* * *
Бессонница истощила. Приближение вечера и времени сна он ждал со все возрастающей тревогой. Никакие лекарства не помогали. Голова гудела от мыслей. Он ложился, вставал, ходил, принимал новую порцию таблеток. Результат был тот же.
* * *
Стасов подумывал даже о женщине, с которой он мог бы это время проводить. Но одно воспоминание о Вере приводило в ярость. Женщина отпадала.
Тогда он придумал стоять у окна и сочинять всякие истории. Это действовало успокоительно, тем более, что ночная жизнь за окном оказалась насыщенной.
* * *
Окна кухни выходили в переулок, а окна комнат на магистраль, переливающуюся ночными бегающими, как глаза у сумасшедшего, огоньками машин.
Напротив высилась башня, на которой, перебивая все остальные источники ночного света, сияла и сверкала реклама Лайфа.
Долго стоять у этих окон не было никакого смысла. Глаза начинали болеть, а нервы заскакивали на свой пик.
* * *
Телевизор также ничего, кроме раздражения, не вызывал. Оставалось кухонное окно, в которое вливалась тусклым светом обычная жизнь обычного переулка.
Длина переулка составляла около 300 метров, вмещал он в себя лицей, многоэтажный дом, в котором жила новейшая знать, сквер. Здесь всю ночь ходила охрана.
* * *
Стасов любил рассматривать людей, придумывать разные истории их жизни. Вот молодой человек, все сезоны ходивший в синей шляпе, удачно скрывающей его лицо. Он регулярно возвращался в два часа ночи. Войдя в парадное соседнего дома, через минуту появлялся на балконе с сигарой во рту. Некоторое время стоял неподвижно, мрачно (так казалось Стасову) глядя в одну точку перед собой.
Окна его квартиры горели еще до его прихода. Его ждал отец, похожий на бочонок, коллекционер. Иногда он тоже выходил на балкон и становился рядом с сыном, точно также вперив взгляд в одну точку.
* * *
Отца Стасов знал лучше. Частенько заходил в антикварный магазин, что находился в двух кварталах. Директором этого криминального заведения и был толстячок.
Сам Стасов также был директором небольшой посреднической фирмы, в которой он был единственным работником.
* * *
Во время кризиса государственный институт, в котором работал Стасов, благополучно прекратил свое существование..
* * *
Стасов перепробовал множество профессий, был даже сторожем в лицее, что находился напротив, пока не осенила его идея заняться посредничеством. Однажды ему позвонили и спросили, по какой цене он продает цемент.
Стасов, естественно, ответил, что не имеет к цементу ровным счетом никакого отношения. А потом задумался. Человек должен был получить грамотный ответ и заплатить за него. Так почему надо ждать звонка, а не заняться поиском продавца, а затем покупателя, чтобы свести их и получить за эту работу деньги?
Причем, ты свободен назначать свою цену, а значит регулировать и спрос.
* * *
Эта игра так увлекла его, что он забросил все остальные свои занятия. Успех был ошеломительным. Не сходя с места, он за неделю заработал четыре тысячи долларов. И сам не поверил в то, что таким простым способом можно зарабатывать, будучи совершенно свободным и независимым, что для Стасова было архиважным: он терпеть не мог ходить под начальниками, особенно бездарными (на этот сорт ему особенно везло).
* * *
Скоро новая работа надоела. Но он уже ничем другим не мог заниматься. Стасов протралил огромный массив информации и упорядочил ее – у него легко создавались пары «куплю-продам».
Бросить так просто наработанное было сложно. К тому же он обнаружил, что не сама работа надоела ему, а темп, который он избрал.
* * *
Он решил много зарабатывать – потому не вставал с собственного кресла по семнадцать часов в сутки. Стасов знал город, как знает пчеловод своих пчел. И гордился этим.
Работа на износ и привела его к бессоннице.
* * *
Стасов поужинал, съел большой кусок арбуза, выпил все полагающиеся лекарства и лег. Сначала все шло хорошо, сон крепко взял его, а к часу ночи отпустил.
Стасов поднялся с больной головой. Сон пропал. Стасов сходил в туалет, подошел к окну.
* * *
В окне была все та же картина: редко вспыхивала лампа-стабилизатор, которая выравнивала напряжение в сети, тускло горели дальние огни.
У подъездов нуворишей группка охранников что-то горячо обсуждала. Стасов даже знал что – прошедший матч «Динамо»-«Шахтер», в котором с разгромным счетом для таких матчей победили динамовцы 3:1
* * *
Вот и знакомый молодой человек в синем берете. По всей видимости, музыкант в ресторане. Именно в это время у них заканчивается работа. Через некоторое время он появился на балконе и стал привычно смотреть вдаль.
Отец на этот раз не вышел. Но был дома, тень от его передвижений появлялась на стене лицея.
* * *
На улице воцарилась тишина. Стасов заметил, как в соседнее парадное, сутулясь, вошел высокий человек с сумкой на плече. Высокого Стасов никогда не видел здесь в такое время. И походка была какая-то настороженная, готовая к резкому старту.
* * *
Свет в квартире коллекционера погас. Стена, игравшая роль экрана, утонула в темноте.
Через некоторое время тот же сутулый с сумкой через плечо быстро вышел из парадного и зашагал широким шагами в сторону улицы, на углу которой он оглянулся и вдруг посмотрел прямо в окно, у которого стоял Стасов. Стасов невольно отшатнулся.
Стасов увидел ярко вспыхнувшие фары машины и ее черный блестящий корпус, мелькнувший в прорези переулка.
* * *
Тревога овладела Стасовым. Вдруг на улицу выскочил сын коллекционера и, держась за грудь, начал кричать охранникам и звать их на помощь.
Охранники подхватили уже падающего музыканта. Один из них тут же вытащил мобильник.
* * *
Стасову так хотелось принять участие в этом действе, что он уже начал одеваться. Но потом подумал, что ему придется обязательно иметь дело с милицией, а с ней-то как раз в его положении и нельзя было иметь никаких дел. Хотя Стасов и зарегистрировал фирму, но все посреднические дела свои проводил без ее участия.
* * *
Стасов пододвинул высокую табуретку и уселся. Он уже представлял последовательность событий.
И действительно, через самое короткое время у парадного остановилась «скорая помощь». Трое мужчин и женщина быстро вошли в дом.
Через некоторое время на балкон вышла женщина, судорожно закурила. Стасов понял, что, по всей видимости, этому, главному в команде, врачу делать у пострадавшего уже было нечего.
Затем, мигая разноцветными лампочками, приехала милицейская машина, из которой вылез молоденький офицер и тут же побежал в парадное. И он через некоторое время вышел на балкон и закурил. С врачом милиционер перекинулся несколькими фразами. Стасову стало ясным, что тот с сумкой был убийцей.
И если сын директора антикварного магазина еще был жив (там охранники оказывали ему помощь), то отец его уже простился с этим миром.
