Илья Деревянко - Отсроченная смерть

«В свободное от основной работы время», – хмуро повторил вслух высокий, коротко стриженный блондин с серыми глазами, твердым подбородком, одетый в хорошо пошитый штатский костюм, ладно облегающий его мускулистую фигуру.

– Ну где же… Где мне выкроить это самое время?! Благодаря новой должности загружен по самые уши! Может, ты, Васильич, подскажешь?! – обратился он к человеку, принесшему документ и без приглашения устроившемуся в кресле напротив.

– Проводишь серьезную операцию, требующую постоянного личного участия? – поинтересовался тот.

– Да нет, какое там! – в сердцах махнул рукой Корсаков. – С тех пор как мне навязали отдел – рутина заела. То одно, то другое, то третье… И, главное, прорва инструкций, наставлений, методических указаний и прочей макулатуры с «заоблачных высот». Зарылся в них по уши, утонул, блин! Ума не приложу, как теперь быть!

– Наплюй, – лаконично посоветовал Логачев.

– В смысле? – не понял блондин.

– А вот так – тьфу! – Петр Васильевич набрал полный рот слюны и смачно плюнул. Правда, не на ворох бумаг, заваливших стол, а в мусорную корзину. Затем сладко потянулся, как огромный кот, и благодушно пояснил: – Отбери несколько действительно важных документов, последнюю оперативную сводку, а остальную, как ты выразился, «макулатуру» сложи в папку да запри в сейф. Сразу почувствуешь разницу.

– Ты серьезно? – недоверчиво приподнял брови новоиспеченный начальник отдела.

– Абсолютно! Там, – Логачев ткнул пальцем в потолок, – любят засылать нам многостраничные цеу, дабы подчеркнуть собственную значимость и оправдать громадные зарплаты. (Я имею в виду администрацию ВВП, а не руководство Конторы.) Все они, как правило, повторяют друг друга и толку от них ноль без палочки. А если появится что-то по-настоящему важное – оно пройдет через начальника Управления, и Рябов обязательно введет тебя в курс дела. Поэтому не стесняйся, Дмитрий, разгребай хлам, а мне, если можно, организуй чайку.

– Ви-ика! – нажав на селекторе кнопку, позвал блондин.

В кабинет вошла молоденькая синеглазая шатенка с полной грудью, осиной талией и длинными стройными ногами, едва прикрытыми короткой юбкой. (Старший лейтенант ФСБ Виктория Семина.)

– Приготовь чай нашему гостю, – распорядился Корсаков.

– Зеленый, без сахара, в пиале, – впившись в красотку пристальным стальным взглядом, добавил Петр Васильевич.

– Хорошо, – смущенно чирикнула секретарша и, одернув юбчонку, скрылась за дверью.

– Эк ты ее взглядом раздел! – усмехнулся Дмитрий. – Понравилась?

– Ошибаешься, – холодно возразил Логачев. – Я ее не «раздевал», а попробовал заглянуть в душу.

– Получилось?

– Пока нет, – Петр Васильевич покачал массивной, ярко-седой головой, остриженной так же коротко, как у его собеседника. – Я сумел понять лишь одно: девчонка – себе на уме и вовсе не такая наивная, какой хочет казаться… На твоем месте я был бы с ней поосторожнее. По крайней мере, на первых порах.

– Угу, угу, – пропустив мимо ушей две последние фразы, пробормотал Корсаков и принялся сортировать бумаги…

Предложенный Логачевым метод работы с документами оказался на редкость эффективен. Менее чем через час бумажные завалы бесследно исчезли, а сейф пополнился увесистой картонной папкой. На столе остались только приказ Нелюбина, последняя оперативная сводка (с которой Корсаков тут же и ознакомился), а также два представления о присвоении очередных воинских званий капитанам Горошко и Филимонову.

– Если вдруг понадоблюсь, ты знаешь, как со мной связаться, а это – немедленно на подпись к Рябову! – слегка заалев скулами (представления были написаны им неделю назад, но затерялись в груде цеу), сказал Корсаков секретарше и обернулся к Логачеву, неторопливо допивающему вторую пиалу: – Идем, Васильич. Вплоть до обеда я в твоем полном распоряжении. Да, кстати, а в какой именно области ты будешь мою квалификацию повышать?!

– Скоро узнаешь, – улыбнулся седовласый здоровяк, бесшумно направляясь к двери…

Минут через пятнадцать они уже находились в «спортзале», представляющем собой просторное подвальное помещение, расположенное в нижних уровнях комплекса зданий на Лукьянке. Середина его утопала в мягком полумраке, плавно переходящем в кромешную темноту. В дальнем правом углу, освещенная снопом электрического света, неподвижно стояла голая человеческая фигура. Внимательно присмотревшись, Дмитрий понял, что это манекен, изготовленный с потрясающим реализмом и покрытый вместо кожи телесного цвета резиной.

– Ну-с, приступим, – вздохнул Петр Васильевич, и в следующее мгновение на Корсакова из темноты с ревом ринулась легковая машина.

В последний момент он успел отпрыгнуть в сторону и недоуменно уставился на Логачева.

– Реакция хорошая, но ни малейшего представления о технике, – буднично сказал тот. – И это может тебя погубить рано или поздно. От одной машины ты увернулся. Не спорю. Ну а если бы нападение произошло там, где их много? Или хотя бы две-три. Что тогда?

Корсаков удрученно промолчал.

– Угодил бы под колеса другой. Теперь посмотри, как надо поступать в таких случаях.

В ту же секунду (и снова из темноты) на инструктора рванулась вторая легковушка со скоростью побольше, чем у первой, но Логачев не стал никуда шарахаться. Более того, он сам прыгнул на четырехколесную убийцу, по диагонали кувыркнулся через капот, пружинисто приземлился на ноги и выстрелил в заднее стекло биатлоническим патроном. Напротив головы водителя расплылось красное маслянистое пятно.

– Управление потеряно. Можно покончить и с остальными, если они там есть, – Логачев сунул пистолет обратно за пояс.

– Класс! – восхитился Корсаков. – Такое действительно нужно уметь!

– Это ерунда, – пренебрежительно отмахнулся Петр Васильевич. – С твоей реакцией и бойцовскими навыками освоишь за одно, максимум за два занятия. Мне приказано обучить тебя гораздо более сложным вещам, над которыми придется изрядно попотеть. А с машинками будешь развлекаться в начале тренировки. Для разминки.