Морская
пена щекочет пятки, и я рефлекторно подтягиваю ступни к бёдрам. На фоне
ослепляющего солнца всё равно замечаю, как мокрая мужская фигура выходит из
воды и направляется прямо ко мне. Загорелая кожа, точёные мышцы и завораживающий
хитрый взгляд. Боже, как же он всё-таки красив…
Я сижу на песке и с наслаждением разглядываю
каждый контур шикарного мужского тела. Он неумолимо приближается и, маняще
улыбаясь, опускается ко мне.
—
Соскучилась? — шевелит мягкими губами, что обещают мне райское наслаждение.
Вокруг
ни души. Только одинокая пальма нависает прямо над нами. Где тут затерялась
кокосовая шоколадка? А, да ну её, неконкурентоспособна!
—
Не то слово, — шепчу, обхватывая его за шею и притягивая к себе.
Его
губы впиваются в мои, язык по-хозяйски вторгается в самые глубины, выворачивая
мою душу наизнанку. Рука сжимает грудь и высвобождает её из чашечки купальника.
Под мокрыми купальными трусиками теплеет, а животик скручивает томительным
ожиданием.
Обхватываю
его бёдра своими ногами, прижимаясь сильнее. Трусь о твёрдый член, предвкушая
большую порцию блаженства.
Он
валит меня на песок и чуть отстраняется, чтобы стянуть с себя плавки. Изнемогая
от ожидания, слежу, как его руки хватаются за резинку плавок, и вдруг замечаю…
— А где твоё кольцо? —
в нахлынувшей панике спрашиваю я.
Не могу поверить увиденному.
Неужели он потерял обручальное кольцо? А если оно утонуло в море?!
— Я его не ношу, — со
спокойной улыбкой отвечает он.
Совсем ахренел? Как это
не носит?!
Но у меня словно
пропадает дар речи. И я только безропотно, как беззащитная мышь, выпискиваю
мерзавцу:
— Почему?
— Ты же со мной
развелась, котёнок, — ухмыляется и кивает на мою правую руку.
Я поворачиваю голову
вправо и застываю от увиденного недоразумения.
— Но если захочешь
потрахаться, — невозмутимо продолжает бывший (как выясняется) муж, — я всегда к
твоим услугам.
На этой фразе из
прошлого его образ начинает рассыпаться на мелкие кусочки, а уже в следующую
секунду я обнаруживаю себя в пассажирском сиденье машины. Кондиционер обдувает
босые ноги, где-то слышится сигнал гудка. Съезд на МКАД. Мёртвая пробка.
— Проснулась? — говорит
Мирон с водительского сиденья.
Видимо да, но такое
чувство, что нет. Ничего ему не отвечаю, запихиваю в узкие туфли разбухшие ноги.
Пытаюсь собрать себя по частям. Уже два года прошло, как я не видела Лебедева.
И век бы ещё его не видеть. Тем более в эротических снах.
«Если захочешь
потрахаться — я всегда к твоим услугам». Именно так он сказал мне в ЗАГСе при
получении документов о разводе. А я до последней минуты надеялась, что он меня
отговорит. Наивная дурочка. Он самовлюблённый эгоист, не способный думать ни о
ком, кроме себя, а я ещё мечтала родить ему наследника. Но какой уж тут
наследник, когда мужа чаще видишь по телевизору, чем в своей постели. Взять
титул, защитить титул, сняться для журнала, посетить «важное» мероприятие,
заграницы, заграницы и ещё раз заграницы. И финальный аккорд — женское «алло»
на его телефоне.
Вот так бывает, когда
выходишь замуж по любви за двадцатилетнего парня с перспективой карьеры звезды
мирового бокса. И это всё вкупе с несносным характером и раздутым до колец
Сатурна самомнением. Нет, больше я такую ошибку не совершу.
Мирон совсем другой. Он
взрослый состоявшийся мужчина, ему не нужно никому ничего доказывать, ни с кем
воевать. А главное — он готов к настоящей семье и хочет детей. Скоро у нас
свадьба.
Я смотрю на кольцо с
большим бриллиантом на правом безымянном пальце, и становится теплее. Помню,
как сомневалась принять или нет его предложение. Он мой босс и это смущало
меня, но он долго и очень обходительно за мной ухаживал. Не торопил, не нарушал
мои границы и вообще он прекрасный мужчина. Как раз такой, какой мне нужен.
Правда окончательно я
решила принять его предложение, когда мне на глаза попался журнал с фотографией
Лебедева на обложке в обнимку с какой-то моделью. Но я уверена, что это было
осознанное решение, а не назло тому, кому собственно на меня уже плевать.
Как бы я не хотела
ничего о нём знать, до меня всё равно достучались слухи, что он недавно
вернулся в Россию. И ни звонка, ни единой смсочки, ничего… словно между нами
никогда ничего не было.
К чёрту Лебедева, он не
достоин и минуты моих мыслей, скоро я стану Афанасьевой и буду абсолютно
счастлива! А ещё через несколько дней мы улетаем в отпуск на райские острова, и
это будут первые недели нашего совместного проживания. Уверена, всё пройдёт
великолепно, ведь мы с Мироном идеально подходим друг другу.
Мирон резко дёргает
машину вправо, выбивая меня из своих дум.
— Что случилось? —
спрашиваю я, вертя головой и не замечая ничего опасного.
— Да мотоциклисты
достали, пусть в пробке стоит как все. Никто им между рядами права ездить не
давал!
Замечаю в боковом зеркале
пытающийся пробраться справа мотоцикл.
— Мир, пусти его. Тебе
хорошо, кондиционер на всю, а ему знаешь как жарко в пробке стоять в такую
погоду.
— Не знаю и знать не
хочу, его выбор. Причём именно этот мудак меня уже полчаса назад подрезал,
когда ты спала. Что-то ему не сильно помогает, раз он снова сзади оказался.
— Не может быть, чтоб
этот же, Мир, тебе показалось. Пусти, пробка закончится, и он один фиг от тебя
уедет, никак тебе не помешав.
— Вот когда закончится,
тогда пусть и уезжает. Сердобольная ты моя. А если он машину заденет своими
манёврами, тоже будешь считать, что надо это позволять?
Вздыхаю. Все-таки,
какие же мужчины упрямые. И мотоциклист тоже не сдаётся и медленно
протискивается справа. Ровняется со мной и смотрит в окно. Хоть за тонированным
визором шлема ничего не видно, но ловлю чёткое ощущение, что мотоциклист сверлит
взглядом именно меня.
Невольно снова
вспоминаю Лебедева. Он умудрялся проскакивать в любую щель, даже если нас
специально не пускали. Не слева, так справа, не один подвинется, так другой. А
такие принципиальные жлобы дорог, как мы сейчас, нередко оказывались со
сложенными зеркалами.
Хлопок!
Правое зеркало
сложилось.
— Какого чёрта? Совсем
ахренел! — возмущается Мирон.
А я еле сдерживаю
улыбку. Логичный исход, Мир. У них тоже свои принципы. Правда работает такое
только на старых машинах без пассажиров. Тогда приходится водителю выходить и
поправлять зеркало.
Мы чуть движемся
вперёд, и мотоциклист снова оказывается сзади. Мирон одной кнопкой возвращает
зеркало и ещё сильнее прижимается вправо.
Мотоциклист объезжает
слева. Там между обочиной и нашей машиной уже образовывается достаточное
пространство.
Когда не спеша мотоцикл
ровняется с нами, Мир опускает стекло.
— Езжай вперёд, мудило,
а то за свои распущенные руки ответить придётся, — угрожает Мир.
