Екатерина Златорунская - Осенняя охота

Имена. Российская проза

Издание подготовлено при участии Литературного агентства «Флобериум»

© Златорунская Е., 2024

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024 Издательство АЗБУКА^>®

Дорогие читатели, представляю вашему вниманию альманах, выпускаемый нашим издательством раз в год в канун Рождества. В этом году он получил название «Осенняя охота» по одному из основных произведений.

Позвольте мне напомнить новым читателям предысторию наших альманахов. Филологи и сотрудники издательства после череды катаклизмов, приведших к утрате архива библиотек нашей области, взяли на себя миссию по восстановлению литературного наследия.

Каждый год мы стараемся успеть до Рождества собрать очередной альманах из текстов, восстановленных за год. Мы не располагаем точными сведениями о времени их создания, чаще всего у нас нет информации об их авторах, и мы не знаем настоящей литературной формы этих произведений. Учитывая эти сложности, мы столкнулись с проблемой выбора идеи, объединяющей материалы – так, чтобы при этом общая тема не выглядела искусственно и вместе с тем определяла структуру альманаха.

Редколлегия остановила свой выбор на календарном порядке организации сборника, напрямую отражающем значение самого слова «альманах». Мы представляли вашему вниманию русский календарь, финский, японский.

В этом году ответственным редактором альманаха была выбрана Анне Падерин (по происхождению саамка). Она отобрала тексты, в которых герои отправляются в путешествие, имеющее для них судьбоносное значение, и расположила их согласно саамским временам года, тем более что некоторые произведения опосредованно связаны с саамскими территориями и символами.

Я надеюсь, что выпуск принесет вам удовольствие и вы пропутешествуете с нами через времена года.

Они полетели в отпуск в сентябре.

Павел предлагал слетать в Таиланд, а Анастасии не хотелось, но особенно не хотелось, чтобы он летел один, поэтому сговорились на недельку-другую в Грецию.

Тем более что они давно не отдыхали вместе. Хотя раньше они летали куда-нибудь, и не по одному разу. Но это было давно. В выходные, тоже давно, катались на лыжах, на коньках. В каждом новом городе, куда они заезжали просто так, обязательно ходили на каток. В дозамужнем, детско-юношеском прошлом Анастасия занималась в секции одиночного фигурного катания, но ее карьерный прыжок прервался на высшей точке взлета: травма колена на юношеском соревновании, плюс рост метр семьдесят два в тринадцать лет. Ее перевели к синхронисткам, в команду, собранную из парий-одиночников. Анастасии там нравилось: дружный коллектив, веселые тренировки, поездки на соревнования в другие города, где жили в гостиницах, набивались строжайше секретно в чей-нибудь номер и хохотали до утра.

По иронии судьбы сейчас в личной жизни наметился поворот от коллективного катания в одиночное: замужняя жизнь с двадцатилетним стажем отходила в прошлое.

И вот Павлу и Анастасии по сорок, детей нет и не будет. Свекрови оставалась надежда на новый брак, а теще ире – только надежда на чудо.

Событие, определяющее будущее, случилось десять лет назад, и жизнь переломилась надвое. В первый период – безмятежное существование: молодая пара – хоккеист и фигуристка; удачливые, красивые, живущие в свое удовольствие; во второй – по-прежнему красивые, дружные, но бездетные, и вот в то, второе десятилетие возник вопрос: что дальше? Собака, кошка, приемный ребенок – что дальше? и они ничего не могли решить.

Прошлое счастье было еще с ними, как музей с артефактами под открытым небом, его можно было посетить в любую минуту, посмотреть и вернуться в настоящую жизнь, из которой ушло солнце.

Анастасия так и смотрела на прошлое, как на прогулку по мемориальному парку. Вот стоит памятником день их первого свидания в зимней Уфе, где проходили отборочные соревнования команды синхронистов, а Павел жил.

Анастасия бесстрашно летела по льду в расшитом бисером платье, оно поднималось, обнажало стройные мускулистые ноги. Павел не сразу разглядел ее среди остальных двенадцати девочек: все брюнетки, в одинаковых платьях, в одной шеренге, тринадцатый – блондинистый парень. Павел был ослеплен грацией, скоростью, бесстрашием. и только когда Анастасия исполнила свой фирменный прыжок (среди девочек она одна умела прыгать), случилось откровение. Он увидел ее одну – царевну-лебедь: высокую, с высокой грудью, – и мгновенно влюбился.

Он подождал ее у раздевалки и увел гулять по городу. Девочки повозмущались, но отпустили. Анастасия и сама не поняла, почему ушла с ним, ее потянуло неудержимо, как собаку на солнечный луг.

Они гуляли по городу. Павел показывал достопримечательности. Высокий, Анастасии под стать, крупный, массивный: квадратный лоб, кудри-разлетайки, добрые выпуклые глаза – молодой бычок, наивный, стеснительный и очень красивый. Ходили к памятнику Салавату Юлаеву, визитной карточке столицы; со смотровой площадки открывался вид на Белую реку. Она и правда была белая, во льду. Летом здесь еще красивее.

Анастасия мерзла: она была легко одета, но стеснялась в этом признаться. Она хотела еще ходить, и смотреть, и слушать его голос, но подрагивали колени. Побежали греться чаем в кафе. Павел удивлялся, что она без зазнайства ест жирные беляши, смотрел на ее лицо, запястья, на такую красивую, изящную, в сером облегающем платье, на шее сапфировый крестик.

Через три дня расставались уже всерьез влюбленными. Анастасия рыдала на перроне, Павел обнимал ее, прижимался всем телом, с силой целовал твердыми губами, – так упираются костяшками пальцев в поверхность стола, было больно от его поцелуев.

В выходные он был уже у нее в Казани. и снова снег, морозы. Сняли самую дешевую комнату у одной старухи, та деликатно уехала ночевать к родственникам. Пили чай, зеленый с лимоном, дешевый, ароматизированный, из старых чашек дулевского фарфора со сколами, резали черный хлеб, сыр, огурцы. Жарко грели батареи у заклеенных по старинке окон – ватой и бумагой.

Бабка постелила чистое белье, и они разделись друг перед другом по очереди, целомудренно и просто, словно обменялись клятвами. Анастасия первый раз видела голого мужчину, но совсем не стеснялась, словно знала его тело столько же, сколько и свое.

На следующий день пошли в Кремль, но все им было безразлично: башни, мостовые, музеи. Той ночью решилось, теперь они – муж и жена.

Анастасия без сожаления покинула свой город, команду синхронисток, ее уговаривали подождать сезон, тренер обиделся, и девочки тоже, но она хотела быть только с Павлом, и больше ничего.

Первый год они жили голова к голове в его Уфе. Она готовила еду, ходила с ним на тренировки, сидела на трибуне – иногда ей разрешал тренер. Она сидела тихо, в самом дальнем ряду. Огромные, словно трансформеры, хоккеисты с шумом входили в раздевалку, а выходили уже обычные парни. Павел, румяный, веселый, чисто пахнущий гелем для душа, обнимал ее так, словно не виделись вечность. Шли домой, взявшись за руки, скрипел снег, и Павел через перчатки гладил ее пальцы.