* * *
Город с высоты казался огромным разогретым на солнце треснутым камнем. К темнеющему небу поднимался жар, глушивший шум успокаивающихся улиц.
С балкона перед Гориным раскрывалась панорама крыш домов, кругляшек телеантенн, похожих на дружные семейки опят…
Дальше громоздилась Гатыева гора, а за ней аэропорт.
Аэропорт Горин обнаружил как только переехал в новую квартиру. Никогда не думал, что он так близко расположен от центра; ехать далеко, а по прямой – рукой дотянуться можно. С тех пор, как Горин обнаружил аэропорт, он начал следить за взлетами и посадками самолетов. Особенно красиво было ночью.
В небе появлялась звезда, которая, словно на санках с горы, медленно – плавно спускалась вниз и, замигав в просветах высоток, мягко садилась на аэродромную полосу и катилась аж до самого аэровокзала.
Аэропорт еще несколько лет назад хотели вынести за границу города, но вместо этого реконструировали: удлинили взлетную и посадочную полосы, улучшили инфраструктуру.
Под посадки и взлеты самолетов Горин делал на балконе вечернюю зарядку, не отрывая глаз от замечательного зрелища.
Горин привычно разминал ноги, когда увидел яркую светящуюся точку, скользящую вниз между бело-черными айсбергами облаков.
Просматривался уже ярко освещенный пассажирский салон. И вдруг из ближайшего облака вылетел световой кулак. Наступила жутко – тихая пауза, а там, где была светящаяся точка, возник огненный шар, воздух колыхнулся, а затем раздался громкий шлепок. Припаркованные автомобили завопили истеричными бабьими голосами.
Горячей волной Горина отбросило в комнату, кресла на балконе поднялись вертолетами, треснули оконные стекла.
Вместо самолета на землю опускалось догорающее облако, рассыпающееся на мелкие горящие искры.
– Что случилось? Дима, ты жив?
Наталья стояла голая посреди комнаты, сжимая и разжимая в руках мочалку.
– Самолет грохнулся, – сказал спокойно Горин и сам удивился своему спокойствию.
– Что значит грохнулся, говори яснее?
Горин откровенно любовался прекрасным сложением жены. Его глаза возбужденно блестели. И было непонятно: то ли катастрофа, то ли явление жены из ванной были тому причиной.
– Кулаком электрическим его стукнуло. Вернее, стрелой. Да – стрелой.
В голове прокрутилась картинка нападения, и Горин понял, что это была именно стрела, с утолщением (вот почему и подумал что кулак) на конце.
Жена ойкнула и села на диван. С нее тут же натекла лужа. Горин подумал, что если бы на ее месте сейчас был он, скандала не миновать.
* * *
С тех пор, как у Саньки Горшензона появились снимки НЛО, в 11 классе «А» начались великие гонки. По свидетельству уфологов, над городом, особенно в центральной части, в последнее время стали появляться неопознанные объекты.
Полкласса сидело у окон и на балконах, мечтая выйти в лидеры и снять настоящий НЛО. Доходило даже до драк.
В последний раз Кирилл Громов снял летящий яркий объект на миниатюрную цифровую видеокамеру и был уверен, что уж теперь он побьет зарвавшегося Горшензона. Но оказалось, что это был самолет, который летел на очень большой высоте, потому и казался зависшим в воздухе.
С балкона открывалась широкая панорама небесклона. Кассет у Кирилла было много, он использовал их по несколько раз. Снимал Кирилл на камеру в режиме «нон-стоп», поэтому мог даже отлучиться.
Главное, чтобы кот Махно не сбил камеру. В целях безопасности Кирилл закрывал свою комнату на ключ, прося родителей пока не заходить (они были в курсе увлечения сына). Кирилл катался на велике своего лучшего друга Сергея Унастова, когда раздался оглушительный взрыв. Тетя Аня, старая больная женщина, выходящая посидеть на детской площадке, закричала:
– Война.
– Бомбят аэропорт, – углубил версию Сергей Павлович, инвалид войны.
Стало страшно. Мальчишки собрались в группу и обсуждали новость, а старики качали головами и тяжко охали.
Ситуацию разрядил приехавший на стареньком «форде» крутой бизнесмен (торговля обувью на Лесном рынке) Гаврило Окунь.
– Какая война, побойтесь Бога, – сказал он. – Мне только что мой помощник позвонил, он в том районе живет: обыкновенный самолет в аэропорту загорелся.
Кирилл сорвался с места. На балконе его камера все время писала именно эту часть неба.
* * *
Аркадий Морошин пришел на работу в восемь утра. Уборщица Матрена как раз закрывала лабораторию. Матрена успевала подготовить целый этаж до начала работы, потому появлялась в институте в шесть утра.
– Ты что так рано? – удивилась она приходу Морошина, злостного опоздальщика.
– Вы слыхали про самолет? – спросил Морошин, проскальзывая в лабораторию и став сразу на цыпочки, чтобы не насорить на идеально блестевший паркетный пол.
– 112 человек погибло, – сказала, возвращаясь для дальнейшего разговора Матрена.
– Страшная катастрофа! А что нам скажет наш «вибрион?».
Аркадий уселся напротив большого экрана. Матрена стала за его спиной. Она думала, что сейчас ей будут демонстрировать кадры гибели самолета. Но на экране поползли разноцветные полоски. Матрена посмотрела немного и ушла продолжать работу.
Аркадий гордился своим прибором. Всего две недели назад он получил его из СКТБ (специального конструкторско-технологического бюро), которое почти год по его чертежам собирало прибор.
И вот он, красавец, стоит на рабочем столе. Теперь практически все вибрации космоса и окружающего земного пространства были у него в кармане, то бишь на экране. А огромная компьютерная память занята всего лишь на полпроцента!
В восьмом классе Аркадий прочитал умную книжку про вибрации. Мир, утверждала книжка, состоит из вибраций – главного источника информации. Каждая вибрация имеет свое лицо и характер и о чем-то рассказывает.
Вокруг существует мир, о котором человек ничего не знает. И единственный способ раскрыть этот мир – создать такой прибор, который бы улавливал и классифицировал вибрации.
«Вибрион» из мечты превратился в реальность. Вот он стоит перед Аркадием и показывает вчерашнюю вибрационную обстановку в районе аэропорта.
На затылке Аркадия почувствовалось дыхание Насти.
– Самолетик ищешь? Я тоже прибежала пораньше на него посмотреть. Ужас какой! Говорят, его сбили лазерным лучом.
– Кто говорит? – резко повернул голову и чуть не напоролся на нос Насти Аркадий.
– Мой братец.
– Ну да, он ведь у тебя инопланетянин, – вспомнил Аркадий одиннадцатилетнего брата Насти Дему.
Дема был человек серьезный. Говорил в приказном порядке: хочу, дай, пошли, есть, пить, плохо, хорошо…
Так и представил себе эту картину. Дема заходит в комнату Насти и сурово сообщает:
– Сбил. Лазерный луч.
– Мысль интересная, – пожевывая верхнюю губу, сказал Аркадий. – Посмотри на эти штучки.
И он указал на закругляющуюся в кольцо стрелу.
