Когда тебе около тридцати лет и большую часть своей жизни ты только и делал, что пытался выжить. Сначала в трущобах верхнего мира, потом в рядах карателей, после чего вся моя жизнь изменилась. Моя жизнь стала другой, все мои ценности и взгляды изменились. Я стал другим.
И вот сейчас, истекая кровью, я как никогда в жизни был счастлив, может быть, и впервые в жизни. Наконец-то я не жалею о прожитой жизни и все мои грехи и решения можно перечеркнуть всего одним, но самым важным поступком.
************
Вся моя жизнь – это водоворот неподвластных, хаотичных и непредсказуемых событий, напоминающих борьбу за неизвестный трофей.
Я родился в 2113 году. В то время, когда наш мир был уже разрушен и разодран огнем войны. Не так наши предки представляли себе будущее. Оно грезилось им светлым, счастливым, и добрым.
Двадцать первый век показал, что в обществе слишком большое классовое неравенство. Мировые корпорации стали объединяться в коалиции. Страны Азии объединились с огромным евразийском государством, блок европейских стран с Заокеанской державой, эти два блока были долгое время противниками друг друга. Тем временем, в странах востока и Африки формировались террористические группировки. Мир медленно погружался в хаос и пучину войн. Постепенно пропасть между людьми становилась все больше и больше.
В тех сложных условиях сильные мира сего, чтобы оградить себя и обеспечить себе безопасность, решили строить верхний мир. Изначально это были маленькие станции на орбите Земли, но так как проект оказался перспективным и имел сильную спонсорскую базу, вскоре из пары станций вырос огромный город.
Итогом тех событий стала катастрофа, в условиях которой человеческая жизнь обрела ценность меньшую, чем кусок черствого хлеба. Самые богатые и влиятельные люди в срочном порядке стали эвакуировать свои семьи в верхний город. Они думали, что им никто не нужен и они смогут оттуда управлять людьми на Земле, дергая за свои ниточки.
Остальной мир, ведя борьбу друг с другом, и так находился в тяжелых условиях, и видя, как планету покидают богачи, обычные люди еще больше взбунтовались, подорвав и без того катастрофически шаткое положение государств.
Поначалу главенствующие семьи верхнего мира еще имели влияние на нижний мир. Земля на первых порах отправляла наверх продукты и необходимое сырьё. Но положение жителей Земли с каждым годом становилось все хуже и хуже. В итоге настал тот день, когда на запросы Эдема, с Земли никто не ответил. С тех пор связь с Землей у Эдема была потеряна на всегда.
Для жителей Эдема разрыв связи с Землей стала большой проблемой. Хоть они и научились выращивать пищу на станциях, её было мало. Сырья для починки деталей города стало не хватать. Тогда было принято решение о делении города на части. Самая богатая часть жителей составила главенствующий орган управления, которым доставались все самые лучшие ресурсы. Кастой пониже был ученый блок, который, в свою очередь, имел свои подразделы. Самыми нищими считались жители нижнего Эдема, которые занимались обслуживанием города и выращиванием продуктов, так называемые искусственные рабы.
Таким образом, Эдем стал отдельной структурой, имеющей своих богов и своих рабов. Люди не имели никакой мобильности и с детства их жизнь была предрешена.
************
Я родился в самом нищем блоке Эдема. Свою мать я никогда не знал, так как сразу после рождения она бросила меня на произвол судьбы в одном из переулков. И, если быть честным, я её никогда не винил, восемьдесят процентов Эдема были нищими и забытыми всеми людьми. Я был уверен, что она и себя прокормить не могла, не то что младенца.
Мне не повезло, меня, как в сказке, не нашла добрая женщина или пожилая бездетная семья, которая вырастила бы меня в любви и ласке, и даже не семья какого-нибудь земледельца, которой нужны были руки для работы на фермах. Нет, меня нашла группа поиска бездомных и отлынивающих от работы граждан, если её можно так назвать. Они, в свою очередь, отдали меня на опыты научному корпусу.
То, что творилось в этом корпусе невозможно передать словами. Большую часть времени, что я там провел, я не помню. Меня изменили, мне вводили разные инъекции, ставили опыты по пересадке органов и биогенетике, вставляли всевозможные имплантаты и смотрели как они приживутся в моем организме. Конечно, об изменении органов и скелета я узнал намного позже, тогда меня особо не интересовало, что и зачем со мной делают.
Вначале нас было человек двадцать, все мы были разными, кто-то был побольше и постарше, кто-то был еще совсем маленьким. Но всех нас объединяло одно, самое главное желание – чтобы все наши мучения поскорее закончились.
Мы не знали ни ласки, ни любви. Нам были чужды чувства сострадания, нежности, добра и счастья. У нас не было ни имен, ни прозвищ. Только номера, выбитые у каждого на предплечьях специальной краской, которую в обычном состоянии нельзя было увидеть. Только когда к руке подносили специальный прибор, цифры становились видны. Мой полный номер был 485.29.57. но охранники и конвоиры называли меня коротко пятьдесят седьмым.
Единственный момент за то время, пока я жил в общем бараке, который прочно въелся в мою память и преследовал потом всю жизнь – момент сна. Сутки на Эдеме делились на две части, первая часть была рабочей, вторая свободной. В рабочую часть суток на нас ставили опыты и тестировали, в свободную нас всех собирали в одном бараке. Барак был абсолютно пустой и темный, свет, когда мы спали, убавляли, и лампы по углам комнат еле ели освещали стены. Полностью барак освещали только тогда, когда нас приводили и выводили. Уставшие и замученные, мы сбивались в кучки и засыпали.
Тогда нас осталось всего пятеро. Я не мог уснуть из-за адской боли в ребрах, когда услышал негромкий плачь где-то в углу комнаты. Мне стало интересно и кое-как встав, я направился на звук, пытаясь не задеть спящих вокруг ребят.
В углу комнаты плакала маленькая девочка. Поджав ноги под себя, она обхватила руками коленки. Она была худенькой и вся дрожала, на вид ей было не больше семи лет. На ней был одет простенький комбинезон, местами он был испачкан и в некоторых местах порван.
Я подошел к ней вплотную и присел возле неё на корточки. Аккуратно, чтобы не напугать её, я дотронулся до её плеча. Тогда я не знал, как называются те эмоции, что я испытывал. Но теперь понимаю, что именно тот случай оставил во мне ту каплю человечности, которая помогла мне сделать самый главный выбор в жизни.
Как только я прикоснулся к ней, перовой её реакцией был испуг, она тихо вскрикнула и подняла голову, посмотрев на меня. Лицо у неё было напуганное, все заплаканное, темные волосы были взъерошены и часть прядей прилипли к мокрым щекам.
