В XVII – XVIII веках ойраты были одним из самых успешных народов в мире. Ойратский союз «Дөрвн Өөрд» контролировал территорию «от Дона до Енисея по широте и от Урала до границ Индии по долготе». [А. Феоктистов, 1992 г.]
Одной из основных причин успешности ойратов была гармония мужского и женского начал. Четкое разделение обязанностей в мирное и военное время, система воспитания, традиция принятия решений в семейном кругу – всё это создавало гармонию, закладывало основы устойчивости и позитивного развития как каждой отдельной семьи, так и в целом всего общества.
Ойраты спокойно уходили в военные походы, иногда на долгие годы, зная, что их ждут самые верные и надежные жены, способные не только заботиться о детях и хозяйстве, но и умеющие противостоять любому врагу. Был случай в нашей истории: многочисленные враги, желая под корень уничтожить волжских ойратов, пришли, когда практически всё войско находилось в походе. Они прошли всю степь, не встретив людей. И так ушли ни с чем, потому что женщины с помощью небольших пограничных отрядов смогли в кратчайшие сроки свернуть жилища, укрыть скот и перекочевывать с места на место, пока опасность не миновала. Такое возможно только при высочайшем уровне нравственного сознания, дисциплине, умении мыслить масштабно и принимать незамедлительные решения. В случае неожиданного появления врага каждая ойратская семья была готова сражаться. Вместе с мужчиной надевала доспехи женщина. Ойратская ханша Ану-хатун, супруга Галдан-Бошокту-хана, погибла, сражаясь в бою, предпочитая смерть плену. Конечно, в таком народе, у таких матерей рождались воины, герои, способные совершать невозможное и побеждать даже тогда, когда соотношение сил было 1 к 25.
Нравственность ойратской женщины, её преданность семье ценились не только ойратскими мужчинами, но и окрестными народами. Казахи считали, что мужчина, взяв в жены калмычку, тем самым укрепляет свой род и привлекает благополучие на многие поколения. А если эта женщина родит и воспитает ему сыновей, они будут такими же непобедимыми как ойратские воины. В XVIII веке Бухара-жырау, великий казахский рапсод, акын, учил: «Надо (в качестве дров) использовать колючку; пусть женой у тебя будет калмычка… Если ты возьмешь в жены калмычку, не прервется твой род в этом восьмигранном мире… Полулежа в своей почетной юрте, думай об этом и размышляй…» «Мораль женщины калмычки – высокая мораль, и она, как воспитательница, дает детям безусловно твердые устои нравственности, идеи правды, добра, верности долгу, беззаветной покорности и стоической выносливости», – писал Г. Н. Прозрителев. С этим мнением перекликаются и высказывания исследователя XIX века Я. П. Дубровы: «К качествам же калмычек как хозяек необходимо добавить, что они вообще отличаются редким у других наших инородцев целомудрием…». П. Небольсин отмечал: «Калмыки тем разнятся от племен, исповедующих ислам, что у них женщина имеет человеческое, а не рабское значение. У многих мухаммедан, хотя и не у всех и не в одинаковой степени, она исключена из общения с мужским полом не только в забавах, но и даже в молениях. У калмыков права женщины уравновешены и в том, и в другом случае с правами мужчины».
Для понимания разделения обязанностей в быту, обществе, государстве между мужчинами и женщинами нужно обратиться к естеству. Так получилось, что сама природа провела раздел между мужчинами и женщинами по физиологическим функциям, основой которого является способность рожать. Этим обусловлено появление мужского и женского начала. Отсюда логично вытекает и разделение обязанностей. Исторически женщина занималась воспитанием детей, заботами о доме, круг забот мужчин, как правило, находился вне дома. Счастье женщины – в семье, а мужчины – в степи – так образно говорят ойраты. В ойратском языке даже само слово женщина обозначается как күүкд күн, т.е. дети + человек. Таким образом, на уровне подсознания закреплялось главное природное предназначение женщины. Стратегия выживания была направлена на создание многодетной семьи, т.к. многочисленное потомство – гарантия успеха и выживания рода. Поэтому женщина рожала, пока ее репродуктивные способности позволяли ей это делать. Мужчина обеспечивал пропитание, исполнял социальные функции по обеспечению безопасности, поддерживал статус семьи в обществе. Такая гармония существовала у всех народов вплоть до последнего времени, т.е. до резкого взлета научно-технического прогресса, кардинально изменившего уклад жизни человечества.
Известный исследователь И. Бентковский в XIX веке писал о калмыках: «Мужчина должен оседлать коня и подвести к женщине, для которой такое дело считается неприличным. Если мужчина, хотя бы он был и знатного происхождения, заметит, что женщина, едущая навстречу верхом, хочет сойти с коня, то из вежливости и уважения к женщине, будь она и низкого рода, должен сам спешиться и помочь ей соскочить с седла. Мужчина, обыкновенно старший в семье, обязан при перекочевке на новое место вырыть в секретном месте «татал», т.е. копань, для омовения женщин его семьи. Мужчина отдает честь женщине, слагая большой палец правой руки с указательным левой, и прикладывает их к своему челу, становясь в то же время на правое колено. Мужчина не должен бить своей жены, и вообще женщины, ни рукою, ни плетью, палкою или ногайкою, ни пред бурханами, то есть в кибитке. За побои, причиненные беременной женщине кем бы то ни было, вследствие чего последовал бы выкидыш, статья 100-я «Цааджин-бичика» налагает штраф по девять скотин за каждый месяц выкидыша.
В свою очередь, женщина не должна без приглашения сесть при старших, ни начать с ними разговора; она не может сидеть при них в фамильярной позе.
Перешагнуть через ноги мужчины, ногайку, плеть или задеть подолом платья посуду с пищею и напитками считается верхом неприличия для женщины. Ей неприлично при верховой езде иметь в руках плеть, у ней может быть только ногайка. Замужняя женщина изъявляет благодарность мужчине, проводя рукою сверху донизу по левой косе; девушка может благодарить только потуплением глаз – безмолвно. Таким же образом выражают почтительность при разговоре с старшими. При них они могут сесть только после вторичного приглашения. Во время посещений и вообще при сборищах женщины садятся по левую сторону хозяйки, между тем как правая предоставлена мужчинам».
Статус женщины в ойратском обществе был очень высок, о чем косвенно свидетельствует тот же И. Бентковский: «…
