Рената Гальцева - Памятное

Памятное
Название: Памятное
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Памятное"

Автор книги стремится восстановить в памяти события и передать общественно-культурную атмосферу России конца XX – начала XXI в. В издание включены статьи и интервью, близкие по тематике и хронологическому охвату содержанию дневника. В заключение дневниковых записей подводятся краткие аналитические итоги, характеризующие картину сегодняшнего дня.

Бесплатно читать онлайн Памятное


I

РАЗРОЗНЕННЫЕ ЗАМЕТКИ И ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Источник таковых – случайные записи в дневниковых тетрадях (некоторые из них, в частности, ранние, были забыты мной где-то в электричках, библиотеках и т.д.), а также картины, всплывающие в памяти, неизбежно преувеличивающие роль воспоминателя. Я не буду классифицировать их по рубрикам, а предоставлю прошлое течению времени, отображенного порой хронологически неточно.

1989

1 января

Звонил Сережа Аверинцев, помимо поздравлений с Новолетием, рассказывал о своем выступлении на редколлегии журнала «Иностранная литература». Не лучше ли, сказал он, не печатать левых неприличных вещей, а вместо них – классические консервативные, но мало известные у нас вещи – Пеги и Клоделя, например? Солидарным с ним оказался П.В. Палиевский (двусмысленный союзник). Пожелал мне, «чтобы в каждый момент я знала, какой удар нужно нанести шпагой». «И мне того же пожелай». И еще: «Чтобы Катя1 нас по возможности радовала».

1997

8 марта

Что слово «успех» – от слова «успеть», это я вчера до конца осознала, пробежав мысленно по десятке пунктов: сдача сборника в библиографию, звонки в «Знамя», бассейн и т.д. «Арьергард» («Эон») сдала (на пределе времени), в последний момент успела-таки пройти: библиографический контроль, проверить машинную подпечатку, собрать подписи и т.д.

И всё-таки ИНИОН – alma mater: и синих чернил дали и оборотиков хорошей бумаги…

С «Записками прихожанки» в «Новой газете» – почти то же, что с моим куратором замдиректором М.П. Гапочкой; тут я должна иметь дело с боязливым и в то же время упрямым М. Шевченко (боязливым, потому что он – не без влияния шаргуновского популярного фундаментализма). А не с любезным и единомысленным сотрудником газеты О. Мраморновым, который меня и призвал печататься на религиозной странице. Но ее отобрал у него тот же Шевченко. И в редакции часами и еще, в процессе длиннейшего телефонного «беличьего колеса», я несколько раз повторяла ему, что во мне говорит преданность логике, а не некий подозреваемый им во мне критицизм. Взаимоисключающие аргументы, высказываемые Шевченко, всегда бывают у тех, кто желает брать верх, но не противоречить господствующей силе (в данном случае церковному мейнстриму). «Записки» будут читать фундаменталисты, и «как бы чего не вышло». Я: «Раз так, то, желая избавить Вас от неприятностей, забираю свои записки», – на что он возмущенно: «Ни в коем случае! Мы будем печатать»… Я сказала тут, что наши с ним изнуряющие дебаты по церковным и конфессиональным вопросам подобны моим полемикам с марксистским начальством на историко-идеологические темы. И далее я следила за трудным движением текстов… А тексты вообще, как малые дети, до выхода в свет их надо водить за ручку.


14-е марта, пятница

Умер Женя Бибихин, нежная душа. И вот постепенно выступают перед умственным взором мои вины перед ним. А последняя, – что обещала с ним повидаться и не успела. Валя, его брат, рассказывал: «Два дня назад, когда вошла в палату оживленная и шумная сестра, Женя, который никого не узнавал, вдруг тут же оживился: «Это Рената, это Рената?!». А я по совету его сестры Инны ждала два дня, когда его из загорода переведут в более близкую, московскую больницу… Завтра поеду прощаться в Хамовники. Одна буду с ним. Он был в тысячу раз мягче, чувствительней, милостивей меня. Если бы не одно распространенное пристрастие, то был бы блаженным.

16-го марта вечером в Хамовниках на отпевании у Жени было удивительное лицо – улыбка чуть с лукавинкой.

На вечерне меня угнетали также недавно обнаружившиеся фундаменталистские настроения у одной моей хорошей знакомой; тут же вышла книга «Обновленчество», книга, которую, только взяв в руки, я прониклась ужасом. На обороте дагерротипы обвиняемых церковных «либералов», расположенных вокруг прот. А. Введенского, «митрополита-апологета», на манер «Их ищет полиция», или «Не проходите мимо!», – чтобы каждый знал в лицо врагов Церкви. Что же так угнетает меня теперь, знавшей об этих «учениках антихриста» (как написал мне на бумажном листке во время одной соловьёвской конференции Аверинцев) и раньше? А то, что не высказанная впрямую и публично не сформулированная, не заявленная раньше раскольниками их позиция, еще не раскол. Только вместе с объявленным словом вещь получает свое оформление. Как в любви: пока мужчина любит молча, он еще не любит.


