Йеленна - Персона. Столица Света

Всем молодым, кто еще ищет себя.

Будьте уверены: вы прекрасные люди.

Однажды ваша исключительность станет вашей силой.

Копирование, тиражирование и распространение материалов, содержащихся в книге, допускается только с письменного разрешения правообладателей.

Persona 1 © Hachette Livre, 2023

Published by arrangement with Lester Literary Agency & Associates

© Авдеева А., перевод, 2024

© Hachette Livre, 2023

© Hachette Romans studio, дизайн обложки

© Germain Barthelemy, иллюстрация на обложке

© ООО «Издательство ACT», 2024

На заре каждого лета великий город Фаос расцветал, заливаясь солнечным светом. Особую оду чувствам он пел по вечерам. В сумерки над окрестными равнинами, поросшими пшеницей, гулял ветер. Он разносил ароматы тимьяна и розмарина, которые весь день впитывали тепло дневных грез. На трех холмах, возвышавшихся над долиной сухой травы, сияли белые виллы. Закатное солнце окрашивало их в золотистый цвет. Фаос по праву называли столицей Света.

В атмосфере полудремы и лености смешалось все необходимое, чтобы Фаос казался легкой жертвой изнеженной праздности. Летом в городе редко было оживленно, но в этом году празднования Люцернария[1] совпадали со свадьбой принцессы Элоизы.

Горожане старались сделать каждый уголок города еще более сияющим, чем всегда. День праздника приближался очень быстро, и нужно было успеть подготовиться! С наступлением ночи Фаос должен был зажечься огнями, которые сияли бы до самого утра.

Всеобщее воодушевление было Пакс по душе. Теперь десятилетней девчушке было гораздо легче таиться в переулках, скользить в тени людей или зачарованно наблюдать за приготовлениями. Ее товарищи по Восточному Оффицию[2] непрестанно и во всех подробностях рассказывали о том, как Люцернарий проходил в прошлые годы.

Люцернарий был любимым праздником жителей Фаоса. В вечер солнцестояния, самого длинного дня в году, люди танцевали на улицах, украшенных свечами, вымпелами и гирляндами из стеклышек, пели и пили. С наступлением ночи они зажигали и выпускали в небо фонарики, порождая вечный свет в мечтаниях людей. Так они благодарили Свет за жизнь, которую он принес в Люкс, праздновали наступление нового года и готовились к грядущим темным дням.

Рассказы о празднике пробуждали воображение малышки Пакс. Она не была уроженкой Серебряного королевства, столицей которого являлся Фаос, и потому еще не знала местных обычаев и традиций. С тех пор, как Пакс услышала о Люцернарии, в ее снах поселились фонарики и она начала отсчитывать ночи до праздника.

Главная улица Фаоса, Виа Публика, была вымощена большими белыми камнями, которые, несмотря на разрозненную форму, прекрасно прилегали друг к другу. Проходы венчали круглые арки; стоявшие в их тени белые мраморные статуи благосклонно наблюдали за тем, как торговцы зазывают покупателей. У Пакс текли слюнки при виде горшочков с янтарным медом или булочек с карамелью. Кошелек, наполненный Блестками[3], она оставила у себя в комнате из страха потерять его во время прогулки или покорения очередной стены.

Андреа часто просил ее лазать осторожнее… Пакс не спеша прогуливалась, когда вдруг заметила резкое движение в ее сторону, и очутилась лицом к лицу с маленькой девочкой примерно одного с ней возраста. Девчонка была одета в белую тунику, а к ее пучку был приколот оранжевый платок. Она протягивала Пакс веточку с необычным плодом. Пакс решила рассмотреть его: плод напоминал желтый мясистый шар в форме сердца, заключенный в клетку из сухой кожуры.

Увидев, что Пакс молчит, девочка ободрительно пояснила:

– Это физалис!

– Фи… физа… что? – переспросила Пакс.

– Его еще называют «солнцем в клетке». Я вчера нарвала и теперь предлагаю всем, кто проходит мимо. Возьми, он принесет тебе удачу в день Люцернария.

Взмахом руки девочка указала на ведро, наполненное ветками с фонариками-физалисами.

Пакс, хоть и тронутая вниманием, все же пожала плечами и скорчила рожицу:

– Извини, никак не могу таскаться с твоей веткой. Меня в другом месте ждут.

Быстрая скомканная речь и легкий акцент заставили торговку присмотреться к Пакс и ее наряду. Пакс носила старую тогу, которая была ей мала и даже не доходила до колен. Совершенно неприемлемый наряд для маленькой девочки! Она носила поношенные сандалии с ремешками, длины которых уже не хватало, чтобы как следует обвязать их вокруг ног. На их бледной коже выделялись старые шрамы, свидетели неловкости Пакс.

Девчонка сразу нахмурилась:

– Ты что же, странница?

– Нет, я живу в Фаосе уже несколько месяцев, – ответила Пакс.

– Очень непохоже, я ни разу не встречала тебя в этом квартале, хотя всех здесь знаю. И ты совсем не похожа на девочку с вилл. Твои родители живут где-то поблизости? – спросила она.

– У меня нет родителей, – ответила Пакс.

Девочка укреплялась в своих подозрениях.

– У тебя же нет Дара?

– Дара? У меня? – неловко засмеялась Пакс. – Вовсе нет!

Нельзя сказать, что она соврала… Маленькая торговка физалисом тут же одобрительно улыбнулась Пакс.

– Благословенный Свет! Мама велит мне быть внимательной и держаться подальше от детей с Даром. Знаешь, они такие опасные! Их потому и держат в Оффициях! Иногда им разрешают выходить в город… Будь осторожна!

Пакс стиснула зубы, но в общей суматохе никто не заметил этого.

– Там, откуда ты приехала, считают так же? – спросила девочка с физалисом.

– Думаю, так считают везде… – лаконично пожала плечами Пакс и попыталась скрыться. – До встречи, продающая солнце! Как говорится, Lucem afferre![4]

Пакс быстро ускользнула, подпрыгивая и ловко уворачиваясь от тележек на Виа Публика. С них выгружали огромные, больше Пакс, амфоры с вином, а на скамейках сидели женщины в паллах[5], нарезая оливковые и самшитовые ветви для плетения корзин и обсуждая происходящее.

Пакс свернула в ближайший проулок, где вдали от посторонних глаз сняла сандалии, привязала их к веревочному поясу и стала взбираться вверх по выступам в старой стене. Так ей проще всего было понять, где она оказалась.

С высоты город захватывал еще сильнее. На вершине центрального холма гордо возвышался Монарший фасад королевского дворца, хранителя безупречной столицы. Только он видел шалости Пакс и наблюдал за тем, как девочка ловко перебиралась по глиняной черепице крыш в вечернем сиянии заходящего солнца.

Над фасадом Белой виллы нависал огромный циферблат солнечных часов. Его деления возвещали смертные тяготы и обещали любовные романы, о которых извечно грезят люди. Наступила ночь и укрыла своей тенью гномон[6]. Наступили часы без Света – часы неопределенности.

Пакс добралась до места действа по крышам. Она притаилась в тени кипариса, что рос у входа. Девочка едва успела укрыться от обеспокоенного мужчины, смотревшего в ее сторону. По его тревоге Пакс поняла, что пришла вовремя.