Шел 1918 год. Мир корчился адскими муками в разбушевавшемся пламени Великой войны. Многоплеменные и разноязычные толпы людей яростно кидались друг на друга в штыковые атаки и погибали в схватках бессчетно.
Над полями Европы медленно расплывались желтые клубы, удушающих все живое, ядовитых газов. Неуклюжие танки широкими гусеницами утюжили стрелковые траншеи, ломали и вдавливали в грязь чужие пушки, деревянные колья с рядами колючей проволоки, живую плоть вражеских солдат.
Под облаками, стрекоча моторами и треща пулеметами, кружились в смертельных схватках неловкие аэропланы, иные из них, получив порцию свинца, беспомощно валились на землю.
Из мрака океанских глубин всплывали узкие и скользкие субмарины. Они били из орудий по безоружным пароходам. Пароходы горели, взрывались и тонули. Оглушенные и обожженные люди с этих пароходов отчаянно барахтались в ледяной воде и тоже шли ко дну.
Сдавшихся врагов охотно брали в плен, переодевали в свою военную форму и вновь бросали в бой на верную смерть.
В это же время одну шестую часть суши нашей планеты с названием Россия охватила кровавая жуть междоусобной смуты.
Сжав зубы, шагали по обледеневшим степям Кубани, с винтовками в руках, озверевшие от ненависти к большевикам офицеры-добровольцы белого генерала Лавра Георгиевича Корнилова. Бодро маршировали по мостовым Мурманского порта солдаты Британской королевской морской пехоты. По-хозяйски уверенно двигались через вокзалы Перми, Самары, Иркутска патрули легионеров Чехословацкого корпуса.
На Урале, сквозь таежные буреломы, тучи мошки и болотную трясину отчаянно продирались на прорыв к своим небритые и голодные партизаны красного командарма Василия Константиновича Блюхера. Сшибая в кровавых боях белоказацкие заслоны, железным потоком катилась по горным дорогам Кавказа на соединение с красными Таманская армия товарища Епифана Иовича Ковтюха.
Ночным кошмаром для гетманских сечевиков и кайзеровских мародеров являлись разбитные, глумливые и беспощадные в бою хлопцы из народной армии неуловимого батьки Махно.
Пленных не брали. Пленных расстреливали. Пленных рубили шашками.
В те грозные дни на задворках некогда великой империи в городе Кустанай в небогатой польской семье Ольховских родился мальчик. Назвали его Василием, по отцу Корнеевичем.
Польские ссыльные поселенцы значительным числом обосновались в Сибирской губернии после разгрома восстаний 1830 года и 1863 года. Многие из них прижились, обзавелись семьями, поступили на государеву службу, и суровая та земля стала для их новой Родиной.
И хотя главные кровавые события Гражданской войны в России прошли стороной провинциальное захолустье, семье Ольховских жилось нелегко. Было голодно. Свирепствовал тиф. На улицах города царили бандитизм и беззаконие. Белый террор. Красный террор. Атаманщина.
Но, в конце концов, война закончилась. По всей стране и, конечно же, в городе Кустанае, установилась советская власть. Но не все было гладко. Царила разруха. Продуктов питания не хватало, их выдавали строго по норме, по карточкам. Трудно было с одеждой, с обувью, с дровами. Нелегко было простым обывателям найти работу и прокормить семью.
А семья Ольховских была большая. У Василия было пятеро братьев и сестер. Все жили дружно, помогали друг другу. В 1925 году мальчик Василий пошел было учиться в школу. Но спустя три года на семью обрушилась беда. Дети осиротели. Дети лишились семьи и дома. Дети оказались на улице. Десятилетний Василий умирал в душном и темном подвале от малярии. Его подобрала соседская женщина, приняла в свою семью, выходила.
А страна уверенно шла по пути строительства светлого будущего. Возводились на пустом месте новые города – Магнитогорск, Комсомольск-на-Амуре. Строились новые заводы – Харьковский тракторный, Московский шарикоподшипниковый, Горьковский автомобильный. Воздвигался Днепрогэс. Создавались колхозы. Рождались сказочные подземные дворцы Московского метрополитена. Выходили на экран замечательные художественные фильмы. Открывались павильоны Выставки достижений народного хозяйства.
В середине тридцатых годов наконец-то остались в прошлом голод и разруха. Советские люди стали красиво одеваться, хорошо питаться, достойно учиться и работать, получили возможность отдыхать в санаториях на берегах Черного моря и в предгорьях Кавказа. Общедоступными для всех советских людей стали такие простые радости, как кино, мороженное и лимонад.
Молодые парни и девушки массово вступали в ряды Комсомола, становились членами ОСАВИАХИМ. Они метко стреляли из винтовки по мишеням, отважно прыгали с парашютом с большой высоты, точно передавали по рации морзянку, бесстрашно садились за руль автомобиля и за рычаги трактора.
Молодежь уезжала из родных мест на дальние стройки пятилеток.
Молодежь уезжала из родных мест ради учебы в институте или техникуме.
Однако многие и многие молодые люди оставались жить и трудиться у себя дома.
Конечно же, молодой парнишка Василий Ольховский рос в городе Кустанае вполне советским человеком. Он вместе с товарищами стремился к светлому коммунистическому будущему, зачитывался Владимиром Маяковским и осуждал Сергея Есенина, мастерил в радиокружках детекторные приемники и с восторгом следил за подвигами Папанинцев, Челюскинцев, Чкаловцев. Он же сурово и грозно сжимал у плеча кулак – «Rote Front», «No Pasaran».
Крепла год от года Красная Армия. И хотя в праздничные дни 7 ноября и 1 мая по-прежнему цокали по брусчатке Красной площади подковы легендарной кавалерии, уже следом за тачанками лязгали гусеницами и грозно ревели моторами многобашенные танки, качали длинными стволами волочимые могучими тягачами крупнокалиберные артиллерийские орудия. Над башнями Древнего Кремля медленно проплывали полки тяжелых бомбардировщиков и стремительно поносились эскадрильи скоростных истребителей.
А в мире становилось неспокойно.
Японские милитаристы развязали жестокую агрессию против Китая.
Итальянские фашисты напали на беззащитную Эфиопию.
Фалангисты генерала Франко подняли мятеж против республиканской Испании.
Гитлеровская Германия вероломно захватила Австрию и Чехословакию.
В 1938 году Василий Корнеевич Ольховский был призван для прохождения срочной службы в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Принял воинскую присягу на верность Трудовому Народу. Надел шинель и буденовку. Взял в руки трехлинейную винтовку образца 1891/1930 годов.
Из репродукторов бодро гремели марши – «И летели наземь самураи под напором стали и огня…», «Если завтра война, если завтра в поход…».
