– Мамань, есть чё на обед? – Васька отворил тяжёлую деревянную дверь в хату, снимая на ходу калоши.
– Чу, напужал, Васятка, – Агриппина Никаноровна уронила ухват.
– А Манька где? – рассмеялся Вася, усаживаясь за большой обеденный стол.
– В город укатила, – ответила женщина, ставя плошку с похлёбкой перед зятем.
– То-то домой вернулся, а жёнки и след простыл, – с набитым ртом пробубнил парень.
Василий Кремнёв, по кличке «Куцый», двадцать лет отроду, здешний бедокур, как кличут его местные жители села Клинки́. Женился очень рано, как только вернулся из армии.
Обольстительница Мария Харитонова быстро взяла молодчика в оборот. Молодой несмышлёныш сдался без боя перед красавицей, которая была старше его аж на тринадцать лет. Свадьбу сыграли в доме Харитоновых, так как отец Васятки был категорически против такой жены.
– Сбрендил? – Илларион Игоревич вскипел от ярости, – какой жениться? Сопля ты ещё! Да и бабу выбрал… Женилка не выросла!
– Бать, я люблю её. Ну шо ты, ей-богу… – Вася опустился на табурет, – брюхатая она…
Чтобы женить на себе симпатягу Василия, Мария выдумала байку о беременности. После свадьбы разыграла потерю ребёнка, которого и в помине не было. Горькими слезами убивалась молодая женщина, тем и взяла за душу парня. Жалел он её шибко.
– Манечка, не плачь, – ничего не подозревающий паренёк обнимал хитрую жену, – будут у нас ещё ребятишки.
Машка в своём селе славилась дурной репутацией.
– Слаба на передок, – как говорили местные бабы, осуждая молодуху.
Мужики бегали за девкой, как петухи за курицей. Замужние женщины обходили её стороной.
– Распутница, как её земля носит?
Агриппина Никаноровна не верила слухам, порочащим дочь. Для неё Манька сродни свету в оконце. Поздний и единственный ребёнок был для Агриппины всем. Мужа похоронила рано. Одна радость – дочь, которую берегла, как зеницу ока.
– Что ты, что ты? – бежала Груня к маленькой Маше, плескающейся в корыте с водой, – Простудиси!
Женщина вытаскивала дочь из холодной воды и волокла в хату, отпаивать горячим чаем с малиновошным вареньем.
Выросла Мария гордой и ленивой. Любимое занятие – прихорашиваться перед зеркалом: наводила разные причёски и просто обожала красить губы в красный цвет.
– Мааам, принеси свёклы! Краска на губищах стёрлась.
Как ещё ума хватило закончить техникум? Работала Манька бухгалтершей в сельском совете. И тут без погрешностей не обходилось: то накладные потеряет, то ведомости вовремя не подаст.
– Харитонова! – старался повысить голос председатель, но ничего не выходило, – Мань, раскудыкину твою гору, где отчёты по посевной?
– Не успела, Илья Яковлевич, – женщина кокетливо прошлась по кабинету, виляя бёдрами.
Председатель махнул рукой и ушёл прочь.
Вести домашнее хозяйство Машка не умела. Мать ни чему не научила – всё боялась, что доченька натрудит рученьки.
– Не успела я обед сварганить, – оправдывалась жёнушка перед глупым Васькой, – мамашка чуть попозжей принесёт.
Агриппина же считала, что Машенька шибко устаёт на работе, поэтому каждый день готовила обеды и ужины для молодой семьи.
– А шо там, в городе-то? – откусывая краюху хлеба, задал вопрос Василий, – шо-то зачастила по городам шляться…
– А мне почём знать? – Никаноровна принесла крынку с молоком, – я в работе с доку́ментами не разумею…
Пообедав, парень поблагодарил тёщу и вышел из хаты.
Только завёл трактор, к нему подошла Люська.
– Ва-а-ась, докинешь до фермы? – девушка сняла косынку и повязала на своих плечах.
– Прыгай, – скомандовал Вася.
Людмила – соседка Кремнёвых, семнадцатилетняя пышногрудая блондинка. Заканчивала десятый класс, иногда подменяла мать на ферме.
– Ва-а-ась, ты во сколько возвращаешься с поля? – Люська закусила губу и пристально посмотрела на водителя.
– Часов в девять, а шо? – парень улыбнулся и подмигнул барышне.
– Забери меня, а то темно. Страшно, – девушка ухватилась за Василия, когда трактор подпрыгнул на кочке.
– Договорились, – Васька продолжал следить за дорогой.
