Слава проскакала галопом почти пять верст прежде чем решила немного сбавить ход лошади. Она чувствовала, что фон Ремберг вполне может отправиться за ней в погоню. Оттого всю дорогу она озиралась по сторонам, но он так и не нагнал ее. Около семи часов девушка направила кобылу в направлении березовой рощи, где ее должен был ждать Гриша. Достигнув нужного места уже спустя полчаса, Слава чуть придержала лошадь, проводя по окружающим деревьям взором, пытаясь рассмотреть сухую фигуру молодого человека.
– Слава, я здесь! – воскликнул Григорий, который при приближении девушки вышел из-за деревьев.
Немедля осадив кобылу, Слава проворно приблизилась к Артемьеву, отметив привязанного неподалеку его белого жеребца. Молодой человек помог ей спешиться и, печально улыбнувшись ей, произнес:
– Ты все же приехала. Хотя я не надеялся на это.
– Но как же, Гриша? Я получила твое письмо. Я не могла не приехать, – произнесла девушка. – Расскажи, как ты устроился на новом месте в хозяйственном доме?
– Плохо. Там так сыро, да и шумно. До полуночи кто-то постоянно бродит, а около трех поутру уже встают первые прачки, которые засветло на реку ходят. Я совсем спать там не могу, – несчастно заметил Артемьев.
– Это печально. Знаешь, Гриша, я пыталась поговорить о тебе с фон Рембергом, но он был не в духе, и ничего не захотел слушать.
– Едва твой муж вернулся, все невозможно изменилось. И я чувствую, что более по-прежнему не будет.
– Ты тоже это почувствовал, Гриша?
– Да, Слава. Мне кажется, фон Ремберг специально отослал меня подальше, преследуя свои тайные цели.
– И мне так кажется.
– Но ему нас не разлучить, – порывисто произнес Гриша. – Мы слишком близки.
– Ты ведь мой единственный друг, Гриша, – согласилась девушка и прижалась к твердой худощавой груди парня. Григорий был выше Славы на полголовы, оттого лицо девушки уткнулось в его щеку. Она обхватила руками его торс и невольно замерла, отчего-то напряженно думая о том, что с возвращением фон Ремберга уже многое изменилось. Однако Гриша понял объятия девушки как-то по своему и уже через несколько мгновений Слава ощутила, как задрожало его упругое молодое тело. Рука Гриши осторожно опустилась на светловолосую голову Славы. Она почувствовала, как он очень мягко отстранил ее лицо от своей щеки. Заглядывая в ее золотистые глаза, молодой человек вдохновенно произнес:
– Слава, я давно хотел поговорить с тобой. Раньше я не решался, но мне кажется, ты должна знать одну вещь…
– О чем же я должна знать?
– Я не знаю, как и сказать о том, – замялся Гриша, смущено опуская взор, словно подбирая слова. – Ты знаешь, последние несколько лет, это просто живет во мне. Раньше мне казалось, что это лишь родственное чувство, которое я испытываю к тебе. Но в последний год, проведенный подле тебя, я отчетливо понял, что ты очень близка мне и… – он замолчал и пронзительно посмотрел на девушку, желая, чтобы она сама догадалась, о чем он хотел сказать.
– Прости, Гриша, но я ничего не поняла из того что ты сказал, – наивно пролепетала Слава.
– Но как же, разве ты не понимаешь?
– Нет, – замотала она головой.
– Я очень люблю тебя, Слава, – выдохнул он порывисто.
– Я тоже люблю тебя, как родного брата, Гриша, – улыбнулась девушка.
– Нет, ты не поняла, Слава, – нервно выпалил Гриша, выпуская девушку из своих объятий. – Я люблю тебя как девицу, а не как сестру, понимаешь?
– Гриша, что ты такое говоришь? – пролепетала она испуганно, чуть отстраняясь от него.
– Да, уже почти год, как люблю тебя. Помнишь, прошлым летом мы попали в сильную грозу и полдня были вынуждены сидеть в том пустынном овраге, укрывшись от ливня? Именно тогда я понял, что люблю тебя, как свою суженую, так как ты самая прекрасная девушка на белом свете.
– Гриша, не надо так говорить, – сказала Слава и чуть громче уже добавила. – У меня есть муж…
– Ты ведь не любишь его! И он тебя не любит! Я знаю это!
– Возможно, ты и прав. Но нас связывает венчание и… – пролепетала девушка. В момент ее пронзила яростная мысль о том, что Кристиан не так уж безразличен ей теперь.
– Но многие женщины заводят себе возлюбленных по сердцу, если их выдают замуж за постылых мужей.
– Гриша, не надо так говорить. Это ужасно.
– Ты говоришь так оттого, что совсем не любишь меня.
– Я люблю тебя как брата, Гриша.
– А мне не нужна твоя сестринская любовь. Пойми, Слава! – выпалил Артемьев.
– Другой я не могу тебе дать, Гриша.
– И что же, ты будешь лелеять в своем сердце чувства к этому пруссаку?
– Он мой муж. Это мой долг, – ответила тихо Слава, думая про себя, что пока не вернулся Рудольф, она не могла покинуть дом фон Ремберга. Она должна была хотя бы попытаться исправить ошибку, совершенную из-за своей глупой влюбленности и мимолетного порыва. Но этого она не собиралась рассказывать Григорию.
– Ты помнишь, как он обошелся с тобой? Ты ведь сама рассказывала, как он посмеялся над тобой! – попытался образумить ее Артемьев.
– Я зря рассказала тебе об этом, Гриша, – тихо вымолвила девушка.
– Нет не зря, Слава. Я говорю тебе – он недостоин тебя. И ты заблуждаешься, Слава. Пойми, фон Ремберг страшный, опасный человек. Про него ходит столько жутких историй. Он погубит тебя!
– Не надо так говорить.
– Слава, послушай, давай убежим вместе. Например, на юг страны или в восточные земли. Я сделаю все для тебя. Я знаю, что смогу завоевать твое сердце. Прошу тебя, оставь фон Ремберга. Поехали со мной.
– Ты хочешь уехать? – опешила девушка.
– Да. Как только он вернулся, я не могу видеть вас вместе. Это терзает мое сердце.
– Но как же наша мастерская? Я не справлюсь одна.
– Нынче твой муж занимается всем. Именно это он мне сказал. Тем более твоему пруссаку все равно не нравится, как я веду дела. Если бы ты слышала, что он мне наговорил в прошлый раз в своем кабинете. Очень несправедливые вещи. Я тогда едва сдержался и не уехал сразу только из-за тебя. Мое сердце горит любовью к тебе. Я прошу тебя, Слава, уедем со мной. Ты же помнишь, как мы всегда хорошо понимали друг друга.
– Нет, Гриша. Если хочешь, поезжай. Но мой долг остаться подле фон Ремберга. Моя матушка всегда была верна своим мужьям, и я считаю, что это правильно. Прости, – тихо сказала Слава, придумав в своей голове правдоподобное объяснение.
