Сергей Снегов - Памфлеты

Памфлеты
Название: Памфлеты
Автор:
Жанры: Научная фантастика | Социальная фантастика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Памфлеты"

Творчество писателя-фантаста и популяризатора науки Сергея Александровича Снегова поняли и приняли не сразу. Его первый роман «Люди как боги» отвергли подряд сразу четыре издательства, потому что в обществе будущего, которое он создал в своем произведении, ощущалась явная нехватка коммунистической идеологии. И все-таки именно этот роман, впоследствии переведенный на восемь языков, принес писателю мировую известность.

В сборнике «Памфлеты» мы хотели бы представить вам менее известные, но от этого не менее интересные произведения писателя, написанные в стиле политической сатиры.

Бесплатно читать онлайн Памфлеты



© Т.С. Ленская

© Е.С. Ленская

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

Чудотворец из Вшивого тупика

Глава 1

Уже за сто метров сержант Беренс разглядел, что новобранец Эриксен – дурак.

Он слишком часто и слишком по-доброму улыбался. И у него были очень ясные не то серовато-голубые, не то голубовато-серые глаза, большие и грустные, к тому же такие круглые и с такими фарфоровыми белками, что казались блюдцами, а не глазами. Индикатор Подспудности записал в призывной карточке Эриксена невероятную характеристику: этот верзила говорил лишь то, что думал, и даже в глухих тайниках его души пронзительный луч индикатора не обнаружил ни черного налета злобы, ни скользкой плесени лживости, ни мутных осадков недоброжелательства, ни электрических потенциалов изортавырывательства, ни молекулярных цепочек заглазаочернительства, притаившихся в маскировочном тумане влицопресмыкательства. О магнитных импульсах к чину и гравитационной тяге к теплым местам и говорить не приходилось. Эриксен был элементарен, как новорожденный, и бесхитростен, как водонапорная башня. Таких людей на Марсе давно уже не водилось.

– Вы, малютка! – сказал толстый сержант Беренс, снизу вверх, но свысока оглядывая двухметрового Эриксена. Сержант Беренс – рост сто шестьдесят два, вес девяносто четыре, карьеризм семьдесят восемь процентов, лживость в границах нормы, свирепость несколько повышенная, ум не выше ноль сорока семи, тупость в пределах среднего экстремума, общая оценка: исполнительный до дубинности оптимист – держался с подчиненными высокомерно. Он умел ставить на место даже тех, кто был на своем месте. – Я не понял: из какого сумасшедшего дома вы бежали?

Эриксен спокойно сказал:

– С вашего разрешения, сержант, я в сумасшедшем доме не бывал.

Беренс с сомнением раскручивал ленту магнитного паспорта.

– Но где-то вы жили до того, как вас призвали в армию?

– Я жил в городе номер пятнадцать, восемнадцатый район, сорок пятая улица, второй тупик.

– С ума слезть, – проговорил сержант. – На всех линиях, где у нормальных людей раковые опухоли нездоровых влечений, у этого недотепы сплошные нули и бледные черточки. По-моему, он ненадежен. Что вы сказали, Эриксен? Город номер пятнадцать? Знаю. Сороковой градус широты, сто двадцать восьмой меридиан, островок на пересечении пустого восемнадцатого канала с двадцать четвертой высохшей рекой. Сорок три тысячи жителей, половина стандартные глупцы, около сорока процентов – глупцы нестандартные, остальные социального значения не имеют.

– Так точно, сержант.

– Мы одиннадцать раз уничтожали этот город, – мечтательно сообщил Беренс. – В последней атаке полковнику Флиту удалось испепелить все дома и разложить на молекулы всех людей и животных. Лишь в одном из подвалов (от флуктуационного непопадания – чудо, так сказал генерал Бреде) уцелел младенец, мы с полчаса слышали его плач. Флит ударил по нему из Суперъядерной-3 – это мегатонный усилитель взгляда. Вы даже представить себе не можете, как сверкали глаза полковника, когда он погружал взгляд в творило орудия. Этот проклятый младенец обошелся нам в два миллиона восемнадцать тысяч двести двенадцать золотых марсов… Боже мой, вообразить только – два миллиона!.. – Беренс посмотрел на Эриксена и добавил: – Это были кибернетические маневры. Атаки разыгрывались на стереоэкране.

