I
Каждый из нас, гуляя по парку, обращал своё внимание на цветущие растения раннего лета. Зелёные шапки деревьев, разноцветные веера прорезающихся из почвы цветков, свежий запах недавно скошенной травы, всё это создаёт атмосферу жизни и покоя. Бывает, сорвёшь цветок, ощутишь всю гармонику запаха и чувствуешь в те мгновения то, что без наших маленьких друзей не почувствуешь, наверное, именно поэтому женщины, с необычайной страстью, любят их. Мне нравится часто прогуливаться по парку, чувствовать те незабываемые ощущения, вдыхать свежий, прохладненький ветерок, что блуждает меж деревьев. Пройдя чуть глубже, я сажусь на своё любимое место – скамейку, находящуюся напротив пруда, с которой открывается наипрекраснейший вид не только на флору, но и на фауну маленького леса. Каждый день я прихожу сюда и думаю, грущу, радуюсь, а местами даже и отдыхаю. Но в году есть один день, когда я не прихожу на это место, а вместо этого ищу по всему городу дикий инжир, если быть точнее его листья и плоды. На следующий день – 15 июля, оставляю всё, что смог достать за прошлые сутки на скамейке в парке. Те, кто знают меня уже давно, замечали это явление и недоумевали – зачем я это делаю? Ни в любой другой день, а только в этот, 15 июля. Кто-то говорил, что мол, у меня когда-то давно, после неурожая, наконец, начал расти дикий инжир, что очень даже странно, так как я не имел ни собственных плантаций, ни оранжерей. Ещё были доводы, что моя семья покланяется этому дереву, а я последователь их традиций, от чего не раз, вспоминая эту теорию, падал со смеху и чуть ли не плакал. Когда уже догадок стало очень много, и каждая «лучше» другой, я поведал свою тайну, причём мне было всего 28 лет отраду. Вот с чего всё началось.
II
8 июля, Афганистан
… Мне на тот момент был 21 год. После моих трёх лет службы в армии, часть бойцов из нашей
части переправили на базу в Афганистан. Знал бы с самого начала, что там будет происходить, сразу бы отказался от этого предложения, но было уже поздно. Прибыв на место, я ощутил резко ударившую в моё лицо жару, привыкший к умеренному климату, я почувствовал сильную слабость и дискомфорт. Чуть ли не падал, но вовремя подоспевший к нам наш командующий, а точнее мой друг Миха, дал мне понюхать какого-то средства, от которого у меня до сих пор нос болит, но хотя бы стало мне лучше, причём намного, чувствовал себя почти так же, как и у себя, в России. Солнце уже пекло не так сильно, воздух стал прохладнее, а слизистая носа по-моему сожжена. Ладно, что-то меня не в ту сторону потянуло. Нас отправили на заставу, вроде поддержи или помощи нашим пограничникам из-за бурных вторжений местных талибов. Прибыв на место группой около человек двадцати пяти, стали осматриваться и двигаться в сторону штаба, как мы с друзьями любили его называть – погран-каморка. Обстановка была очень даже спокойной, не верилось, что недавно здесь проходили ожесточённые бои. А что до местности, вокруг горы да пустыри, ни деревца, ни озерца вокруг. Где-то под конец дня, часов в пять или в шесть, уже не помню, но не суть важно, обстановка начала накаливаться. Неподалёку наши разведчики заметили пару неопознанных машин, усилили патрули. Пока всё было тихо, птицы не летали, сверчки не стрекотали, так ночь и прошла. Утром, я проснулся от услышанных выстрелов оружий, поднявшись со своего места, подобрав свою винтовку, начал осматривать местность, никого нет, но вдруг вдалеке замечаю две направлявшихся к нам машины, из окна одной которых я увидел человека с РПГ на плече… Бум!!!!!!! ТЫДЫЩ!!!! Меня отбросило аж на пять метров. С заложенными ушами от звука взрыва ракеты, и болящей головой, начал вставать на ноги. Вроде уже немного лучше мне стало к тому моменту, но голова всё ещё болела. Вокруг меня валялись обломки укреплений, штаба, тела товарищей, одних погибших, а других пока не совсем. Завидев врага, я укрылся за ближайшим валуном. Пот с меня лил рекой, солнце жарило. Я