Вечером, когда жара спадала, принцесса Паризад выходила со служанками в сад, чтобы насладиться вечерней прохладой и полюбоваться своими любимыми цветами, которые были так же прекрасны, как сама принцесса. Они шли мимо деревьев, ветви которых прогибались от тяжести фруктов, сочившихся сладким соком, мимо цветников, каждый из которых не был похож на другой, мимо пруда, где качались желтые и белые лилии, плавали лебеди, изящно изогнув длинные шеи, а из пасти позолоченных львов струились фонтаны, под которые девушки устремлялись подставить ладони.
Паризад непременно останавливалась перед одним из львов, мочила ладони и мокрыми ладонями проводила по щекам, чтобы охладить их жар. Еще лучше было бы окунуться в пруду. Но она решалась на это не так-то часто.
И в этот раз она не изменила традиции, протянула ладони к пасти льва и набрала целую пригоршню воды.
Остановилась и не плеснула воду себе на щеки. Служанки переглянулись: что случилось с принцессой, почему она замерла и вода утекла между ее тонкими белыми пальцами?
Она прижала пальчик к губам и прошептала:
– Слышите? Вы слышите это? Или мне это почудилось? Ну, чего же вы молчите? Почему не отвечаете?
Служанки не смели шевельнуться. Из-за дворцовой стены доносилось едва слышное пение.
Молодой мужской голос пел о любви.
Клубится волною кипучей река.
Восходит дневное светило.
Веселье на сердце сейчас у меня,
Душа моя легкою стала.
Ах, если б навеки так было!
Ах, если б навеки так было, ах!
Если б навеки так было!
.
– О1 как прекрасно он поет! – воскликнула принцесса. – Какой райский голос! Его можно слушать бесконечно! Он прекрасен, как эта ночь, как эти звезды, как желтолицая луна!
Голос замолк. Теперь в саду стало слышно пение соловьев. Мрак сгущался. Ночная прохлада освежила принцессу. Ей было очень радостно. Она была счастлива. Она хотела веселья. Она пошла со служанками в свою опочивальню во дворце. Во сне она опять услышала ту песню, которую слушала у пруда. И ей хотелось одного, чтобы этот сон не кончался. Но она не только услышала песню, но и увидела того, кто ее пел. Он был совсем рядом. И она могла рассмотреть его лицо, каждую складку его одежды. Одет он был небогато. Это был юноша ангельской красоты. Черные брови его сходились у переносицы и были похожи на лук воина. Такой лук принцесса видела у стражника. На смуглом лице под тонкими усиками ярко-алые влажные губы. Они были похожи на маленькую утреннюю розу. Губы его распускались, как лепестки розы под солнцем. Он был прекрасно сложен. У него были широкие плечи и узкие бедра. Движения его были неторопливы, но так величественны, как только могут быть у царской особы. На голове его была повязка с вышитыми цветами. Одет он был в темное сборенное платье, перепоясанное на талии красным кожаным поясом, на концах которого были драгоценные каменья. Поверх платья на нем был кожаный доспех, закрепленный несколькими поясками. Доспех был украшен растительным орнаментом. Под платьем на нем были шелковые черные брюки, заправленные в кожаные сапожки.
На запястьях у него золотые браслеты. Поверх плащ, застегнутый золотой пряжкой. На боку золотой меч, которым царь награждает воинов за великие подвиги. Это была высшая награда, которой очень гордились воины. Награда давала право на получение офицерского звания.
Чувствовалось, что он часто мыл тело и натирал его мазями.
Сердце принцессы учащенно забилось. Она не сводила восхищенного взора с прекрасного юноши. Ничего красивей она не видела. Разве молодая девушка не могла не слюбиться в него? С этого момента для нее уже не существовало других юношей. Только он!
– Кто ты, чудесный юноша? – спросила Паризад. – Как ты проникнул в мою опочивальню? Разве тебе не известно, что если тебя схватят здесь, то отрубят голову?
– Я знаю, – сказал юноша.
– Почему же ты тогда не убегаешь? Это просто безрассудство с твоей стороны, это безумие.
– Я не могу сдвинуться с места. Как будто врос в пол.
– И тем не менее, ты должен как можно быстрее уйти отсюда. Я прошу тебя об этом. Если тебя казнят, я всю жизнь буду винить себя в этом, потому что я стала причиной твоей гибели. В конце концов, я готова встать на колени перед тобой.
– Принцессы ни перед кем не должны становиться на колени. Это перед ними становятся на колени.
– Как мне заставить уйти тебя отсюда? – в отчаянии воскликнула она. – Ты должен мне подчиняться.
– Конечно, моя принцесса. Я сейчас же уйду, если ты только пообещаешь, что мы встретимся снова.
– Я всё готова пообещать ради того, чтобы ты немедленно ушел отсюда. Ну, не стой же!
Если бы юноша ушел навсегда, ее сердце было бы разбито. Но они встретятся. И сейчас для нее это было самым важным. Никто и ничто не сможет помешать их встрече.
Когда утром служанки мыли ее тело из золотого тазика настоем из лепестков цветов, что росли в их саду, она улыбалась и была рассеянна, невпопад отвечала на их вопросы. На дневных занятиях она не смогла ответить на вопросы учителей, что их удивило, ибо принцесса всегда старательно усваивала всё новое и легко справлялась с заданиями. Весь день образ прекрасного юноши не выходил из ее головы, и она была уверена, что их встреча была не случайна и не может закончиться ничем. Без него она уже не представляла своей жизни.
Вечером со служанками она отправилась к пруду и, набирая воду в ладошки, снова услышала далекое пение. И опять вода утекала между пальцев, она же, зачарованная, стояла на одном месте. Потом подозвала Замиру, самую преданную ей служанку, и приказала ей отправиться в город, чтобы узнать, что же так красиво поет, как зовут этого неизвестного певца, из какого он сословия и кто ему давал уроки пения. Замира послушно кивала головой.
Замира вернулась, когда Паризад была уже в опочивальне. Принцесса бросилась к ней и обхватила ее за плечи, как самую дорогую ее сердцу подруга. Да они и были таковыми.
– Что ты узнала, дорогая Замира?
– Зовут этого юношу Дмильдар. Живет он с родителями. Отец его – сапожник. И учит сына своему ремеслу.
– Сапожник? – удивилась Паризад. – Разве человек с таким голосом может быть сыном сапожника? Как же он смог научиться искусству пения? Или он берет тайные уроки7
– Ничего не знаю про уроки. Но тем не менее, принцесса, это так. От их жалкой лачуги за сто метров несет кожами, которые его отец выпаривает в котле на улице перед лачугой.
– Видела ли ты самого Дмильдара?
– Я стояла так близко к нему, как сейчас к тебе, принцесса. И никто не мешал нашей беседе.
– Что он сказал тебе?
– Он сказал, что однажды при выезде принцессы в город, он осмелился поднять голову, хотя знал, что за это ему могут отрубить ее. Но он не смог удержать любопытства. И увидел лицо принцессы. С тех пор он не может думать ни о чем, кроме, как о ней. От одной мысли о принцессе его сердце готово выпрыгнуть из груди. Это сильнее его.