– Так точно, – сказал Эриксен.

– Постойте! – воскликнул сержант, пораженный. – Вы сказали: второй тупик? Вы знаете, как он называется по-другому?

Эриксен опустил голову.

– Уверяю вас, сержант, все правила марсианской гигиены…

– Он называется Вшивым, вот как он называется, – строго напомнил сержант. – И не смейте врать правду, что давно уже ни одной… Название дано по людям, а не по насекомым. Там у вас наблюдались чудовищные выпадения из стандартности, разве не так? Это было гнездовье последних эмигрантов с Земли, самый скверный закоулок на Марсе.

Эриксен молчал. Беренс поднялся. В ширину он был протяженней, чем в высоту, и так как шагал он быстро, то казалось, что он не бежит, а катится. Он бросил Эриксену:

– Следуйте за мной. Первые занятия просты: нейроно-волновая промывка психики на ракетных полигонах.

Глава 2

По равнинам Марса грохотал ветер. Утром он налетал с востока, в полдень дул с севера, ночью рвался с юга. В первые годы колонизации Марса направления воздушных потоков были упорядоченней, но пятьдесят лет назад Властитель Номер Тринадцать, сразу по вступлении на Пульт-Престол, приказал ветрам дуть лишь на север, чтобы завалить пылью города Северной Демократии. Коварная Северная Демократия мобилизовала для отпора электрическую мощность почти в пятьдесят альбертов, то есть пятьдесят миллиардов киловатт, по терминологии того времени. В результате разгоревшейся пылевой войны прежняя упорядоченность ураганов пропала, ярость их увеличилась, а пыли везде стало больше. Нынешний Властитель-19, четвертый год со славой диспетчеризировавший южную половину планеты, чтоб добиться перелома в затянувшейся борьбе, призвал под антенны своих полков больше трети населения государства. Назревала большая война – уже не пылью, а водой и кровью.

Первое занятие показалось Эриксену невыносимо тяжелым. «Болван, отдавайтесь полностью и безраздельно! – гремел в его мозгу голос Беренса. – Аккуратней и веселей! Всем существом, ясно?» Отдаваться весело и всем существом Эриксен не умел, но старался проделывать это аккуратно, полностью и безраздельно. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног, ни туловища, все слилось в одно грохочущее, ползущее, бегущее, крадущееся целое с органами машины: живой автомат – в нем сам Эриксен был не больше чем маленькой частью, – маневрировал в пылевом полусумраке рядом с сотней таких же одушевленных боевых машин. «Яростней взгляд, пентюх! – надрывался в мозгу Беренс. – Сосредоточьте взгляд, иначе вас опрокинут, тупица!» Эриксен сосредоточивал взгляд, вызывал в себе ярость, но его легко опрокидывал презрительным оком каждый мчавшийся навстречу солдат. За первый час занятий Эриксен раз десять валился в пыль, задирая двигатели вверх, и только ругань сержанта заставляла его с усилием переворачиваться обратно.

Беренс скомандовал отдых.

– Если бы вы находились не в учебной, а в боевой обстановке, слюнтяй, вас дюжину раз разложили бы сегодня на атомы, – объявил он.

Эриксен молчал.

– Здесь усиление взгляда всего в пятьдесят тысяч раз, и крепче, чем оплеуху, вам не заработать! – негодовал Беренс. – А в бою усиления дойдут до ста миллионов – что тогда будет, я хочу знать? Отвечайте, олух, когда вас спрашивает начальник!

– Я стараюсь, – пробормотал Эриксен.

– Вы стараетесь? Вы издеваетесь, а не стараетесь, пустомеля. Вы должны мне отдаться, а вы увиливаете от отдачи, подонок, вот что вы делаете. Я не ощущаю вашего мозга, шизоик! Где ваши мозговые извилины, пустобрех? Я не могу ни за одну из них уцепиться! Ваш мозг гладок, как арбуз, остолоп этакий!