Помню, как в скверике у Никитских ворот, на моей родине, напротив храма Большое Вознесенье, где венчался Пушкин, мы сидели с Аверинцевым, обсуждая огорчительные факты нашей жизни. Проблемы с духовником, как найти его. Пока расскажешь, сетовал Сережа, свои бумажно-идеологические хитросплетения пройдет день. При этом все равно во все судьбоносные тонкости не посвятишь (Ирмос, 1 стих). Трагическим мы одинаково с ним считали выход у нас «Лолиты»; Сережа сказал запомнившиеся мне навсегда слова: «Это – книга, которая не должна быть написана».


Ира2 в ответ на жажду «молодых» скорее занять «наши» места в энциклопедиях и словарях сказала: «Я не претендую на пребывание в вечности». Звонил В.М. Ошеров (из Чикаго) и сообщил: говорят в № 1 «Знамени» Г. Померанц критически высказался об Аверинцеве и о нем, Ошерове. Я говорю: Понятно, ведь у Померанца идея абстрактного, сверхстатистического Бога (даже самой понравилось).


31 марта

«Свободна, свободна!», не разгибалась над поэтическим творчеством Б. Поплавского, по-моему человеческой патологией; наглоталась, чтобы освежиться, снега на лоджии, слегла. Расплата за психическую топику поэта («вода летает», «дождь валится»)…


15 апреля

«Записки прихожанки» вышли с нарушением нашего договора с Шевченко: он присвоил мое название очередных «Записок» всей своей религиозной странице, я заявила протест и снова сказала, при таких условиях я «без гнева и пристрастия» тихо ретируюсь «с руко́писью в руках». Он снова: «Что Вы! Мы Вас очень ценим!».

Да, каждый час уносит частичку бытия, которое у меня еще продолжается, но идет, как я ежевечерне замечаю, еще и на то, что надо что-нибудь зашить или заклеить (подошву), иначе не выйти из дома. А дома, где у всех стоит компьютер, у меня непроливашка и ручка со школьным 86-м пером. Чернила кончаются, надо часто макать. Тот же – кеносис.


22 апреля

К вопросу о двух культурах: сегодня в детском саду у моей родной девочки, Марины, был показательный вечер. Она очень осмысленно читала стихи и грациозно и по-режиссерски продуманно танцевала вокруг массы детей, с подскоками топчущихся на месте. Когда, во время чая, какая-то родительница завела на магнитофоне что-то из «металлолома», Марина подошла ко мне и сказала: «Пойдем, не будем же мы такую музыку слушать!». Были в храме минут сорок, после елеопомазания ушли. Ей было все интересно, и стояла она впереди. Как печально, что обстоятельства мне так мало давали с ней видеться…


С этой книгой читают
Данная книга является информационно-литературным произведением об истории возникновения и успеха легендарного музыкального проекта «А. НЕМЕЦЪ», и предназначена для широкого круга читателей, а также для отечественных и зарубежных подвижников и специалистов, осуществляющих исследовательскую деятельность в сфере неформальной культуры, массовой социологии и практической мистики. Книга состоит из двух томов (17 книг), публикуемых в серии «Всемирная Би
В сборник «Ковчег Лит» вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького.Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой.Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс – верный.
36 коротких рассказов-размышлений о разных жизненных ситуациях. Книга будет интересна большому кругу читателей. Каждый найдет в ней "свой" рассказ, который всколыхнет глубинные струны его души. Одни рассказы ироничные, другие веселые, третьи грустные, четвертые задумчивые. Есть рассказы длинные, есть совсем короткие. В сборник включена также историческая повесть «Знак палача».
Герой впадает в забытие и через мучительные воспоминания во сне,проходя знаменательные исторические события, возвращается в реальность, чтобы встретить и спасти дочь, о которой он и не подозревал.
Этот интересный, разнообразный, насыщенный и оригинальный по содержанию сборник привлечет внимание читателей. Ведь под этой обложкой «переплетена» душа самого поэта. Каждое из стихотворений индивидуально и заслуживает внимания. В каждом есть что-то неповторимое и заставляющее задуматься. При этом стихотворения объединяет общий порыв творить, создавать, использовать волшебную силу слова для раскрытия своего «я».
Сотни, тысячи событий, ежедневных происшествий оседают в подсознании, минуя память. Проще говоря, мы забываем. Природа научила человека выпускать из виду некоторую, особую правду, потому что правда, о которой мы не помним, перестаёт существовать. Мы пишем свою историю сплошными недомолвками – преднамеренными, фальшивыми, многозначительными, которые не более, чем заведённый эволюцией полезный механизм, приспособление для выживания. Так же, как аси
Сильвина была младенцем, когда ее мать поклялась отдать дочь на служение колдунам. Прошло много лет, прежде чем о нарушенном обещании стало известно. Маги явились взыскать долг и в один миг лишили Сильвину семьи. Теперь ее ждет новая жизнь среди чужих людей и по странным правилам. А еще Сильвине не дает покоя один несносный лорд, которому явно нравится ее мучить.
Таинственный остров сказок – это увлекательное приключение в мире волшебства, магии и фантазии. Эта книга отправит вас в захватывающее путешествие на остров, где сбываются все ваши детские мечты и желания.