Лана Войс
Когда прошла амнезия
1 часть
* * *
Сначала был свет.
Серый неяркий, а по краям колебались лохматые тени.
Потом появилась резкость. Увиделся клочок неба в обрамлении странных шевелящихся ветвей. Постепенно появилось ощущение дискомфорта. Холод и мокро. Боль в голове. Тяжесть. Ноги не чувствуются. Организм включал системы жизнеобеспечения и находил все новые неполадки.
Я пошевелила пальцами левой руки, потом правой, вроде бы можно доверять. Сделала усилие и приподнялась, с трудом оглядывая местность. Вокруг колыхалась высокая трава, которую я сначала приняла за ветви. "Осока" выплыло из глубин сознания.
Посмотрела вверх. Надо мной поднимались глинистые стены глубокого оврага, а совсем на недосягаемой высоте темнели сосны.
Я перевела взгляд на свое тело, оно было обнажено и полузасыпано глиной, но кажется без видимых повреждений. Попробовав пошевелить ногой, поняла, почему я их не чувствую. На них насыпался целый холм желтой глины. Я стала медленно отгребать глину со своего тела, попутно оглядываясь по сторонам.
Судя по осыпи, я свалилась с левой стороны оврага и упала на дно ручья.
Мне очень повезло, что упала на относительно мягкое дно без острых камней и щебня.
Наконец я очистила тело и ноги от глины, с усилием повернулась набок, встала на четвереньки и рассмотрела место своего недавнего ложа.
Кусок голубой тряпки вызвал смутные ассоциации с чьим то оскаленным лицом. Я осторожно поднялась во весь рост и непроизвольно охнула, болело все вымазанное глиной тело.
Нужно помыться, но у мне не было сил возвращаться в холодную воду ручья. Я взглянула вверх, там как каньон, высились крутые стены оврага. Невозможно залезть, но возможно поискать выход и он обязательно найдется.
С этой нехитрой идеей побрела рядом с текущим по дну ручью.
Я не задавалась вопросом, как я сюда попала. У меня не было сил на мысли и анализ положения, просто передвигалась, часто присаживалась и отдыхала. Слава богу, мои кости целы, только ушибов много, особенно сильно болит голова.
Я не помнила, сколько прошла, когда наконец увидела пологий спуск, поросший молодыми сосенками.
Вновь встала на четвереньки и полезла на верх, обдирая колени об сучки и колючую хвою. Подъем отнял все силы, и уже перевалившись наверх, я доползла до первой сосны, упала и потеряла сознание.
В чувство меня привел сильный дождь.
Продрогшее нагое тело поливали хлесткие струи осеннего небесного душа. Я не знала, куда спрятаться от холодной воды. Единственный позитивный момент был в том, что глина вся смылась с моего тела, но зато пугающе выступили огромные синяки и кровоподтеки.
Я осмотрела мое собственное тело. Если не считать повреждений, оно выглядело поджарым, с маленькими грудями и крепкими мускулистыми ногами.
Я не помнила о себе ничего, только названия некоторых предметов хаотично проявлялись из сознания. Было понимание, что я в лесу и только что прошла гроза,
а еще, что обязательно нужно укрытие.
Я двинулась вперед. Туда, где сквозь ветки проглядывало солнце, держась его, как единственный ориентир.
Шла долго, часто останавливаясь и отдыхая, а когда солнце склонилось к закату, я услышала совсем рядом голоса людей.
Сквозь кустарники впереди просвечивала дорога, а прямо через нее располагались дачи окруженные редкозубыми заборами. Около крайней деревянной дачи с остроконечной крышей стоял грузовик нагруженный мешками с картошкой. Дородная тетка в кузове рассовывала какую то утварь, а мужчина заперев калитку, обматывал цепью для верности. Хотя через забор при желании можно было бы легко перескочить.
Закончив укрепление калитки, дачник неторопливо прошелся вокруг усадьбы, напоследок окидывая хозяйским взглядом и важно сел в кабину. К нему присоединилась тетка. Грузовик закашлявшись, выпустил облако вонючего дыма и тронулся по дороге направо от поселка.
Постепенно смолкли голоса других дачников и солнце коснулось горизонта. Я сидела в кустах, съежившись и ждала темноты.
Я не ведала стыда в своем нагом виде, просто знала, что мне нужно спрятаться от людей, они сейчас моя главная опасность.
Когда совсем наступила ночь, я выползла странным белым животным и как могла быстро переползла дорогу, направившись прямо к той крайней даче, от которой уехала семейная пара. У забора буйно росли пыльная высокая лебеда и лопухи, меня это очень устраивало.
Я ползла вдоль забора под прикрытием травы, ища хоть какую нибудь прореху. Мне повезло, две серые штакетины держались только на одних верхних гвоздиках. Я отодвинула их и протиснулась внутрь усадьбы, оказавшись рядом с выгребной ямой для компоста, а потом села на корточки и огляделась.
При свете луны виднелись грядки с засохшими помидорными стеблями, на которых угадывались горошины поздних помидоров. Водопроводная колонка, под ней пластмассовое ведерко. Типовая дача с верандой, на входной двери замок, у забора небольшой сарай закрыт на вертушку.
Я заползла в сарай. Там нащупала несколько дырявых мешков, какие то инструменты, ящик с гвоздями.
В ветхом мешке гвоздем углубила имевшуюся в центре дыру, и продрала две по бокам. Надела мешок как платье, просунув руки в боковые дыры.
Одежде из дерюги все таки лучше, чем совсем никакой. Уже осмелев, прокралась на огород и оборвала все помидоры, которыми побрезговали хозяева.
Съела их в сарае, усевшись на мешок и укрывшись другим, и опять провалилась в забытье.
Ранним утром я услышала голоса, от которых тут же подскочила и приникла к щели в стене сарая. Двое мужчин стояли у калитки.
Один широколицый высокий, другой приземистый, толстый, тюркского типа с залысинами в черных волосах. На обочине припаркован автомобиль цвета металлик.
Я отпрянула, сердце заколотилось быстро-быстро. У дальней стены сарая громоздился всякий хлам, разбитая бочка для солений, какие то лопаты. Я поползла туда и прикрывшись мешком, скорчилась у стены за бочкой.
Мужчины уже ходили во дворе. Подергали дверь дачи, заглянули в окна, в сарай. Встали и заговорили негромко:
– Надо вон те дома тоже проверить. Поехали, не будем время терять.
Забрякала цепь и все затихло, а я лежала не двигаясь, страх пронизывал все тело. Здесь, за этой бочкой было мое последнее спасение. Прошло наверное с полчаса, как вдруг я услышала посторонний звук. Осторожной походкой кто то крался рядом с сараем. А потом раздался хриплый голос:
– Ее тут точно нет, пошли.
Удаляющийся звук мотора пронесся для меня, как шаги удаляющейся смерти. Я вдохнула пыльный воздух сарая полной грудью. Потом заплакала, стараясь унять дрожь. Весь следующий день шел дождь.