С этой книгой читают
Планета Гаруна поражена войной и раздвоением времени. Живущие в разных временных потоках населяющие её расы отчаянно бьются за единственную реальную ценность – время. Хронобури и хроновороты, в основании которых время спрессовано в мгновение, а в устье воронки растягивается в вечность; деревья-вампиры, высасывающие из людей их жизненный срок; цикличное – то омоложение, то старение – бессмертие, приводящее к тому, что два последних бессмертных уми
Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем…Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошед
В мире, сопряженном с Землей, но во многом отличающемся от нашей планеты, гибнет, распадаясь на части, великая империя. Довершает дело разразившаяся мировая война: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы отделяются от империи. Только мощная властная рука способна остановить хаос. И такой человек нашелся – полковник-диктатор Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни п
Четверых прославленных космонавтов выбирают для самой необычной экспедиции в истории космонавтики...
Что вы будете делать, если у вас появится шанс жить в другом мире? Выберете блага цивилизации или создадите их на новом месте? Перед таким выбором оказалась семья Котовских, отправившаяся на поиски одиннадцатилетнего Антона, случайно протестировавшего машину времени. Испытания, инопланетяне, аборигены, загадки, удивительные открытия, любовь – всё это встречается на пути наших героев. Каждому предстоит сделать свой выбор.
В 2029 году, сто лет спустя после прихода Воланда-Сатаны в Москву, в столице появился человек по имени Вольга, очень похожий на Христа. Он тоже обладал магическими способностями, но куда сильнее на людей повлияли его фантастические идеи о создании на Земле трех огромных Цитаделей Культуры, похожих на египетские пирамиды. Они должны были спасти земную цивилизацию от краха, а в случае глобальной катастрофы спасти самые ценные достижения науки и кул
В стопке из сказок для каждого праздника тихая радость и громкая грусть, вопли и вздохи и самая лучшая сказка не сложена ещё, ну и пусть. Когда же достигну свободы от творчества, в космосе сгину я, встретив рассвет. Напрочь забуду свои же пророчества И сочиню для вас новый сюжет.
Знаменитые романы Герберта Уэллса, написанные на рубеже XIX и XX веков, повлияли на мировую литературу не меньше, чем Пуанкаре – на математику, Фрейд – на психологию, Планк – на физику, Мечников – на биологию, Циолковский – на космонавтику. Но Уэллсу, одаренному писателю и мыслителю, не повезло с читателем в России. Из него, блестящего рассказчика, автора множества философских работ, научных и поэтических эссе, советские идеологи сделали «социаль
У Евы появился сложный выбор – куда идти дальше? Перед ней был открыт весь мир!Но, какой именно мир?А, что, если бы все мечты сбывались? А, что, если…Эта книга о том, что Пришло время отменить «бумажные ценности» и навсегда изменить ход событий, в каждой судьбе.Эта история о том, что мечты будут сбываться у каждого.Почему? Об этом вы узнаете в самом финале книги.Но, у меня к вам только один вопрос:«А вы во что верите?»Здесь вы найдёте для себя мн
Молитва – это общение с Богом, диалог, а не монолог. В этой книге дается практика общения с Богом и подробно описывается, как слышать голос Божий и каким образом Бог отвечает на наши молитвы и реально общается с нами. Книга включает уникальный сборник упражнений для слышания голоса Божьего и общения с Иисусом Христом. Основанием для книги служит Библия и более чем 25-летний опыт христианского служения пастора Павла Новоселова.
Дэвид - заместитель шерифа небольшого техасского городка. В прошлом он потерял близкого человека и теперь пытается выяснить обстоятельства его гибели. Внезапно у него появляется загадочный напарник, полностью меняющий представление Дэвида о той трагедии. Чтобы узнать правду, им придётся преодолеть неприязнь друг к другу и рискнуть всем, что у них есть
Это мир, где большую политику вершат аристократы, где торговым корпорациям служат супергерои, а ночью на улицы выходят банды в масках и с техно-артефактами. Это история про парня, который попал в другой мир и стал героем-артефактором. Вот только его сила заключается не в том, чтобы создавать крутые вещи, от которых будут сходить с ума местные аристократы и красотки. Единственное, что у него получается хорошо – это ломать то, что сделали другие.