Моя сестра — это горе луковое.
Просто сплошное стихийное бедствие! Говорят, что родители балуют младших детей,
а вот в нашей семье — наоборот. Кристина всегда получала самое лучше, а я
обноски. Она училась в Париже на платном отделении, а я — на бюджете в родной
стране. Кристину восхваляли за каждую тройку, а мне просто сказали: «Молодец,
дочечка, что поступила в лучший вуз страны на бюджет, но вот Кристина-а-а»…
В результате к своим тридцати
годам девушка имела лишь огромный список побед среди мужчин, но со всех работ
ее с позором выгоняли. Пока, каким-то неведомым мне чудом, она не устроилась
секретарем ректора нашего вуза. Как говорится: работай и радуйся. Нет! То
пьянки, то гулянки… Но апогеем невежливости стал звонок в пять утра из-за
границы:
— Привет, Персик! Я тут немного
загуляла с подругами на девичнике… — на заднем плане слышались радостные
хихиканья и пьяные бредни. — В общем, проснулись мы на пляже в другой стране!
Прикинь? Будет, что детям рассказать!
Подорвавшись на постели, я даже
думать не хотела, зачем она собралась рассказывать об этом детям, волновало
больше другое:
— У тебя ведь работа! А если твое
поведение повлияет на мою успеваемость, ты об этом думала?
Уже год как в вузе свирепствовал
новый ректор — Прохор Германович. Бррр… Язык сломаешь! И видок у него такой,
словно приехал головы рубить. В общем-то, так он и поступил: за месяц своего
«правления» выгнал тридцать процентов персонала и всех студентов, кто экзамен
после третьего раза не сдал. Я не сомневалась, что Кристину за прогул он тоже
не простит. И меня вместе с ней, за компанию…
— Скучная ты, Олька, — фыркнула
девушка, и во мне злость тут же взыграла. Легко быть «скучной», решая чужие
проблемы из-за безысходности! — Я вот зачем звоню… Выйди за меня поработать
сегодня, а? А я до завтра вернусь. Как огурчик, обещаю, буду!
— Кристина… — Зарывшись лицом в
подушку, я сдавленно застонала. — За что?..
— А я тебе травок привезу…
Успокаивающих каких-нибудь, — елейно промямлила та. За этот голосок мама ей все
прощала, но я не она. — А-то ты у нас такая нервная, с ума сойти!
Зажмурившись, я сглотнула досаду.
Потому что Кристина бы никогда не отменила свои планы ради меня. А ведь сестра
даже не спросила, могу ли я подстроить свою учебу под ее работу? Зачем?! Я ведь
ДОЛЖНА. Всем и всегда все должна!
— Во сколько Прохор Германович
будет на месте? — понуро выдохнула, сдаваясь. Настроение тут же упало ниже
плинтуса.
— Ты же моя сладенькая! Я тебе
сообщением сейчас все сброшу, — взвизгнула она радостно и тут же замялась: —
Только… Эм… Зайчик, одень что-то поприличнее, идет? А то твои вещички, они… Ну…
Как помягче сказать-то?..
Я положила трубку и с трудом
сдержала желание разбить сотовый об стену. Гардероб мой ей не нравится, да? А
может причина в том, что в тридцать лет сестру до сих пор содержат родители, а
я на все зарабатываю сама? Подработки в кафе, написание дипломных работ за горе
студентов, раздача флаеров…
Покрутившись перед зеркалом в
строгом черном платье с белым V-образным воротником, расправила короткие рукава
с цветной вышивкой и собралась уже заплетать волосы в две косы, как пришло
первое сообщение: «Юбка обязательно ниже колен, рукав длинный, ворот высокий!»
— Без тебя разберусь, — закатив
глаза, отмахнулась я.
Не знаю, каждый ли день Прохор
Германович приходил на работу после обеда? Судьбинушка отвела от встречи с этим
монстром. Но на замену Кристина просила выйти к половине второго дня.
— Что?! Ты серьезно? — ахнула я,
когда сестра вдруг призналась, что прячет ключ от приемной прямо посреди вуза.
Около лестницы стоял высокий постамент с выпуклыми частями тела первого ректора
вуза. Так вот, та самая связка возлегала прямо в каменных штанах. Хочется
верить, что никто не заметил, как я что-то активно и упорно там выискиваю…
Увы, сюрпризы на этом не
закончились. Стоило переступить порог, как новое сообщение заставило
засомневаться в трезвости Кристины: «Рассортируй документацию босса в
алфавитном порядке. Разложи письма от одного края стола к другому на расстоянии
ровно пять сантиметров друг от друга. Стул от стены отодвинь на семь сантиметров,
а коврик на входе — на пятнадцать. Линейка у меня в столе. И, главное, ничего
больше не трогай! Поняла меня?»
— Кому-то надо завязывать с
выпивкой, — покачав головой, я просто кинула кипу с новой почтой на стол и села
на место личного секретаря ректора, ожидая его непосредственного появления.
Сестра любила грубо подшутить, но в этот раз я не собиралась идти на ее уловки
и подставляться перед ректором собственного вуза. Проблем мне еще не хватало…
Он вошел в приемную ровно в два
часа дня, как будто по часам. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина с
седой щетиной и пугающе строгими голубыми глазами. Прохор Германович посмотрел
на меня, как на мешающую на лобовом стекле авто мошку. Я даже поздороваться не
успела, как он разверз пространство своим
холодным надменным голосом:
— Где Кристина?
«Отлично! — простонала я про
себя. — Моя сестра даже не удосужилась предупредить начальника о замене!»
— Добрый день! — таки
поздоровалась я, хотя уже чувствовала, как отъезжаю от страха и неловкости в
мир иной. — Кристина заболела и…
— …Не пришла? — закончил тот за
меня, морщась от омерзения. Было что-то в чертах мужчины пугающе звериное,
дикое. Не успела я отойти, как он снова отрезал: — Уволена.
— Но… — во рту пересохло, пульс
битами отдавал в ушах.
— Причины ее пропуска меня не
волнуют. Это работа, она ее прогуляла. — перебил меня тот, качнув головой в
бок. Затем он вдруг замер, задумчиво впечатался в меня пробирающим до костей
взглядом: — Ты ее сестра и учишься здесь.
— Д-да… — ладоши вспотели от
шока. Он знал меня, а мы ведь даже никогда не встречались! Всех студентов знать
невозможно… Или Кристину пробивал по фамилии? Черт, звучит бредово.
— Это не вопрос, а констатация
факта. — В его пугающих глазах мне виделась насмешка. — Вот, что важно: ты
такая же безответственная, как и сестра? Гены — вещь бесспорная.
— Нет! — самые страшные опасения
подтвердились. На эмоциях я тут же вышла из-за стола, будто это могло помочь и
спасти от отчисления. — У меня отличная успеваемость, ни одной задолженности…
И снова этот ужасный сноб перебил
меня на полуслове, изобразив в воздухе странный жест, напоминающий
захлопывающийся клюв птицы. Боги, он просто велел мне заткнуться!
— Это что? — с презрением
пройдясь по моему внешнему виду, мужчина сжал челюсти так, что те хрустнули. —
Кристина не удосужилась подготовить тебя к работе.
Не вопрос, очередная бесспорная
констатация факта. Я даже дар речи от шока потеряла и его напора, словно у
танка.
