Часть первая. Осколки детства
Путешествие сквозь время и пространство – в детство!
Вот я опять на заднем дворе. Здесь со мной часто происходит что-то мистическое, непонятное. Где-то здесь, в зарослях черёмухи, уже вовсю набирающей цвет, пропал маньяк. Он напал на мою знакомую прошлой весной, но тогда его спугнул пёс, и знакомая, слава богам, осталась цела и невредима. А вот мужчина метнулся в кусты и пропал…Где-то здесь пёс нашел котёнка, теперь его зовут Китти, и она просто милаха! А может, и не двор виноват вовсе, а пёс?
– Эй, лохматая псинка, не ты ли мистику творишь? Ага. Сомнительно.
Псу совсем не интересна мистика, ему интересно обнюхать все углы и обновить старые метки. А я просто иду следом. Земля растаяла, и видно целую полосу немного просевшей земли. Зимой здесь копали, и двор пересекала глубокая траншея – меняли трубы канализации. Везде уже травка пробилась, а здесь её не будет. По крайней мере, в этом году – верхний слой перекопан.
Я шагнула вперед и… провалилась: «Ааааааа!…»
Подземный аквапарк повеселил вдоволь пылью, темнотой, а главное – глубиной, на которую я провалилась в мгновенье ока!
– Эй! Эгегей! – крикнула я, глядя в маленькое отверстие вверху. Туннель оказался практически вертикальным, и многочисленные попытки подняться наверх увенчались провалом. Как говориться, почувствуй себя Алисой. Я села и оглянулась. Туннель не заканчивался здесь, он продолжался дальше под землёй, и там, дальше, было довольно светло. Золотистые солнечные блики отражались от стенок туннеля, говоря: дальше ты увидишь залитую солнцем поляну.
– Алиса так Алиса.
Оглядываясь, я аккуратными шажками двинулась вперёд. Проход на самом деле был выше человеческого роста. По нему вряд могло идти четыре человека точно, и я не испытывала дискомфорта. Клаустрофобией я не страдала, но во сне узкие туннели, кроличьи норы вызывали панический ужас. Я задыхалась и теряла сознание. В подобных местах бывать не приходилось. Откуда взялись эти страхи? Только что из кино. Способность человека примерять на себя всякую ситуацию использует и кино, и книги, вызывая яркий психоэмоциональный ответ. Мой ответ тоже. Если, конечно, эти книги и кино достаточно талантливы. Просто детский мультик, если он не пустышка, не телепузики какие-нибудь и то может серьёзно впечатлить. Вспомнила же я Алису, провалившись сейчас в туннель. Другое дело, что я увижу там дальше. Какой жанр разыграет передо мною жизнь? Надеюсь, не ужасы.
Не помню, кто из известных личностей сказал, что человек не может придумать то, чего в принципе не может быть! Даже сон – это небывалая комбинация бывалых впечатлений.
Поэтому я верю всему, что слышу и вижу. Но всегда перепроверяю. Огульно верить во всё глупо. Я потенциально верю в инопланетян, фей, Атлантиду, рептилоидов…
Чего только в жизни не бывает. В Германии нашли пятьдесят четыре вариации пола человека. Вы верите? Ха-х. Я пока в этом вопросе не разбиралась, но умные же люди считали… надеюсь.
Туннель всё шире. И вот он, простой городской дворик. Бабушка сидит на лавочке и вяжет коврик из нарезанных полосок ткани.
– Бабушка! Как вы тут оказались, под землей!?
– Что ты, девонька! Я на небесах.
Я посмотрела вверх. Неба нет, но всё вокруг залито солнцем. Деревья, дома отбрасывают чёрные контрастные тени. Подумала: «Обойду здесь всё, и нужно забрать наверх бедную бабушку. Какое ж небо под землёй?…»
Мелькнула тень. Другая. И я не успеваю повернуть голову. Кто-то прячется, следит за мной. Ещё одна тень… я забегаю за угол… Шок! Ужас! Холод!… Ледяная вода потоками стекает мне в туфли.
– Га-га-га. Га-га-га. Вовка, побежали, ещё воды наберем! – слышу я смешливый мальчишеский голос и топот убегающих ног, протирая мокрые от воды глаза. Волосы сосульками падают на лицо. Обидно.
– Баба, дай две копейки на булочку! Дай! – пятилетняя девочка появилась откуда не возьмись, подошла к бабушке и дергает ту за рукав.
– Скоро обедать пойдем. Потерпи.
– Булочку хочу с помадкой… ни хочу обедать… хочу булочкуууу, – ныла она.
– Нет. Булочку получишь на полдник. С молочком поешь и до ужина сыта. А так обедать не будешь. Аппетит пропадёт.
– Ты плохая! Я тебя не люблю, – кричит девочка, замахиваясь на бабушку куклой. Кукла изгибается, а из неё то и дело вырывается: мама… мама… мама.
У соседнего дома девчонки скачут через резиночку. Худенькие, в простых ситцевых платьицах и разношенных «совдеповских» сандалиях. Из натуральной кожи. Краска на них быстро облуплялась, но они никогда не тёрли ноги.
– Шестой кон! На шею натягивай! – гордо поставив руки в боки, говорит Наташка, самая длинноногая из нас. Кроме неё до шестого кона никто не допрыгивал… Ступеньки прошла, но на бантиках зацепилась…
– Ха-ха-ха! Хвастунья!
– …Ната! Обедать! – из окна выглянула тетя Таня и позвала Наташку. Та победоносно посмотрела на нас и побежала в сторону подъезда.
– Может, на речку после обеда… – вдогонку крикнула Сашка.
– Спрошусь у мамы! – шагая задом наперед ответила Наташка и скрылась в подъезде.
***
– Вот она смотрите. Идёт! – услышала я шепоток и повернула голову. Группка ребят и девчонок сбились в кружок и захихикали.
– Говорят, она написала Женьке записку с признанием… – услышала я снова и на крыльце деревянного дома во дворе увидела его, Женьку. Парня, старше меня на четыре года. Каким красивым он был… и таким крутым! Полной глупостью было тогда написать ему эту записку…
Меня бросило в жар, и щёки запылали. Я тут же опустила глаза в землю и побежала домой.
Столько лет прошло…
– Ольга, сходи за хлебом! – остановила меня на пороге мама…
Мама. Я не видела её уже целых пятнадцать лет! Я подбежала и обняла её. Крепко, крепко. Раньше я так никогда не делала. Я интроверт и мама тоже никогда не была склонна к сентиментам… Но когда ещё как ни сейчас! Другого шанса уже не будет!
– Ну ладно… ладно…
Вот с пятирублёвой монетой в кармане я уже бегу в булочную за хлебом. С крыши сбросили железо и ржавые листы бесформенной грудой лежат на тротуаре. Пришлось идти по дороге. Но это не опасно. Машин в городе раз, два и обчелся. Ещё меньше полиэтиленовых пакетов. Хлеб лежит в лотках просто так. Купив хрустящую ароматную булку, держа её в руках, уже бегу обратно. Кроме хлеба купила двести грамм конфет «Каракум». Я их не люблю. И стоят они очень дорого, целых семь рублей. Мама их любит и попросила купить к чаю.
На обратной дороге я не удержалась: по крышам лазила, в старом разрушенном доме с призраками бродила, на дерево за черемухой под мостом ходила на техническом этаже… А тут пройду мимо?
Знала же, что потом случится. Шрам от гвоздя с рубль до сих пор на икроножной мышце, словно пиктограмма… Воскресенье. Кровь хлещет, и все больницы, как на зло, закрыты…
