Слово об отце – Андрее Андреевиче Громыко
Внешняя политика – это пересечение многих координат мировой политики в целом. И в Москве как раз эти координаты пересекаются.
Москва, МИД стали для нашей семьи центром политической жизни, и этот центр имел два адреса – Смоленская-Сенная площадь и наш дом.
Здание на Смоленской-Сенной было не просто официальным адресом, а домом, где кипела работа всего мидовского коллектива, где всегда находился Громыко. Там местом, которое полностью вместило дух Громыко во всей открытости его уникального дипломатического таланта и обаяния человеческой личности. Полагаем, что он чувствовал себя там уверенно, там он был среди своих.
Отец мог работать где угодно: на Смоленской, на даче, на отдыхе, в самолете, дома, на охоте, даже на другой планете. Рука его всегда была на пульсе жизни. Формировались задачи, вырабатывались проекты решений, писались коммюнике…
Вместе с отцом в мир дипломатии пришла его дружина – замечательные специалисты, каждый из которых украшение и вершина дипломатического искусства.
Громыко обладал редким качеством дипломата, которое состояло еще и в том, что он заряжал команду своей энергетикой так, что весь «дипломатический оркестр» играл на высочайшем уровне. Дипломаты – это люди, преданные своему делу всей душой, всем сердцем. И сегодня многие испытывают ностальгию по тому времени, когда все работали и жили так, чтобы сделать все возможное и невозможное, чтобы больше никогда не повторилось 22 июня.
Не можем не выразить свое высочайшее почтение к личности отца. Общение с ним навсегда останется в нашей памяти. Все, что Громыко сделал, продвинуло вперед и ввысь дело советской дипломатии; все это способствовало укреплению престижа нашей страны.
Со дня кончины А.А. Громыко сменились поколения. Представление и понимание его личности не деформировалось под нажимом современности. Уверены, что память о нем останется в многоголосье молодого XXI века. Мы, его современники, помогаем ее сохранить.
А.А. Громыко поднялся на такую высоту в дипломатии, что ничто не сможет умалить значение его роли в советской истории и истории международных отношений той эпохи, в которую он жил и работал.
В течение всей жизни отца рядом с ним всегда находилась Лидия Дмитриевна Громыко – великая женщина, «мотор» нашей семьи, которой мы, дети, обязаны всем.
В мемуарах отца «Памятное» читатель постоянно будет встречать образ Лидии Дмитриевны. Она как бы незримо присутствует на всех этапах замечательной биографии своего супруга. Она по справедливости делила с ним как все тяготы, так и все радости его необычной, не похожей ни на чью, жизни. «Мой домашний госсекретарь», – тепло говорил он о своей половине. Папа относился к маме трепетно, нежно, души в ней не чаял.
Наши родители прожили вместе пятьдесят девять лет. Они всю жизнь практически не расставались друг с другом и как бы составляли вместе одно целое. Заботу о папе мама считала своей первостепенной обязанностью.
Мама проводила большую общественную работу. За свою жизнь она организовала огромное количество протокольных мероприятий, как в нашей стране, так и за рубежом.
Наши родители жили во времена грозные и радостные, строгие и счастливые. Каждый из них был личностью с большой буквы. Их образы являются для нас, членов семьи Громыко, примером, и мы с огромным уважением и почтением несем их через нашу жизнь.
Все близкие Громыко люди, каждый по-своему, помнят моих родителей и отдают им должное. Большие талантливые личности, обладающие мощным зарядом энергетики, всегда широко раскрывают свои способности. Их внутренний мир находится в гармонии и душевном равновесии. Несмотря на то что отец спортом как таковым не занимался, когда ему исполнилось шестьдесят лет, он стал каждый день заниматься гимнастикой с гантелями, не забывая брать гантели и в загранкомандировки. Когда выезжал на море – много плавал, делал зарядку на пляже. Однако истинным удовольствием для отца была ходьба, которой он увлеченно занимался и летом и зимой. В начале 70-х годов он установил для себя железное правило: каждый вечер выходить на прогулку на 30–40 минут (иногда получалось полтора часа) и неотступно его придерживался, за исключением, конечно, периодов заграничных командировок.
Отец любил классические живопись и музыку, особенно оперную. Опера заняла особое место в его жизни. Это было искусство, синтезирующее музыку и зрительные образы. Он собрал коллекцию картин, хотя не был коллекционером. Для него это собрание стало частью огромного мира искусства. В этом же ряду стоит увлечение Громыко кинематографом.
Встречи и задушевные беседы с писателями, поэтами, актерами, кинорежиссерами, музыкантами, художниками, скульпторами стали для отца не только отдушиной, но и позволяли ему лучше и шире воспринимать окружающий мир.
Отец увлекался охотой. Она для него была абсолютно другим миром. Он заметил, что это занятие в какой-то степени отключало его от дел, «отпускало» его с работы.
Охота для отца была не только встречей и единоборством с ловкими и опасными хищниками, но и великолепной возможностью ощутить неповторимость и загадочность окружающего мира. На природе он переживал волнующие моменты, любуясь ее необыкновенной красотой, ощущал полную гармонию между ней и человеком, его душа наполнялась покоем, а он – силой, свободой и радостью познания.
Хорошим отдыхом для себя отец считал чтение книг. Он очень любил книги, печатное слово. Читал художественную и мемуарную литературу, интересовался эпистолярным творчеством выдающихся русских и западноевропейских писателей и поэтов, зачитывался также историческими произведениями, особенно по русской истории. С удовольствием читал философские труды великих интеллектуалов, живших в разные эпохи. Критический анализ прошлого, настоящего и будущего с философской, экономической и политической точек зрения чрезвычайно привлекал его.
Вечерами мы могли видеть, как отец в минуты отдыха усаживался поудобнее в кресло, брал томик того или другого автора и погружался в процесс чтения. Отец читал увлеченно. Иногда он с нами, членами семьи, делился впечатлениями о прочитанном. Он собрал большую библиотеку, которая включала также и книги по искусству, в основном на русском и английском языках. Папа считал, что книга является чрезвычайно важным фактором воспитания человека и что формирование его мировоззрения в значительной степени зависит от правильно подобранной библиотеки.
Отец был человеком неординарным. Свой дар на дипломатическом, политическом поприще он в полной мере раскрыл благодаря своей фантастической одаренности и трудолюбию. Он был человеком исключительной энергии. Он обладал высоким профессионализмом, феноменальными способностями и памятью, высоким чувством ответственности. Он был честен в политике и чист нравственно. Все это делало его уникальным явлением среди множества политических деятелей современного мира.
