Глава 1
– Он заблуждался, – скажет кто-то, указывая на ошибку того, другого.
– И что вы ответите, в ответ на это? – спросят вас.
– Ну, так сразу и не ответишь, ведь я не знаю подоплёки этого дела. Да и сам, этот он, мне не знаком – возможно, ответите вы.
– Но всё же? – спросят вас.
– Что ж, – нехотя ответите вы, вздохнув, – человеку свойственно заблуждаться.
А ведь и действительно, чуть что случится не так, не по тому запланированному вами плану, – то у вас в кармане всегда наготове имеется универсальная фраза: ведь человеку свойственно заблуждаться. А вот почему свойственно, отчего-то мне так никто и не объяснил, а ведь так хочется это знать. Хотя, может быть и в этом я, в свою очередь, тоже заблуждаюсь. Но всё же, может быть это свойство и внесено в реестр характеристик человека, потому что вся его жизнь есть цепь блужданий в поисках своего места в этой его жизни, и где его всем движениям свойственна тепловая хаотичность, некогда описанная физиком Броуном.
И вот человек, наконец-то, набрёл на то, что, по его мнению, он искал и, казалось бы: остановись, отдохни и пользуйся результатом своего поиска. «Но нет, так не пойдёт!», – рассуждает он и, переведя дух, вновь пускается в этот свой путь в бесконечность. Ведь беспокойная мысль разве знает, что такое покой? Нет, она тоже живёт только одним поиском. Так и наш герой, казалось бы, достигнув того, к чему стремился, должен бы остановиться и, лежа в шезлонге где-нибудь на пляже Таити, наслаждаться жизнью человека, имеющего всё. Но нет, он не покупает себе: ни этот пляж, ни ещё какой-то другой, хотя и имеет на это деньги. Да и вообще, он никак не трансформирует свои средства в их потенциальные возможности.
– Видали мы таких скряг, – скажет особенно проницательный и очень не жадный читатель. Но дело не в этом, просто наш герой, заблудившись в своих предпочтениях – тем самым для себя потерял возможность желать. Но что же я всё вокруг да около? А не пора ли, более близко и детально рассмотреть нашего героя, ведь не все из нас имеют способности, если не разглядеть, то хоть домыслить рассматриваемое.
Нашего героя зовут Лу, и именно таким, слегка странным именем.
При этом спешу успокоить поклонников мексиканской мелодраматики, так невоздержанных в своих страстях и заявить, что появлению такой транскрипции имени, он вовсе не обязан неуёмной страсти его родителей к сериалам, одно время так захватившим умы нашего народонаселения. Это явление прошлось по именам новорожденных уже позже, но, тем не менее, каждое десятилетие в стране не проходило бесследно, и вслед за своими героями, в тот момент находящимися на пике популярности, родители также вносили свою лепту в поддержку героических свершений страны, называя своих детей согласно требованиям того «героического» времени.
Сейчас уже трудно припомнить всех тех героев той эпохи, в честь которых появились столь приглядные имена, и за которые так благодарят родителей их потомки. Так что не будем вникать во все эти перипетии истории, изыскивая связующую нить между нашим героем и, когда-то бывшим, героем дум его родителей, какой была эта нить – так и осталось неизвестно ему, а теперь и нам. И, естественно, нам был озвучен только конечный вариант этого имени, так звучно гремевшего на просторах нашей необъятной страны, когда в наш дом вошло само понятие сериала. А сколько было придумано вариаций для этого имени, пишущегося через дефис, звучащих в устах одноклассников (а также же невоздержанных и невоспитанных временных жизненных попутчиков) – вовсе не сосчитать. А сколько разбитых носов и бланшей под глазами сопутствовали становлению этого нового имени (вместо старого), то тут только участковый может внести ясность.
В чём-то наш герой даже несколько благодарен этому своему несуразному имени. Ведь защита им своего имени, укрепило в нём дух, и заставило окружающих считаться с ним, и видеть в нём не приложение к имени, а его определяющую существенность.
– Да, Альберто? – и только суровый взгляд Лу, был мне ответом.
Что сказать, уже к тому возрасту, в котором мы его встретили, он имел практически всё. «Опять загадки?», – скажет придирчивый читатель, и я с ним полностью соглашусь. Дело в том, что наш герой не указал своего точного возраста, но охарактеризовал его, как средний период жизни, наиболее подверженный кризисным явлениям. «Ну, а что он имел ввиду под словом „всё“?», – всё не отстаёт пытающийся вникнуть во все нюансы дела очень придирчивый читатель. Что ж, попытаемся в общих словах это разъяснить. В начале своего жизненного пути, как и многие другие на этом свете, Лу мог себя причислить к клубу с названием… ну, скажем – «До». Шло время, его труд был вознагражден, и он уже был зачислен в клуб – «От и До». Дальше, опять же благодаря времени и ещё большему труду, Лу достиг самых верхов и его зачислили уже в клуб – «Свыше».
Ну, а что же касается самой этой его клубной жизни, то хотелось бы сразу внести некоторую ясность и выяснить, что же всё-таки он имел ввиду под этой своей клубной классификацией «До» и «Свыше», и есть ли здесь какая-то взаимосвязь между входящими элементами внутри этих ограничительных параметров. Что тут сказать: данная классификационная клубная модель подходит, как к возрастным, так и к определённым финансовым группам, хотя при этом между ними никак не прослеживается какая-либо существенная взаимосвязь. Наш же герой, по всей видимости (а я весьма неплохо читаю внешность, и могу вас заверить в этом), по обоим параметрам вполне подходил в клуб – «За и Свыше». Но опять же, чем он больше становился – «За», тем чаще он заглядывал назад в прошлое, вспоминая с горечью своё – «От и До», и с тихой грустью – своё «До».
Как уже говорилось выше, наш герой имел всё, и конечно, можно было бы потратить пару листов для описания некоторой толики его богатств, но ведь как бы ты красочно не описывал всю роскошь богатства – для всех и для любого в частности, это всего лишь будет сухая статистика в виде цифр и букв. Человек же никогда не будет удовлетворен тем, что слышит бога, ему нужна видимость, и только тогда его безверие откинет приставку, став полноценной верой. Так и богатство только тогда обретает свою существенность, когда через эту свою видимость и приобретает свои черты. Но и это не всё. Так от блеска роскоши в глазах наблюдателя начинает рябить, а сердце бешено колотиться, пытаясь достучаться до вас с мыслью: «И я того же хочу!». И вам уже мало лицезреть его, вы уже хотите ощутить его физически, жаждая купаться в нём, ну, или как бюджетный вариант, хотя бы попробовать на зуб. Так что, зная природу человека, я решил оставить за пределами описания все эти подробности мирского быта нашего героя и сконцентрироваться на других залежах существенности, присутствующих в жизни нашего героя.
