– Позволите?
Ирина подняла голову и увидела перед собой высокую, чуть полноватую женщину. Буйная копна кудрей, темно-карие глаза и мягкая улыбка. Ира удивленно наклонила голову набок. Странно… Это первый человек за долгое время, на внешность которого она обратила внимание. Остальные люди проходили мимо нее как в тумане. Этот туман стал уже настолько привычным для Ирины, что она была почти уверена, что так ей предстоит прожить остаток жизни. Усталость накапливалась несколько месяцев и теперь выливалась в такое вот сумрачное состояние, из которого, как казалось Ире, выхода уже не было. Она молча кивнула, и женщина опустилась рядом на скамейку.
В это время в скверике, который находился рядом с новым домом, где поселились Ира с мужем, было тихо и спокойно. На детской площадке детей было еще немного и их крики не мешали спать близнецам. Ира машинально катала коляску перед собой, хотя давно можно было уже оставить ее в покое. Мальчишки крепко и сладко спали.
– Богато! – женщина кивнула на коляску и улыбнулась.
– А? – Ира повернула голову и недоуменно посмотрела на нее.
– Сразу двое. Богато! Я тоже мечтала о двойне. Но, не получилось.
Ирина смотрела на собеседницу и пыталась понять, о чем та говорит. Голова гудела, как, впрочем, и всегда в последнее время. Постоянный недосып и нервное напряжение давали о себе знать. Ирина не помнила, когда она просыпалась последний раз сама. Будильник, дети, Алексей, свекровь, мама… Кто угодно будил ее. И каждому было что-то нужно. А ей нужно было поспать. Это стало навязчивой идеей, мечтой. Выспаться хотя бы раз. С вечера и до позднего утра. Проснуться с удовольствием, потянуться всласть и не торопясь выпить чашку крепкого кофе. Кофе! Это для нее теперь совершенно запретный напиток. Даже и заикаться нечего, как ей хочется хотя бы крошечную чашечку, а то тут же начнутся стоны-ахи-вздохи, что она хочет навредить детям.
– А что получилось? – Ирина вовсе не хотела поддерживать разговор, но ей вдруг стало интересно.
– А вон, носится все то, что получилось, – женщина кивнула на детскую площадку, где бегала детвора. – Трое моих. Катя, Саша и Максим. А старшие в колледже и университете.
Ира удивленно посмотрела на собеседницу.
– А сколько вам лет? – вырвалось у нее прежде, чем она успела сообразить, что вопрос может быть и неуместен.
– Что, сильно молодо выгляжу для мамы таких великовозрастных детей? – рассмеялась та.
Ира кивнула.
– Мои родные Катя и Саша, младшие. Остальные приемные. Дети моей сестры старшей. У нас большая разница с ней. Я младше почти на пятнадцать лет.
– Ого!
– Да. Мама всегда смеялась, что я последыш.
Ира посмотрела на детей, которые носились по детской площадке и подумала о том, что совсем скоро ее малыши, наверное, тоже будут бегать вот так. Это казалось чем-то нереальным.
– Спать хочешь? – женщина мягко улыбнулась и перешла на «ты» так естественно, как будто они были знакомы много лет.
– Очень! – Ира кивнула.
– Я тоже. Завтра выпускной в садике, а Катерина из платья выросла, в котором планировали покорять свет. Пришлось срочно придумывать новое. Дошила только к утру. Зато красивое – сил нет! Сама бы в таком ходила.
Женщина тряхнула кудрями и вдруг встала.
– Нам нужен допинг! Ты какой кофе пьешь?
– Никакой… – вырвалось у Ирины с горечью прежде, чем она успела остановиться.
– Почему? – собеседница недоуменно посмотрела на Иру.
– Нельзя. Я кормлю.
– А это сильно противопоказано? Врач запретил?
– Нет… – Ира растерянно посмотрела на собеседницу.
– Тогда что-то с большим количеством молока и каплей счастья? – женщина подмигнула и зашагала к кафе неподалеку.
Через несколько минут они блаженствовали, вдыхая аромат, исходящий из картонных стаканчиков.
– Если меня застукают, то будет беда. – Ира вытащила из кривой гульки заколку и тряхнула головой. Русый водопад хлынул по плечам, укрывая хозяйку до самой талии.
– Ого! Красота какая! И прячешь?!
– Была красота. Одну половину состригла, вторая высыпалась после родов.
– Ха! Ты меня не видела! Плеши приходилось подкрашивать краской. У меня старшая, Василиса, училась в художке. Так она мне намешивала состав точно в тон и замазывала это безобразие. Красота была неописуемая!
Женщина расхохоталась так заразительно, что Ира не задумываясь присоединилась к ней.
– Сижу однажды в поликлинике детской. С младшими на прием пришла. А перед нами не в меру внимательная бабулька с внучком. Разглядывала меня, разглядывала, а потом дернула внука за руку и ушла, пересела. Я в кабинет по очереди захожу, а мне наш педиатр говорит: «Жалоба на вас поступила. Не знаю, как и реагировать. У вас правда что-то страшное со здоровьем?». Я обалдела, понять ничего не могу. А она мне объясняет, что бабулька эта полчаса в кабинете у нее кричала и призывала все кары на мою голову. За что? А за то, что я в детскую поликлинику пришла с такой страшной заразой.
Смех взвился над липами и разнесся по всему двору. Дети на площадке обернулись, рассмеялись в ответ и помахали матери.
– Меня Вера зовут, кстати.
– Ира.
– Приятно познакомиться, Ирочка! Давно вы здесь живете?
– Нет. Недавно переехали. Перед самыми родами. А вы?
– Пару месяцев назад. Долго квартиру искали. Нас же много. Хотели дом, но не нашли такого, чтобы и школа и все остальное рядом. Они же у меня все деловые. Кто в музыкалке, кто в художке. Младшие все в бассейн ходят и на каратэ.
– И как ты все успеваешь? – ахнула Ирина.
– А никак! – Вера улыбнулась. – Ничего не успеваю. Вечно носимся как ужаленные. И что удивительно – ни разу никуда не опоздали. Это очень странно, скажи?
– Скажу! – Ирина рассмеялась и поймала себя на том, что ей вдруг стало лучше. Туман куда-то делся, и она четко видела людей вокруг, цветы на клумбе и даже листья на деревьях.
– А почему ты сказала, что будет беда, если увидят, что ты кофе пьешь? – Вера сделала очередной глоток и довольно зажмурилась. – Это ли не счастье?!
Ира нахмурилась. Вдаваться в подробности не хотелось, но она и правда устала от всего так, что у Ирины невольно вырвалось:
– Потому, что я не умею быть правильной матерью!
Вера поперхнулась очередным глотком кофе и удивленно посмотрела на Иру.
– Как-как? Не умеешь быть…
– Правильной матерью. – Ира сжала в руках стаканчик и опустила глаза. – Вечно делаю все не так.
Вера выпрямилась на лавочке и в глазах ее что-то мелькнуло, но Ирина этого не заметила, погруженная в свои мысли. Ире хотелось сейчас расплакаться и закричать. Выговорить, выплеснуть все, что накопилось за эти месяцы. Все, что так давило на нее, не давая дышать, мыслить, чувствовать что-то, кроме бесконечной постоянной вины. Все, что мешало ей любить своих детей так, как она когда-то мечтала.
