Прошло более двух с половиной десятилетий после моего ухода с поста президента СССР. Как и обещал, я не уходил из политики и из общественной жизни. Не могу быть равнодушным к судьбе России, других республик, прошедших вместе с ней долгий исторический путь, к тому, что происходит в мире. Свою позицию я высказывал во весь голос, не подлаживаясь под конъюнктуру момента.
Мои книги – «Жизнь и реформы», «Наедине с собой», «После Кремля» и другие – опубликованы в России и других странах, нашли отклик у политиков, историков, журналистов и главное – читателей. Я благодарен им за внимание к моей позиции и многочисленные отзывы.
Издательство «АСТ» предложило мне сделать на основе написанного и сказанного мной за эти годы новую книгу. Что ж, если издательство считает, что она будет интересна массовому читателю, я не могу отказаться и хочу для начала сказать несколько слов.
Каждому из нас отмерен свой век. Мой век вместил большую часть XX столетия. Думаю, историки назовут это столетие одним из самых значительных и драматичных в истории человечества. Роль нашей страны – Советского Союза, России – в событиях этого века была ключевой и нередко – решающей. Мы должны это помнить, из этого исходить.
Говорю об этом потому, что для меня неприемлемы попытки перечеркнуть нашу историю, предать забвению и поруганию любую часть пройденного нашей страной пути. Разумеется, я отношу это и к периоду перестройки, который подвергается особенно яростным нападкам.
Свою жизнь я рассматриваю и оцениваю в контексте событий эпохи, в которой мне выпало жить и работать.
И мои сторонники, и критики, и клеветники часто задаются вопросом: «Кто такой Горбачев? Откуда он появился? Может быть, и он, и перестройка – просто случайность, для одних – счастливая, для других пагубная?»
Я хотел бы, что бы эта книга помогла читателю в поисках ответа на эти вопросы. Я и сам невольно задаю их себе, потому что невозможно понять перестройку и то, что произошло в последующие годы, без глубокого анализа.
Нельзя сказать, что мой путь в политике был легким и простым. Были моменты, когда я хотел уходить из политики, заняться сельскохозяйственной экономикой. Сдал кандидатский экзамен, выбрал тему диссертации, которая была утверждена. Но жизнь распорядилась иначе – политика одержала верх.
В середине 80-х годов прошлого века я оказался на вершине власти и стал инициатором перестройки. Мне и моим соратникам выпало взять на себя ответственность за необходимые стране перемены.
Я хотел бы, чтобы те, кто берется судить то время и инициаторов перестройки, вспомнили, насколько всеобщим и настойчивым было тогда требование реформ. «Перемен, требуем перемен». Об этом говорили люди на работе и дома, об этом пели песни, об этом снимали фильмы и писали книги. Лейтмотив был один: «Так дальше жить нельзя!»
И хотя у системы были свои резервы и ресурсы, которые позволили бы «поцарствовать» десять-пятнадцать лет, ничего особенно не меняя, пойти по такому пути было бы просто безответственно. И это понимали все члены тогдашнего руководства, хотя впоследствии многие из них заняли разные позиции по ключевым проблемам реформирования страны.
Гораздо труднее было дать ответ на вопрос о том, какие перемены нужны стране, в каком направлении идти, какой должна быть стратегия и тактика перестройки. И это невозможно было сделать, не осмыслив историю. Необходимо было понять, почему система, позволившая ценой огромных жертв совершить рывок в индустриализации, стала давать сбои и превратилась в тормоз развития страны.
Чем дальше, тем яснее становилось, что система не дает людям реализовать свой потенциал. Это осознавали многие, хотя и не сразу. И еще больше времени потребовалось для того, чтобы понять, что главный тормоз развития – это несвобода. Политическая, экономическая, культурная.
Я знал систему изнутри. Вернувшись в родные места после окончания Московского университета, я работал сначала в комсомоле, потом в партийных органах Ставрополья, был участником преобразования нашего края. Достигнуто было немало. Тот период своей жизни я считаю важнейшим, это была «моя малая перестройка». Но пределы возможностей системы я начинал понимать уже тогда, а оказавшись в Москве, на постах секретаря ЦК КПСС, а затем члена политбюро, я все больше убеждался в том, что прежними методами проблемы страны решить не удастся.
Мне хотелось бы, чтобы читатель почувствовал, какими трудными, нередко мучительными были наши размышления о том, что нужно сделать, чтобы вывести страну на путь успешного развития. Всегда существует соблазн простых решений и есть люди, готовые сыграть на иллюзиях и пустых обещаниях. Мы не пошли по этому пути. Я верил, что в поиск решений необходимо включить людей, народ. Поэтому основным содержанием перестройки стала демократизация. И это предопределило и совершенный ею прорыв, и трудности и драматические коллизии, которые встретились на ее пути.
Обо всем этом подробно рассказывается в книге. Я ничего не скрываю, говорю откровенно и о том, что, по моему глубокому убеждению, было сделано правильно, и о наших ошибках. Иногда мы отставали в принятии необходимых решений, иногда спешили. Но мы не были наивными людьми, нам были чужды безответственность и авантюризм. Несмотря на все трудности и препятствия, процесс перемен был доведен до той точки, откуда уже не было возврата в прошлое. Это стало главным итогом перестройки.
Перемены в нашей стране мы видели в контексте тогдашней международной обстановки. Наши размышления подвели нас к выводу о необходимости серьезных перемен и на этом направлении.
Первая половина XX столетия была эпохой войн и революций, а вторая подвела человечество к грани мировой ядерной катастрофы. Не будем забывать: эта опасность была реальной. Миллионы людей, огромные ресурсы были вовлечены в гонку вооружений, в постоянной готовности к пуску были развернуты тысячи ядерных ракет. Вооруженные конфликты и кризисы лихорадили многие регионы мира, и практически во все эти конфликты были втянуты две сверхдержавы – СССР и США. Не допустить превращения холодной войны в «горячий» конфликт, остановить гонку вооружений, радикально сократить ядерные арсеналы – эту цель одобряли все члены тогдашнего советского руководства.
