Глава 1. В которой ломается ветка
Ветка, на которой Опухш держался, треснула, и он упал вниз.
– Какой я легкий! – подумал Опухш, пока летел в воздухе.
Но стоило ему приземлиться, как он передумал – плюхнувшись на лесную подстилку всем весом, он чуть не утонул в листьях, шишках и корешках.
– Какой я тяжелый, – подумал Опухш и грустно вздохнул. Он встал и понял, что у него есть ноги. Короткие, но вполне себе ноги. Размял бока и понял, что у него есть руки – подстать ногам. А еще у него было преимущество – он был круглый. Ну то есть не совсем, а почти. Но почти не считается. И все-таки когда ты круглый, падать значительно приятнее.
Пока Опухш обдумывал плюсы и минусы своей формы, подстилка зашевелилась, и он почувствовал, как кто-то укусил его за бок. Опухш вскрикнул и возмущенно повернулся. Из вороха листвы на него смотрели два уголька глаз. Поняв, что охота не удалась, их хозяин вылез наружу и выпрямился.
Пока Опухш висел на дереве, наливаясь соком и отбиваясь от назойливых гусениц, он почти не видел, что там творится внизу, на земле. Но его братья иногда перешептывались о том, что, если упадешь, то нужно быть осторожным, поскольку тебя обязательно утащит ёжик. Опухш набрался смелости и рискнул спросить.
– Вечер добрый. Ты… ёжик?
Зверек поморщился.
– Нет.
– А кто?
– Я Неёжик.
– Как это? Мне вот кажется, что ты очень даже похож на ёжика.
– Я Неёжик, – повторил неудавшийся охотник и недовольно блеснул угольными глазками.
– То есть ты как ежик, но… не ёжик?
– Ничего не знаю ни о каких ежиках. Я Неёжик. Меня так зовут.
Опухш сконфузился и почувствовал, что стал еще круглее. Странно у них все тут, на земле. На ветке было лучше. Только вот почему он здесь, а его братья по-прежнему наверху? Он задрал голову и посмотрел на дерево, которое еще недавно считал своим домом. Высоченное, почти до небес. А крона раскидывалась так далеко, что не хватало глаз, чтобы увидеть, где она кончается. Тут и там висели другие, похожие на Опухша круглыши. Вот только они как будто спали. А, может, это с земли так казалось?
– А ты кто? – прервал его размышления Неёжик.
– Я Опухш.
Неёжик вдруг залился хохотом и даже немного покатался в листьях. Потом, правда, пришел в себя и с неудовольствием обнаружил, что теперь придется чистить иголки.
– Что смешного? – нахмурился Опухш.
– Да ты не обижайся, ты ведь и правда круглый, и неуклюжий, – невозмутимо сказал Неёжик. – А еще, похоже, честный, раз так спокойно говоришь о своих недостатках.
– А, может, это мой… достаток! – вконец разозлился Опухш.– Меня так братья прозвали за то, что я лучше всех наливался соком.
– Оно и видно, – кивнул Неёжик в такт своим мыслям.
– Что видно? – не понял Опухш.
Неёжик помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли откровенничать с новым знакомым. Наконец, решился.
– Видишь ли, с Великого дерева никто уже давно не падал, – сказал Неёжик и облизнулся.
Великое дерево. Вот это да. Опухшу стало приятно, что его дом называют такими красивыми словами, так что он даже не испугался.
– А, поскольку ты такой… круглый, ты и упал вниз. Ветка просто не выдержала, – закончил свою мысль не слишком-то деликатный Неёжик.
Опухш мог бы обидеться, но ему вдруг стало особенно грустно. Его семья осталась там, наверху. Они, наверное, и не заметили, как он упал. А теперь он здесь, в этом странном лесу, разговаривает с каким-то Неёжиком, который, наверняка, хочет его съесть.
– И что мне теперь делать? – спросил он, обращаясь, скорее, сам к себе, а не к Неёжику.
– Эх, мне бы твои проблемы, – тоже вздохнул зверек. – Ты вообще видишь, что делается?
Опухш не понял, о чем он говорит. Честно говоря, на ветке он хорошенько задремал и вообще не замечал ничего вокруг.
– А что делается?
Неёжик фыркнул и указал на небо.
– Солнца нет! Исчезло! Все! Закатилось, и поминай как звали.
– Куда закатилось? – спросил Опухш и вроде бы припомнил, что действительно раньше вокруг было светлее, а чье-то тепло приятно грело его круглые бока.
– На запад, куда же еще! – терял терпение Неёжик. – А обратно не взошло.
– А откуда оно должно выкатиться? – продолжал расспрашивать Опухш.
– Тьфу ты, вот так упадут с ветки, и как будто не от мира сего, объясняй им все, – вконец расстроился Неёжик.
Опухш почувствовал себя виноватым. Ему захотелось утешить Неёжика, хоть тот и собирался его съесть. Такой вот он был – мягкий и теплый, а кожура тонкая, хоть и пушистая. Он даже не был уверен, была ли у него внутри твердая косточка.
– Куда же оно делось, это солнце? – нерешительно спросил он.
– Да кто ж его знает, – задумался Неёжик. – Итог-то один – фрукты не зреют, есть нечего, ух… знал бы ты, какой я голодный!
Опухш вздрогнул и с трудом удержался от того, чтобы залезть обратно на дерево.
– Все кругом ходят какие-то сонные, ничего не хотят. Даже я, хоть и ночной зверь, от бесконечной темени уже на деревья лезть хочу. Вроде бы давно пора спать, а солнце все не встает. Голова кругом!
– Слушай… – внезапно прервал свою тираду Неёжик, словно о чем-то вспомнив. – У меня к тебе деловое предложение!
Опухшу никто никогда не делал деловых предложений, и он почувствовал себя очень важным. Даже как будто прибавил пару лишних граммов.
– Гляжу я на тебя и кого-то ты мне напоминаешь.
– Кого?
– Важно не кого, а где!
– Где?
– Важно не где, а куда!
– Куда?!
– Туда, куда мы с тобой пойдем! К волшебному озеру на восточной границе леса.
– А зачем? – удивился Опухш.
До этого момента он совсем не думал о том, что ему делать дальше.
– А тебе разве есть куда идти? – Неёжик бросил на Опухша такой скептический взгляд, что даже стало немного обидно. Но спорить он не стал – идти ему и правда было некуда.
Опухш поднял голову, еще раз посмотрел на свое родное дерево, своих братьев, которые тихо и молча висели на ветках… и кивнул.
– Так и быть! – решил Неёжик. – Пойдем скорее, а то я страсть как хочу есть! Скорее бы вернуть солнце!
– Думаешь, оно вот так быстро может вернуться? А что мы для этого будем делать?
– Просто доверься мне! И верь в лучшее.
Неёжик вышел на тропинку и быстро зашагал в только ему известном направлении. Когда ему надоедало семенить лапками, он сворачивался в клубок и лихо катился вперед. Опухшу стало завидно, и он тоже покатился – недаром же он был круглый! В конце концов им стало так весело, что Неёжик забыл про свой голод, а Опухш перестал бояться, что тот его съест. Они с хохотом ворошили листву, скакали по кочкам и думали только о хорошем.
Плюх!
Разогнавшийся Неёжик и сам не заметил, как угодил в воду – тропинка упиралась в серебристую заводь, тихо колышущуюся в тени ночного леса. Теперь, правда, здесь уже было не так тихо – особенно когда Неёжик вынырнул из воды и гневно выпустил изо рта струйку воды.
