Аттикус лишь лениво моргнул.
– Или собаку. – Она смыла шерсть в унитаз. – Милую, крошечную собачку.
Женщина быстро окинула свое отражение критичным взглядом. Волосы никак не хотели ложиться, как ей нравится.
– Любое другое животное! Ты слышишь меня? Тебе просто повезло.
Она снова встала над котом:
– Уверен, что не умрешь, пока меня не будет?
Серый перс презрительно отвернулся.
Изабелл схватила сумку и телефон. Ей оставалось лишь надеяться на то, что это не было молчаливым предупреждением.
* * *
Она увидела его, как только вошла в зал заседаний. Спенсер сидел неподалеку от своих братьев – Бена и Джеймса. На нем были безупречно сшитый темно-серый костюм, белоснежная рубашка и полосатый галстук.
Они взглянули друг на друга. Почему-то у Изабелл перехватило дыхание. Выражение лица Спенсера осталось все таким же непроницаемым. Он обладал восхитительным даром скрывать свои мысли за невозмутимой, слегка насмешливой улыбкой. Изабелл же не могла справиться со своим бурным темпераментом. Все силы уходили у нее на то, чтобы не давать воли эмоциям.
Вздернув подбородок, она окинула взглядом собравшихся:
– Прошу простить меня за опоздание. Я занималась… У меня была встреча с горничными.
Леонард Штайнберг, менеджер, который проводил встречу, улыбнулся:
– Надеюсь, все закончилось успешно?
– Великолепно. – Изабелл поискала глазами свободный стул. Волею судеб это место оказалось прямо напротив Спенсера. – Мы ждем еще кого-нибудь?
– Таинственного акционера, – протянул Спенсер Чатсфилд и постучал ручкой по столу.
Изабелл подавила дрожь, которая кралась по ее позвоночнику всякий раз, когда она слышала его баритон с британским акцентом. Ей следовало сосредоточиться. Это был тот самый момент, которого так ждала семья Чатсфилд. Момент, когда последние два процента будут выложены на стол переговоров. Она точно знала, кто сейчас войдет в эту дверь. Изабелл стало об этом известно некоторое время назад. Она задавалась вопросом: мог ли кто-то еще сложить воедино все части этой головоломки? Реакцию прессы нетрудно предсказать. Семья Чатсфилд была горазда на скандалы, а это станет настоящей бомбой.
Дверь открылась, и в зале появилась мачеха Изабелл.
– Мама?
– Ты?
– Как ты могла?
– Лилиана…
Изабелл сочувствовала каждому их них. Всем, кроме Спенсера. То, что Лилиане удалось в век цифровых технологий сохранить анонимность, стало настоящим чудом. Но Изабелл всегда считала мачеху скрытной особой, какая-либо близость с Лилианой казалась ей невозможной.
Лилиана бросила мужа Джина и детей, когда страдала послеродовой депрессией. На тот момент самой младшей, крошке Каре, не было и года. Она больше никогда с ними не общалась. Изабелл до сих пор не могла понять, как эта женщина отказалась от собственной плоти и крови, но мачеха была сложной личностью и предпочитала все держать в себе. Каково Чатсфилдам снова увидеть мать, которая вернулась, как голливудская звезда, которая неожиданно снизошла до них!
– Понимаю, вы потрясены. Многие из вас неприятно удивлены, – произнесла Лилиана. – Тем не менее – бизнес есть бизнес. – Она повернулась к Спенсеру. – Я отдаю два моих процента тебе.
Изабелл не смогла усидеть на месте и вскочила на ноги:
– Что?!
Лилиана одарила взглядом и ее.
– Но только в том случае, если Изабелл по-прежнему будет управлять отелем.
Изабелл чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег. Она смертельно побледнела.
Это не может быть правдой!
Эти два процента значили для нее все. Они – ее мечта. Цель всей ее жизни – стать обладательницей контрольного пакета акций «Харрингтона». Да она всю себя отдала этому бизнесу! Персонал отеля стал ее второй семьей. Они рассчитывали, что Изабелл будет следовать вековым традициям. Как может отель перейти к тому, кто руководствуется исключительно жаждой наживы?
Это ее бизнес, а не какого-то там Спенсера Чатсфилда.
– Как владелец контрольного пакета акций «Харрингтона» Спенсер становится генеральным директором, – сказала Лилиана.
Изабелл проигнорировала гул голосов братьев и сестер Чатсфилд и их отца Джина, который был на грани нервного срыва. Спенсер оставался спокойным и молчал. Хладнокровным и спокойным. Вероятно, он искренне наслаждался происходящим. Она почувствовала дурноту. Наверняка Спенсеру приятно наблюдать за тем, как все ее надежды обращаются в прах. Должно быть, он знал, чем закончится эта встреча. Чем еще можно объяснить его дьявольское спокойствие? Что он предпринял для того, чтобы заручиться расположением Лилианы? В свое время Изабелл и сама убедилась в том, что этот человек умеет добиваться желаемого. Для него цель всегда оправдывала средства. Спенсер заваливал ее подарками, задаривал цветами. Изабелл старалась противиться, действительно старалась, но в итоге пала жертвой. А как могло быть иначе? Она была неопытна, только закончила колледж.
