Полина Лоранс - Опасная беременность

1. 1

НАСТЯ

Боже, как тошнит!

Нет, точно надо завязывать с мультивитаминами, которые мне подсунула Танька. Пышные волосы, крепкие ногти… Да я сдохну, прежде чем отращу буйную гриву и железный маникюр, как обещано в рекламе этого витаминного комплекса. Я элементарно не выживу. Тошнит так, что перед глазами мелькают чёрные мушки!  

Хорошо, что совещание подходит к концу, смогу убежать в приёмную и выпить холодной воды с лимоном, это помогает.

- Задержитесь, Анастасия Николаевна, - бросил босс, когда я уже почти добралась до двери.

О, нет, не сейчас! Воды! Холодной! С лимоном! 

Планёрка закончилась, последний из сотрудников покинул кабинет. А я сделала полный разворот и поползла обратно к столу шефа, изнемогая от неприятных ощущений внутри. Проклятые витамины!

А шеф явно издевается. Сначала подождал, когда я наполовину высунусь из двери, и только потом окликнул. Не мог сразу остановить?

Его кабинет, между прочим, по размерам не намного уступает футбольному полю. От входа до директорского стола ковылять на шпильках два часа, лучше уж сразу вызвать такси!

Месяц назад я положила перед Турановым на стол заявление об уходе. И с тех пор шефа подменили. Бесится, слетел с катушек. Помню, он уже был таким, очень давно, когда мы только-только начинали работать вместе. Его всё не устраивало, я во всём была виновата, чувствовала себя тупицей и бездарностью из-за его постоянной критики.

Но так продолжалось только первые месяцы. Удивительно, что тогда мне удалось выжить. Постепенно я вошла в курс дела, подстроилась, научилась угадывать замыслы начальника и действовать на опережение. Пять лет он платил мне безумную зарплату, а я стала для него незаменимой.

Но месяц назад решила уволиться, и вот теперь шеф буквально сорвался с цепи.   

- Да, Вадим Михайлович?

Вернулась и замерла перед столом директора. Вытянулась в струнку, прижала к груди папку с документами – пусть экранирует и защищает от молний, которые посылает в меня хмурый босс.

Вот, что я натворила. Превратила ледяной айсберг в пылающий раздражением вулкан. Всего-то: захотела вырваться на свободу. Очевидно, нанесла боссу жестокую моральную травму. Как говорят – хочешь узнать мужчину, попробуй с ним развестись.

В моём случае: попробуй уволиться.

Вадим Михайлович откинулся в кресле и смерил меня взглядом. Задумчиво осмотрел мои бёдра, обтянутые серой юбкой, мазнул по голубой шёлковой блузке, затянутой на шее крупным бантом…

Я в долгу не осталась, ответила тем же – уставилась на босса. Теперь мне бояться нечего, ещё немного потерпеть, и я распрощаюсь с местом персонального ассистента.

Свобода-а-а-а-а!  

Дорогой пиджак висит на вешалке у окна, а мой начальник остался в белой рубашке, рукава которой закатал, открыв взору мощные, чуть загорелые, руки в переплетении вен.

Хммм… Вообще-то спокойно рассматривать шефа мне трудно. Теперь я хорошо знаю, какие сильные у него руки. Синяки на моих бёдрах сходили неделю. Не могу видеть эти широкие плечи, потому что запомнила, какие каменные мускулы и шелковистая кожа скрываются под рубашкой. Скульптурные мышцы, широкая грудь, длинные, шикарно прокачанные ноги… А уж какой у него массивный и крепкий член!

От жарких воспоминаний моментально вспотела, сгусток энергии шаровой молнией пронёсся по организму, вниз, под живот, где сразу же горячо запульсировало. Дикое неконтролируемое возбуждение затопило весь организм огненной лавой, оно было настолько сильным, что даже тошнота на пару минут отступила…

Стоп, стоп! Настя, перестань фантазировать, соберись! Ты же спалишься!  

Туранов тем временем прекратил меня гипнотизировать и криво усмехнулся:

- Ну что, Егорова... Увольняться не передумала?

Егорова?!

Очуметь. Ну, это вообще ни в какие рамки! Могу себя поздравить – ко мне снова обращаются по фамилии, так надменно и пренебрежительно. Егорова. А ведь я давно заслужила право, чтобы ко мне обращались по имени. Иногда – Анастасия Николаевна и на вы, часто – Анастасия, и очень редко – Настя. Никогда – Настенька или Настюша.

А ведь, говорят, бывают добрые руководители, которые ласковы со своими секретаршами. Увы, это не наш случай. А может и к счастью. Ведь те добрые руководители, вероятно, очень по-доброму раскладывают своих очаровательных помощниц прямо на рабочем столе в обеденный перерыв.

А Вадим Михайлович за пять лет ни разу не оскорбил меня неприличным намёком или предложением. Мы всегда держали дистанцию. Туранов – бешеный трудоголик, стальной робот-автомат. И от меня требует того же самого. Никаких сексуальных поползновений в мою сторону не совершал, если и посматривал на мою грудь и ноги, то только во время испытательного срока. А потом как отрезало. Даже обидно, я всё-таки красивая молодая женщина, а не многофункциональная приставка к ксероксу и кофемашине.

Но вот грянул корпоратив в честь десятилетия компании, и случилось то, что случилось… Мне очень стыдно, но я ни в чём не виновата. Теперь я ещё сильнее хочу поскорее уволиться, чтобы не видеть каждый день шефа и не сгорать от стыда.

Хорошо, что Туранов ничего не помнит. Это моё спасение.  

- Анастасия, я, вообще-то, задал вопрос. Повторяю для задумчивых: увольняться не передумала?  

- Нет, Вадим Михайлович, - негромко, но твёрдо ответила я.

Директор скривился.

- Насчёт новой помощницы… - Туранов подтолкнул пальцем в мою сторону тоненькое пластиковое досье. – Вот эта не подходит.

- Как?! – ахнула я. – Но… Вы же… Вадим Михайлович! Она вам понравилась!

- Нет.

- А я поняла, что да!

- Ты ошибаешься, Настя, - презрительно поморщился босс.

Если он забракует ещё и эту претендентку на мою должность – уже пятую! – тогда я не знаю, что делать.

- Нет, постойте! У Рябининой прекрасное образование, она ответственная и добросовестная, а ещё у неё чудовищная скорость печати и отличный английский.

- Она хрюкает.

- Простите, что?

- Анастасия, она хрюкает, когда смеётся.

- Я не заметила… - произнесла обескураженно. – Но могу вас заверить, если вы примете эту девушку на моё место, у неё не останется ни поводов, ни времени для радостного смеха.  

- Тем не менее. Мне нужен квалифицированный персональный ассистент, а не поросёнок, который в присутствии партнёров вдруг решит прохрюкать «Турецкий марш» Моцарта. Так что, Анастасия, потрудись найти нового кандидата.

- Хорошо, - уныло ответила я. – Будет сделано, Вадим Михайлович.

- Напоминаю, пока не подберёшь замену, об увольнении можешь забыть.

- Да, я помню, помню, - огрызнулась я, сражаясь с новым приступом тошноты. – Могу идти?

- Свободна.

Через пять минут, когда я дрожащими руками наливала себе в запотевший стакан ледяной воды и давила в неё четвертинку лимона, снова в динамике селектора услышала требовательное: