Одиссей от моря отвернулся,
Обнял сына (еле дотянулся).
Ниток надо преданной жене.
И бардак в запущенной стране.
Кости ломит, Троя – боги с нею,
Корабли потеряны. Жалею,
Что ввязался в этот беспредел.
Двадцать лет. А что же ты хотел?
– Старый, дед! Откуда ты пришел?
Зарифмуй, скиталец, хорошо
Как мы отстояли Менелаю
Честь или чего-нибудь. Не знаю.
Ниток купишь преданной жене.
И бардак в стране, бардак в стране…
19.09.2020
Закончились стихи. Как будто наигрались
В историю любви, где лишний хэппи-энд.
Иди уже, герой, зовут тебя "собрались,
Пошли, побольше звук. Убавьте левый свет."
Закончилась душа. Рожденная в неволе
You Tub-а и афиш, смартфона и Whastapp.
И мерзко оттого, что нам давали роли,
А ты не дотянул. Не доиграл. Слабак.
И все же я молчу, автограф прикрывая,
Как бабочку, что спит на краешке стола.
Она жива, жива. Она еще не знает,
Что все переживет, как я пережила.
14.10.2020
Дожди пришли ночные, нелюдимые.
Покашливают даже фонари.
Как пятнышко на городе родимое
Октябрь и снаружи, и внутри.
Разрушены былые заклинания,
Разорвана таинственная связь.
Ты – старое отчаянье призвания,
Я – карта, нарушавшая пасьянс.
И не было весны у нас и осени,
И не было свидания у нас.
"Чума на оба ваших дома!" просится.
Одна чума сбылась на этот раз.
И выпить не позволят наши графики,
И незачем цветы теперь дарить.
Друг друга не познали, но потрафили.
Хотелось наяву договорить.
Но все тобой осмеяно, оболгано.
Проиграно – вот правильней всего.
Дожди мои октябрьские, добрые,
Всё кончено. Я справлюсь. Ничего.
18.10.2020
"Спокойной ночи" – говорил Степаша.
И щёлкал выключатель на стене.
И было в темноте, конечно, страшно.
И жутко было. Но, увы, не мне.
Она от страха жмурила глазенки,
Однажды хвост отбросила совсем…
Анфиса, как из книжки, шимпанзёнка.
Игрушка. Слабый повод быть "как все".
И приходилось вызывать героев,
И укрывать всем телом до утра.
И обещать, что бабушка – прикроет,
Когда усну. Такая вот игра.
Спокойной ночи, старая Анфиса.
Уж тридцать лет, а хвостик не отрос.
Нет бабушки. И смерть стоит так близко.
И не страшит ответом на вопрос.
Я не герой. Но я тебя прикрою.
И может быть, сегодня хвост пришью.
Из всей семьи в строю сегодня двое,
Господь и я. А мама – на краю.
11 11 2020
Включишь Ватсап, ленту бесед пролистаешь,
Выведешь в поиске – прошлая изоляция.
Тихая музыка трепетно нарастает:
Мой незнакомец. Ёрш. Достояние нации.
Ежевечерний спектакль наш на Ютьюбе.
Наш, потому что театр и оперетта.
Молодость, зрелость, сегодня. В комментах – люди
У мониторов, в смартфонах, по белому свету.
Как мы вдвоем и втроем по ночам сидели.
Как мы смотрели – сегодня ты был в Ватсапе?
Как мы боялись, дурили порой, сатанели,
Маски стирали, боялись, что денег не хватит.
Новая изоляция назревает.
Я не боюсь, тоскую по незнакомцу.
Где ты, чудак? Мелодия нарастает.
Снова трансляции будут? Ватсап смеется.
Проклял. Забанил. Предал. Ушел без маски -
Что мне до этих штампов, не мой сценарий.
Ёрш, ты включай Ватсап, проявляйся, будь ласка?
Вижу тебя в сети – значит, жив, в канале.
Это неважно – кто и кого забросил.
Важно лишь то, что теперь уже неизменно:
Господи, сохрани и спаси его осень.
И сохрани и спаси, чтоб вернулась сцена,
Чтобы вернулся театр, барыжки билетные,
Кассы, аэропорты, Тагил, Неаполь.
Чтоб отключили Ватсап и включили рассветное:
– Едем в кофейню! Там даже могут накапать!
Чтоб наяву всё обещанное и сумасшедшее:
– Спеть на Монмартре вместе!
– Собрать твою книжку!
– На ВДНХ погулять по местам заветным!
– На Монте Кристо!
– На Капри!
– В Тагил!
– За мормышками!
Включен Ватсап. Пролистываю. Перечитываю.
Страшно, когда болеют. Особенно мама.
Маски стираем. И спирт разведём по-быстрому
Для дезинфекции. Вирус. Опять. Тот самый.
17 11 2020
29 ноября 2020. Смерть мамы.
Не ищи виноватых и лишних,
Не гаси и не гасни, скорбя.
Магомет, Адонаи и Кришна,
Иисус, Мама Джи – за тебя.
И одно лишь пока не по силам,
Но и это осилить должна.
Опустела молитва. Молила:
"Маму, бабушку, папу…"
Одна.
18 12 2020
Калиостро, всё очень просто:
Вот ключи от пустого дома.
Вот цветы, на кладбище еду.
Вот и холмик, земля промерзла.
И обратно, к пустому дому.
Здесь, на Флотской, мне все знакомо:
Этот тополь – Король, тот – Апостол,
Дуб Пестун, сад вишневый. Помню
Этот город до самой Башни,
От понтонных мостов до СИЗО.
От больницы детской, где страшно,
До театра, где повезло.
Я хотела тебе показать
Синий снег между зимних строчек,
Православные образа,
Постсоветские многоточия.
Злую Северку, светлую Репинку,
Золотую Оку, Москва-реку,
И озера в песчаных берегах,
И у дома отца завалинку…
Калиостро, рассказывать нечего.
Подарить ничего не смогу.
Просто выживет человечество.
Ты, надеюсь, тоже. Зер гут?
Будут встречи, посты, смски.
Рассказать о пустой душе?
Калиостро. Спасибо за песни
На том диске. На том рубеже.
11 02 2021
Просыпается хомячок -
Рыжий хрустик, пушистый бочок.
Потягушки. Иди на плечо,
Мой хранитель? Пыхти ни о чем.
Просто хрумкай, пыхти, царапай,
Удержи меня маленькой лапой.
Уведи меня дальше, друг,
Разгрызи этот черный круг
Ноября, декабря, ковида…
Книга кончилась, карта бита.
Только ты появился там,
Где была только смерть и беда.
Держит крепко мой хомячок,
Теплый странный живой пустячок.
Вся-то жизнь его – с кулачок,
Прошуршит, пропыхтит и молчок.
Просыпайся, капелька Бога,
Сердце дома, давай играть.
Как же мало тебя. И как много
Сотворишь ты еще добра.
11 02 2021
Никто ни в чем не виноват.
У Окуджавы взгляд суровый:
Вокруг него Шайтан-Арбат.
Чтоб не попутали, есть Новый.
И бронзовый герой не хочет
Пройти его когда-нибудь.
Наискосок своих же строчек
Готов его перечеркнуть.
Надежно закреплен, почищен,
Канонизирован почти.
Туристы. Эти, как обычно:
Увидел-сэлфи-проходи.
И книжки, брюлики – товарец.
Музычка, лаунжи, притон.
В поту миллениалы шпарят
На укулеле, под айфон.
И всё заточено, смекаешь?
Откат засчитан. Проходи.
А этот? Этот был прозаик
И бард, погуглишь по пути.
Никто ни в чем не виноват.
У Окуджавы взгляд суровый.
Вокруг него Шайтан-Арбат.
Но я предпочитаю Новый.
16 02 2021
Прошёл китайский круг зверей и круг планет,
Пришла чума, и всё гостит. Уйдет едва ли.
А мы всё там же, где расстались: столько лет
Стоим в две тысячи шестом, на том вокзале.
Тебе по-прежнему чуть больше, чем полста.
А я старею с каждой новою могилой.
И наши руки держат чашу для Христа.
А впрочем, он воскрес, а я о том забыла.
Забыла всё. Да всё неважным оказалось.
Сума, тюрьма, чума – рифмуй и не греши.
И в нашей чаше ни глотка. И что осталось?
Чужую жизнь прожить. Чужую жизнь. Прожить.
29 03 2021
***
У меня ничего не осталось,
Кроме меня.
Кроме старых альбомов,
Где вместе – моя семья.
Где от деда к прадеду,
Краешком той войны:
Письма деда.
