Кристина. Женщина – мечта моего сына. Так ли она хороша? Так ли она нужна ему? Ведь одно дело быть влюбленным, совсем другое любить. Одно дело встречаться, другое жить вместе, растить и воспитывать ребенка.
Сейчас она сидела передо мной в маленьком привокзальном кафе. Женщина, которую мы искали три долгих года. Три года без успешных поисков. Мы искали, а она нашлась сама. Вопрос для чего? Самое время это узнать.
– Для начала разговора мне в первую очередь очень хочется узнать, где ты скрывалась все эти три года? – спросил я, внимательнейшим образом наблюдая за женщиной, сидевшей напротив меня.
– У подруги, – ответила она, улыбаясь кокетливо.
– У какой? Мы переворошили все твои контакты.
– Ну, значит не все.
– Все.
– Вы действительно в данный момент хотите спорить? Может, вместо этого зададите мне вопросы, на которые захотите получить достоверные ответы? – спросила она с попустительской улыбкой.
Да она права. Что-то я разошёлся. Но было очень досадно от того что какая-то ….. женщина смогла обставить всю мою контору, всех моих ребят. Это факт очень больно ударяло по моему самолюбию.
– Хорошо. Я не буду спорить. И так у какой подруги?
– У подруги, с которой познакомилась в институте. И ещё, вы искали немного другого человека.
– В смысле другого человека?
– Хм. Вы запрос по поиску меня делали официально через соответствующие органы?
– А то, как же.
– На это я и рассчитывала.
– В смысле
– Вот мой паспорт. Будьте так любезный полюбопытствуйте, – сказала Кристина, передавая мне свой документ удостоверяющий личность.
Я открыл его и вслух прочитал:
– Лаптева Кристина Васильевна.
Прошла, наверно, целая минута, прежде чем я сознал прочитанное.
– Да ну нах…..что это? Как? – моему удивлению не было предела.
– Очень просто. Это новый паспорт, восстановленный после потери. А это моя девичья фамилия, записанная в свидетельстве о рождении. А вы как я полагаю, запрос оформляли по фамилии моего второго мужа – Пескова.
– Да. Именно под этой фамилией ты числилась у меня в конторе.
– Ещё раз повторяюсь я очень, ну очень на это рассчитывала.
Я, молча, отдал ей восстановленный паспорт, извинился, и вышел на улицу.
Пришел в себя через несколько минут от странного звука. Этим звуком оказался мой вой. Я выл раненым зверем около входа в привокзальное кафе. Эта тридцатидвухлетняя пигалица обставила меня шестидесятилетнего прожжённого волка. У меня не укладывалось это в голове.
Когда я зашёл обратно в кафе, Кристина, так же сидела за столиком, попивая маленькими глоточками горячий кофе.
– Всё хорошо? – спросила она заботливо, когда я присел за столик напротив неё.
– Да всё хорошо, спасибо. На что вы жили все эти три года?
– Ну, у меня были кое-какие сбережения. Ваш сын мне неплохо платил.
– А сейчас значит, у вас деньги закончились. Поэтому объявились? – спросил я, внимательнейшим образом наблюдая её реакцию на мои слова.
Что же они попали в цель. Она опустила взгляд, улыбка сползла с её лица и рука, держащая чашку с кофе, дёрнулась. Пару секунд она сидела так, потом подняла на меня лучистые глаза и произнесла:
– Только моё уважение к вашим сединам уберегло вас сейчас от душа горячим кофе.
Я лишь уважительно кивнул.
– Я объявилась не из-за денег. Поверьте, – начала объяснять она своё практически внезапное появление. – Причина совсем не деньги. Причина в дочке. Да, Михаил Юрьевич, вы дед прелестной девочки. Через четыре месяца ей исполняется ровно два года.
Мне после её слов захотелось наброситься на неё и душить, душить. Я сжал ладони в кулаки и для большей надежности засунул их под стол.
– Кто тебя надоумил? – спросил я, справившись с эмоциями.
– Павлов, – был её короткий ответ.
– Ты с ним спишь что ли! – больше похожим на утверждение был мой вопрос.
Спросил я, совсем не думая о последствиях и моментально поплатился за это. Реакция Кристины на мои слова была молниеносной. Её рука дернулась и в меня как в замедленной съёмке полетели брызги уже остывшего кофе. После она с достоинством королевы поднялась из-за стола и вышла из кофе. Проклиная всё на свете, расплатившись, я выбежал вслед за ней.
Кристина ожидала меня.
– Вы, уж извините меня, Михаил Юрьевич. Но у меня кредо: прощаю хамство один раз, на второе отвечают.
– Это я должен просить у вас прощения, Кристина. Забыл на время, с кем разговариваю.
Она улыбнулась озорно, кивнула и сказала:
– Извинения принимаются.
– Ну что ж поехали к нему?
– Никаких поехали. Мы это уже проходили. Звоните. Пусть приезжает сюда. Встретимся на нейтральной территории.
– Резонно. Что же как я понимаю, игра с данного момента будет вестись по вашим правилам.
– Правильно понимаете.
– Надеюсь честно?
– Обижаете.
– Ну, раз так, я звоню.
Я был дома, когда отец позвонил и произнёс буквально три коротких предложения: письмо не липа; она ждёт на вокзальной площади у памятника; у тебя дочь. Как был в домашней одежде: «трениках», футболке и домашних тапочках на босу ногу, так и выбежал из квартиры. Запрыгнул в машину, завёл мотор и рванул на встречу со своей судьбой.
Она сидела на лавочке около памятника и читала книгу. Отца не было видно.
Я подъехал, остановился напротив лавочки и нажал на клаксон. Кристи не отреагировала, продолжая читать книгу. Я повторил сигнал, ноль реакции. Чертыхнувшись, вылез из машины и подошёл к ней вплотную.
Кристина, отвлекаясь от чтения, посмотрела на мои босые ноги в домашних тапочках. Затем медленно поднимая голову, заскользила взглядом по моей одежде, остановившись на лице, удивлённо вскрикнула:
– Тимофей – это ты что ли? Ты почему в таком виде? Не май месяц.
Да был совсем не май, а конец марта и я чувствовал, как начинал помаленьку замерзать.
– Я не хотел, конечно, выходить из машины, и сигналил тебе. Но ты не реагировала, – сказал я, переступая с пятки на носок.
– А это был ты? А я подумала, какой-то муд… человек сигналит. Так, садись скоренько в машину, включай печку на всю мощность. Я сейчас.
И отдав мне книгу и сумочку предварительно вытащив из неё кошелек, Кристина куда-то побежала. Я смотрел ей вслед несколько секунд, затем пожав плечами, подошёл к машине и сел в её тёплое нутро.
Кристина отсутствовала минут пятнадцать. За это время я успел согреться. О чём и сообщил вернувшейся Кристине. Она расположилась на заднем пассажирском сидении с большим стаканчиком горячего чая с лимоном в руках и внимание: носками. Да, друзья мои, она купил мне носки, тёплые, махровые. Мало того она заставила меня их надеть, мотивируя это тем, что ноги самое главное и они должны быть всегда в тепле.
Я не знал, как мне реагировать на это проявление заботы. Чувства были не однозначны: с одной стороны, было, не скрою очень странно, с другой приятно. Да забота о здоровье моей персоны всегда приятна мне, особенно от человека, которого любишь.
