Он посмотрел на себя в зеркало, потер седую щетину. «Да, годы идут, Ларик. Куда быстрее, чем хотелось бы, – шептал мужчина своему отражению. – Вот и преклонный возраст подбирается. А проблем меньше не становится. Как так получается? Вся жизнь борьба. Ох, как я устал бороться! Хочу покоем насладиться, хочу тратить деньги, тискать молодых баб…»
Открыл дверцу бара, взял коньяк и налил немного в бокал. Свет в квартире был приглушен, не давил на глаза, создавал спокойную обстановку. Сколько нервотрепки было за последние месяцы, это невероятно. Как все достало: разрывающийся от звонков телефон, скверные новости, льющиеся изо всех щелей, многолетние партнеры, теперь вставляющие палки в колеса. И все надо решать, решать, решать. Слишком неспокойно, будто вернулись 1990-е годы. Нет, это время, скорее всего, даже хуже.
Вышел на балкон. Вид – обалденный. Не прекрасный, завораживающий, живописный, вдохновляющий, а именно обалденный. Это стало решающим фактором в покупке этой квартиры. Внизу расстилался многовековой Киев. Автомобили мчались в свои гаражи, неимущая молодежь показывала свою дурь, плебеи возвращались с работы. Толпы народа приезжали сюда ежечасно, чтобы вкусить столичной жизни, пробиться из своей теплицы на элитную плантацию, гоняться за неосуществимыми мечтами. Студенты, простые работяги, молодые предприниматели. Жизнь их обламывала пачками.
Но не Иллариона Романовича. В столицу он перебрался уже состоятельным человеком, с солидным счетом в различных банках. Он владел несколькими крупными предприятиями на Донбассе: горнообогатительным заводом, угольной компанией, предприятием по производству удобрений и химикатов, швейной фабрикой, мясокомбинатом… И это только самое прибыльное и крупное в его небольшой империи. Успешный бизнесмен крепко стоял на ногах к моменту окончательного переезда в Киев. В родном Донецке жить стало просто неудобно – главные деловые контакты находились в столице Украины. Для роста и развития требовалось сделать следующий шаг. И постепенно из местной, региональной элиты он переходил на новый, государственный уровень.
Карьера удачливого и решительного Ларика началась еще в советское время, но по-настоящему его жизнь преобразилась в 1993 году, когда удалось заработать свой первый миллион. В самом разгаре была эпоха первоначального накопления капитала. Кто смел, тот и съел. Самое удивительно для коллег Иллариона, если можно их так назвать, было то, что он всегда выходил сухим из воды, удача любила его.
«Скольких я сломал, – это была не ностальгия, а скорее тревога. Осознание, что придется расплачиваться. – Многие пытались сломать и меня. Но не смогли. Я оказался более увертливым, хитрым и решительным».
Бизнес-империя расширялась на всю Украину. Вскоре появились предприятия в Винницкой, Львовской, Хмельницкой областях. С Одессой как-то не заладилось, не получилось. Но ущерб был минимальным.
Контакты с администрацией президента, инвестиционные проекты, меценатство, благотворительность. Все это сделало из Иллариона Романовича очень серьезного человека, имеющего влияние практически на всей территории страны. Он постоянно сбивался, когда пытался подсчитать свои деньги. И решая, куда вкладывать их, богатей заключил, что выгоднее всего вкладывать в президента.
Зазвонил мобильный. Мужчина вернулся в комнату и, прежде чем ответить, снова отхлебнул коньяка.
– Алло, Ларик! – жесткий и властный голос неприятно резанул слух.
– Да, Борислав. Здравствуй!
– Как самочувствие и настроение?
– Могло бы быть и лучше. Сам понимаешь.
– Где наша не пропадала! Разберемся.
– Что-то не уверен я в этом, – хрипло отозвался Илларион Романович.
– Ничего. Один развал государства пережили, переживем и второй.
Он ничего не ответил.
– Ты уже выводишь деньги? – спросил собеседник грубым, но тревожным голосом.
– Да, постепенно.
– Надеюсь, в Россию?
– На Запад, – неопределенно ответил олигарх.
– Ты с головой дружишь? Они же могут в любой момент заморозить счета, как только получат запрос от этих новых властей. Я свои перевел в Россию. Советчики сказали, что так надежнее.
– Может быть. Но у меня много западных партнеров, в том числе и банков. Поэтому я так решил.
– Ну смотри, не прогадай. Что с предприятиями?
– Борислав, я немного занят. Давай завтра переговорим.
– Как знаешь, я всего лишь хотел помочь. Мы не первый год вместе работаем. У меня доля в твоем бизнесе.
– Я понимаю, но что мы можем сделать сейчас? Мы стремительно теряем власть.
– Деньги никогда не теряют власть. И пока они у нас есть, мы тоже можем повлиять и договориться. Не хворай.
Илларион понимал, что надо предпринимать какие-то действия, заручиться гарантиями безопасности и сохранности своего бизнеса. На него накатила волна апатии. «Как же все надоело. Что за жизнь такая?» – вздохнул богач. Что можно предпринять? Связаться с представителями новой власти, устроить встречу с нужными людьми, решить вопрос безопасности и неприкосновенности, на что уйдет огромная сумма. Илларион лег на пол и решил попробовать другой вариант, менее затратный по деньгам и силам. Он набрал Вику. Безотказную любительницу денег и развлечений, нашедшую состоятельного мужчину. Ее мечта сбылась, она сумела, она смогла! Олигарх презирал эту куклу, но она помогала снимать напряжение. Когда у тебя много денег, то искренних людей вокруг не остается. Но неформальное общение необходимо любому человеку. Остается лишь презирать льстящих и ищущих выгоды. Илларион Романович закрыл глаза и захотел заплакать, подумав о своей бывшей жене Полине и двух детях – Владе и Розе. Не сумел он много лет назад сохранить целостной свою семью. Бывшая супруга ненавидит, дети не общаются и носят другую фамилию, чтобы откреститься от отца. Вместе с ними из его жизни ушли последние люди, остались лишь куклы на веревочках, которыми можно манипулировать. Главный инструмент – деньги. Но верность за баксы не купишь.
Ему хотелось плакать, алкоголь усиливал эмоции, острое чувство потери прожигало грудь. Слез не было, они высохли когда-то давно, вместе с совестью. Да, эти проблемы, моральные терзания богачей стары как мир. Тогда почему не удается избежать этих ошибок? Почему рушатся семьи, почему друзья отдаляются, почему меньше искренности в людях и все видят вместе силуэта человека образ мешка со знаком доллара? Рефлексия всегда была чужда Иллариону Романовичу. Никогда старался не терзаться он тяжкими думами о моральных аспектах его бизнес-деятельности и взаимоотношений с людьми. Но тут, видимо, старость начала брать свое.
