Все персонажи и события этого произведения являются вымышленными и любое совпадение с реально жившими людьми случайно.
Кадры кинохроники
Сдающиеся в плен военнослужащие Франции и Англии, разбитая и брошенная техника, победное шествие вермахта на фоне Триумфальной арки в Париже.
На фоне кадров кинохроники звучит голос диктора.
ДИКТОР. Июнь 1940го года. Один год до нападения фашисткой Германии на СССР. Французские и английские войска, в союзе с Бельгией, Голландией и Люксембургом, имея преимущество в живой силе и современной технике над наступающими войсками нацистской Германии, не сумев оказать достойного сопротивления, сдают неприступную линию "Мажино". Войска деморализованы и массово сдаются в плен, отдельные очаги сопротивления не спасают коалицию от полной капитуляции. Триста тысяч англичан из экспедиционного корпуса, оставляют тяжелую технику и успевают эвакуироваться. Оставшиеся, полтора миллиона военнослужащих благополучной Европы оказались не готовы драться до последнего: за каждый город, улицу или дом, бросив оружие и всю технику, сдаются в плен. И теперь в руках у гитлеровской Германии сосредоточилась вся экономика Западной Европы с ее природными, людскими и промышленными ресурсами…
Затемнение.
Из затемнения.
Подмосковье. 09 июня 1941 года. 09 часов 25 минут
Лес. В лесу тихо: время от времени доносится пение птиц, жужжит шмель и стрекочут сверчки. Над небольшим кустарником видна синяя фуражка с красным о колышком.
Меняется ракурс и видно, что на земле, преклонив одно колено, сидит сотрудник НКВД, в звании капитана, Андрей Кряжев. Ему тридцать пять лет, коренастый, с крепко сбитым телом, с широким носом, лицо, как литое, с азиатскими скулами, чуть обветренное, с землистым оттенком, что говорит о частых командировках, а не о штабной работе; не многословный, опытный оперативник, с волевым взглядом, однако, в отношениях с женским полом чувствует себя не в своей тарелке, и потому старается держаться от них подальше.
Он опирается одной рукой на дерево и прислушивается. Его уставшие глаза и внешний вид подсказывают, что он уже не один час что-то ищет в этом лесу.
Вот, он осторожно встает, выходит на тропинку, и идет по ней продолжая исследовать местность вокруг себя. Он собран и предельно внимателен.
Кряжев, выходит на берег озера, и, вглядываясь в траву под ногами, делает пару шагов направо. Неожиданно разворачивается и идет уже налево. Метров через десять он припадает к земле и трогает надломанные травинки.
Из-за его спины видно, что он нашел какую-то небольшую деталь темного цвета, величиной с пол мизинца, и, осмотрев ее, кладет к себе в карман.
Неожиданно, НКВДшник приседает, торопливо снимает с себя: фуражку, ремень, китель и сапоги; оставшись в галифе и майке, он резко встает, и с разбега "ласточкой" ныряет в воду.
Секунд через десять появляется голова Кряжева, он делает глубокий вздох и вновь скрывается под водой. На этот раз его нет секунд тридцать. На поверхности воды появляются пузыри.
Еще через несколько секунд над водой появляется рука, а затем и голова Кряжева. Он с трудом, но неумолимо, что-то тащит из воды – видно, что он с кем-то борется.
На берегу
Мокрый Кряжев, повалив на живот неизвестного мужчину, лет сорока, одевает ему за спиной наручники.
На неизвестном, задержанном мужчине, толстый шерстяной свитер и высокие, по грудь, резиновые рыбацкие сапоги, из которых еще сочится вода.
Лубянка. Кабинет Берия
09 июня 1941 года. 12 часов 11 мин
В кабинете двое: Берия и комиссар Государственной Безопасности третьего ранга Павел Крапивин, сорока девяти лет, высокий, статный, сдержанный и образованный.
Берия сидит за широким столом, напротив него, в центре кабинета, на вытяжку стоит Крапивин.
БЕРИЯ. Я ждал вашего доклада, еще полтора часа назад. (проницательно, сквозь очки, смотрит на Крапивина, после паузы, с нотками одобрения) Хорошо порыбачили товарищ Крапивин, жирного выловили… шпиона. Как он там – воспаление легких не грози
КРАПИВИН. (чеканя каждое слово)
Оклемался, товарищ нарком, вполне здоров, и с ним уже работают!
БЕРИЯ. Значит, он… как сом, сидел под корягой?
КРАПИВИН. Держался руками, за корягу и дышал через трубочку.
БЕРИЯ. (пальцем, осторожно смахнув с края стола пылинку) Только аккуратно… все из него выпотрошить, по новой набить и опять в Англию – пусть теперь у них поплавает.
Лубянка. Вестибюль. Полчаса спустя
По лестнице к вестибюлю спускается Крапивин, за ним, почти вплотную, Кряжев.
КРАПИВИН. Ну, как ты – уже обсох?
КРЯЖЕВ. (коротко, сняв свою фуражку, пригладил волосы у висков) Так точно!
КРАПИВИН. И как ты нашел то место… и еще догадался, что он в озере? Ума не приложу – Кряжев, ты что медиум?
КРЯЖЕВ. Там, у берега, были надломаны травинки, и рядом я нашел короткий обрезок резиновой трубки.
КРАПИВИН. Два дня отдохни. И без возражений.
КРЯЖЕВ. Есть два дня отдохнуть!
После поста охраны, у выхода, Крапивина окликает, стоящий на вытяжку майор НКВД, за пятьдесят ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ, пятидесяти пяти лет, плотного телосложения, с короткими "блюхерскими" усами, а Кряжев выходит из здания.
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. (прислонив ладонь к виску, громко) Товарищ комиссар Государственной Безопасности третьего ранга разрешите…
Крапивин, кинув на майора недовольный взгляд, жестом показывает ему на выход, и выходит следом за ним.
Затемнение.
Из затемнения.
В переулке стоит черная «Эмка» (ГАЗ-М1) Крапивина. Из нее выходит водитель, подтянутый офицер, лет тридцати, в звании старшего лейтенанта НКВД и останавливается неподалеку.
В автомобиле двое: Крапивин и Григорий Лукич, они на заднем сиденье. Видно, что они хорошо знают друг – друга.
КРАПИВИН. Григорий Лукич, Гриша… ты чего творишь? Ты на прием запишись!
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. Некогда, Павел! Горю я… синим пламенем!
КРАПИВИН. Ну, говори, что?
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. Паш, там – на лестнице, в вестибюле… это был твой человек?
КРАПИВИН. Крапивин, молча смотрит на Григория Лукича.
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. (с жаром) Дай мне его… до завтра!
КРАПИВИН. (через паузу) Ты понимаешь – о чем просишь?
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. Я все понимаю, но если у меня опять сорвется операция с фальшивомонетчиками – ты сам знаешь, что будет. Паш, выручи! Я уже всех своих и чужих пересмотрел – не один не похож, к тебе решил – может что посоветуешь, и вдруг смотрю и глазам не верю – рядом с тобой… нужное мне лицо – вылитый посредник, он как никто похож на Фрукта! Вот взгляни, (показывает фото Фрукта, Крапивин бросает взгляд на снимок).
КРАПИВИН. Ну, я бы так сразу не сказал, но сходство есть.
ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ. (клятвенно прижимает руку к груди) Завтра верну. Ему только войти в ресторан и посидеть там пару минут за столиком. Все! (Крапивин колеблется). Вспомни, как мы братьев-головорезов в Хлыновском переулке по утру взяли – они даже пикнуть не успели, а все – липовая Варька-молочница!
