ОНА ЖДАЛА МЕНЯ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ
Дорогой Читатель! Помни – это литературный вымысел, а не автобиография.
Всегда вспоминай мою замечательную песню, в которой есть слова:
«Всё было не так! И никто не расскажет!»
Эскиз Романа в Стихах
Ещё не раз услышишь строки эти:
Она ждала меня двенадцать лет!
Так ждут собаки, женщины и дети
Которых мы произвели на свет
И даже не читая «Жди меня»
Они всё ждут, и ждут, и ждут упрямо
Так ждать ещё умеют только мамы
С огнём, в огне, и вовсе без огня!
Она ждала! Без криков. Без упрёков
Когда бы не перешагнул порог,
Мостилась, восхищённая, у ног,
И засыпала молча, одиноко.
А я не знал! Я приходил к сестре,
Которой дал когда-то адрес мамы…
Аэропорт. Момент последний самый
Перед отлётом в грустном январе.
Я передал ей скромно упаковку
Как помню – это были сапоги
Я попросил: сестрёнка! Помоги!
Ко Дню рожденья мамочке. Обновка!
В Архангельске в Свердловск! Она взяла.
Её унёс тот Ан Двадцать четыре…
И довезла! И в маминой квартире
Все курсы повышенья прожила
Теперь я понял: мама обо мне
Ей вечерами много рассказала…
Она вернувшись всё сестре вязала,
Пока Луна маячила в окне.
Я приходил к ним… Чай в печи сопел
Мы, как друзья, делились новостями
Сестра привет передавала маме
Лишь им одним тогда я песни пел
Лишь им одним читал свои стихи
Дарил им свет Божественных мелодий
И уходил, как Солнышко уходит
Чтоб скрыла ночь и счастье, и грехи.
Уже потом мне Ленка объяснит
Что с Витей мы мерзавцы из мерзавцев.
– Вот Вы приперлись к женщине, красавцы
Она весь вечер слушает сидит
Потом Вы просто встали и за дверь!
Она, бедняжка, выбегает в город
А там таких не встретить! Нет! Поверь!
Как с этим жить? Печаль пройдёт не скоро!
Она мечтает снова встретить вас
Задать вопрос, поцеловать, отдаться
А вам плевать, поскольку вы – мерзавцы!
У каждой появляетесь лишь раз!
Потом с семьёй за Котлас я забрался,
И дальше, дальше двигал на Восток
Разлуки нашей жребий был жесток
Пока в Урае я не оказался.
Мне Господь Бог послал скитаний плен
С Андреем по России мы мотались
В стене из лжи мы брешь пробить пытались
Всё было против нас! Всё прах и тлен!
И выпал мне нечаянный билет
В Архангельск заскочить на пару суток!
Из Питера! Пролётом! Не балет
Но очень близко! Было не до шуток.
Но я в пути остановил такси
И вылез в ночь у домика девчонок!
Соскучился по печке! До печенок!
Зачем туда я сунулся, спроси!
Я постучал. Она открыла дверь.
Я собирался только выпить чаю.
– Скучаешь здесь одна?
– Одна скучаю!
Куда пропал ты, мой любимый зверь?
– Любимый? Зверь? Я шутки не пойму.
Скажи мне как дела у вас, как Таня?
– Вот так всегда! Хотя бы на свиданьи
Не говори! Я всё и так приму!
– Я ничего тебе не обещал!
Не подавал ни знака, ни надежды!
Вы обе были мне друзьями прежде…
– Ты душу мне словами освещал!
Ты нёс в себе такой прекрасный свет!
Твой голос мне казался гласом Божьим!
Ты снился мне! Тебя ждала я с дрожью!
Стихи твои читала как Завет!
Так пишет Бог! Так Ангел прилетает!
Его дыханья, затаясь, ловлю!
Люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю!
Любовь – не снег! Она в огне не тает!
О, если б знал ты, как тебя я жду!
Проходит дней унылых вереница.
То прилетят, то улетают птицы…
А я иду к тебе! К тебе иду!
Ползу к тебе, мечтаю прикоснуться,
Дотронуться рукою до руки.
Хотя бы только раз с тобой проснуться!
С тобою прогуляться у реки.
О, если б знал ты, как язык немеет,
Когда тебя я вижу наяву!
Одним тобой на свете я живу.
Я думала: признаться не посмею…
Ты уходил в туман, в пургу, в метель!
То в дождь, то в снег! Такой недостижимый!
Мой идеал! Мой сон непостижимый!
Двенадцать лет стелю тебе постель!
Двенадцать лет я за тебя молюсь.
Вот мой фотоальбом. Ты видишь фото?
Смотри на надпись кровью с оборота:
Одно лишь слово: «Мой!»!
– Сейчас напьюсь!
– Да-да! Я вену резала тогда,
Когда ты навсегда покинул город.
Я не хотела жить… Недолги сборы,
Когда в тебя, как в дом, стучит беда!
Я образ твой поставила сюда,
Пустила кровь… Потом схватила спичку.
Макнула в кровь… Писать так непривычно,
Чтоб кровью, что струится как вода…
Смотри, как хороша! Какое тело!!
– Прости меня! Пожалуйста! Прости!
– Двенадцать лет твоею быть хотела!
Возьми меня и душу отпусти!
– О, Господи!
– Молчи! Молчи! Молчи!
Позволь, сама я выскажусь однажды!
Тебя Господь для утоленья жажды
Прислал сегодня. Вырвал из ночи!
– Я два часа назад сидел в порту
Далёкого, как сказка, Ленинграда…
– А я молила Бога: «Дай награду!»
Он выслал борт с тобою на борту!
– Я удивился: частник предложил
Приемлемую цену за дорогу…
– Да просто Бог тебя в такси вложил…
Целуй меня в благодаренье Богу!
Она разделась быстро и легко.
Так Небо Солнцу утром отдаётся.
И всё, что представлялось далеко,
Вдруг оказалось рядом! Дно колодца!
В мгновения сжимаются века!
И всё быстрее мчится колесница.
Исчезло всё! Дома, угрозы, лица…
Остались только губы и рука.
Глаза в глазах уже не видят глаз!
Лицо в лице лица не различает!
И тот, кто в этом мире создал нас,
И так соединил – теперь венчает!
И нету слов для этого венца,
Когда в огне свечи сгорает тело.
Царевич, царь, царевна… У крыльца
Все расправляют крылья! Всё! Взлетела!
Неправда то, что истина в вине!!
Она на дне бездонного колодца!
Вот, кажется, открылась и сдаётся!
Но нет там дна, на этом самом дне!
Всё глубже, глубже в сладком погруженьи,
Не постигая истины и дна,
Вдруг ощущаешь сжатие мгновений!
И взрывом мысль: «Ты больше не одна!»
Ты не одна! В подлунном этом мире
Твой Бог к тебе явился и проник!
Когда и как в небытие возник?
Сгустился как в неведомом эфире?
Я только раз услышал этот стон.
Едва-едва, там, в глубине Вселенной,
Так далеко…
– Сегодня я твой пленный.
А пленных берегут. Таков Закон!
– Скажи мне только, кто твоя звезда?
Смотри в глаза, пока мне не ответил!
– Я ту любил, которую не встретил,
И видимо не встречу никогда!
Вот если б ты была в далёком ТАМ!
Вот если б ты в ТОГДА была далёком!
Но что мои уста твоим устам?
Я одинок. Ты тоже одинока.
Бывает трудно нанести удар.
Бывает: как бы вовсе не ударил!
Я произнёс спокойно «Краснодар».
И вдруг огни в её глазах пропали!
Рассыпались на тысячи огней.
Как будто свечи плыли в океане.
Флотилия! А я парил над ней!
И ждал, когда она меня обманет.
Я был, конечно, в юности влюблён.
Как мальчик. Сам того не понимая.
Не знал, какую ярость обнимаю.
Какую страсть и счастье отнимаю,
И как меня возненавидит Он.
Когда потом случились нападенья,
Я в них искал какой-то внешний смысл.