видел человек десять наших, которые стояли на ногах и отстреливались, уже девять! Мы сдерживали врага, как только могли, но безуспешно, их силы превосходили наши. Было принято решение, а точнее кто смог хоть что-то разобрать из криков, двигаться к машинам. Я кинул световую гранату и побежал первым, а товарищи прикрывали меня огнём, так как я был самым дальним из всех, и мне требовалось пробежать большее расстояние, чем остальным. До машин добралось уже только пять человек, и мы быстро завели машину. Старались ехать с максимальной скоростью, так как поддержки ждать было некогда из-за вывода из строя раций, но я помнил, что в машине где-то лежала рация, и принялся её искать, предупредив остальных, чтобы те отстреливались, если будет преследование. «Нашёл!» – крикнул я, и всё… Очнулся уже в овраге. Не мог воспроизвести и малейшего телодвижения. Мог только смотреть вверх, в небо… В следующий раз я проснулся уже с силами. Стараясь встать хотя бы на четвереньки, чувствовал необычайно сильную боль в левой ноге. Посмотрев на ногу, заметил, что из неё торчит крупный осколок, пришлось вытаскивать и обрабатывать рану, этим действиям можно посвятить целую историю, но мы сейчас говорим о другом. После обработки раны я выглянул из-за оврага, и передо мной предстала такая картина – на дороге лежала на боку разорванная в клочья наша машина, и как я вообще спасся? К сожалению, до сих пор я не знаю и не представляю, как мне удалось выжить в тот день. Вокруг ни души. Мне захотелось пить и есть, а без воды и еды я долго не протяну на жаре. Идти я не мог, из вещей, кроме одежды, у меня остался пистолет с пулями, рация и фляга с водой в 500 мл. Что же делать? Можно только позвать рацией на помощь, а вот и нельзя, она была не пригодна к использованию из-за дыры во всю её ширину. Застрелиться? Вообще бред полный, молодой ведь, хочется на жизнь посмотреть-то. Искать место для дальнейшего выживания? Вариант, но нужно пока ночь переждать, вдобавок у меня ещё и нога повреждена. Для начала, я вылез из оврага, карабкаясь руками и опираясь на одну ногу. Добравшись, облокотился на машину и начал смотреть в бинокль вокруг. Ничего, да и к тому же я сильно вымотался за этот день, всё-таки принял решение на устройство ночлега возле машины. Соорудил навес, какую никакую, но лежанку, развёл костёр и уснул чуть ли не мгновенно. Наутро очнувшись и выпивши пары глоточков воды из фляги, принялся заново осматривать территорию. Нет, глаза меня не обманули вчера, и вправду ничего. Но была и хорошая новость – перелома в месте где была рана не было и даже потихоньку начинала заживать. Делать нечего, собрав свои вещи и надев на себя тряпку, которая у меня была вроде головного убора, я нашёл себе палку и двинулся в сторону, куда направлялась наша машина. Шёл час, два, сил уже не оставалось. Я упал наземь. Размышляя о том, что это и есть мой конец, меня пробудил от мыслей прилетевший коршун, который не с терпением ждал моей кончины, дабы насладиться мной. Но, не собираясь умирать вот так, я вынул пистолет из кобуры и выстрелил в грудь птице. Поднявшись на ноги, стряхнувши с себя грязь и пыль, я устремил свой взгляд вдаль и увидел это – мираж или настоящий оазис. Несмотря на боль и усталость, я изо всех остававшихся у меня сил хромал к клочку моей единственной надежды на жизнь. Приближавшись, мираж всё больше походил на оазис, и, дойдя до него, я смело заявил, что буду жить, так как это было всё настоящее. Вода была на удивление пресной! Деревья плодоносили и создавали тень от солнца, что позволяло мне не схватить солнечный удар. Деревья, как вы уже, наверное, догадались, являлись диким инжиром. Далее жил на этом месте около пяти дней, пока не встретил местного пастуха, который отвёл меня в город, откуда я и переправился в военную базу. Рану мне обработали, но сказали, что вы не пригодны для военной службы и меня отправили обратно в Россию, где меня и отпустили со службы.
