Премия
Драма в пяти действиях
Действующие лица
Г р о м о в, Генеральный директор рудника,
58 лет.
К у д р я в ц е в а, начальник планового отдела,
39 лет
И н н о к е н т и й, зам. Генерального, под 35 лет.
З в н ц о в а, председатель профкома, 32 лет.
В о р о б ь ё в Игорь Михайлоыич, начальник автопарка, 56 лет.
С в и р с к а я, жена Воробьёва, 41 год.
К а т я, их дочь, 22 года..
А л е к с е й, автослесарь, жених Кати, 23 года.
Л ю б а, секретарь, 20 лет.
Н и к о л а й Крутояров, водитель, 26 лет.
В л а д л е н Солнцев, водитель, 25 лет.
Г р и ш а н ч и к, друг Владлена, 28 лет.
О ф и ц и а н т к а, девушка 19 лет.
Водители, слесаря, и другие работники без имён и речей.
Действие первое
Большой кабинет Генерального директора рудника. Справа от входа «французское окно» с видом на небольшой городской парк. Возле него столик для чая с двумя креслами. На столике газета и журнал. Прямо от входа стол с приставным к нему столом для совещаний. У левой стены дверь в комнату отдыха – она закрыта. От входной двери до стола тянется ковровая дорожка.
В кабинете находятся трое: сам Генеральный директор, он сидит в кресле за своим столом. Его заместитель стоит у окна и курит заграничную сигаретку, и начальник автопарка. Начальник автопарка возбуждённо ходит по кабинету, и говорит, говорит…
Г р о м о в (сердито). Ты можешь хоть на минуту перестать бегать по кабинету? У меня скоро в глазах будет рябить от твоего мельтешения.., чёрт тебя побери!
Начальник автопарка останавливается, поворачивается, смотрит на шефа, затем продолжает.
В о р о б ь ё в (частит). Так я ж, Виктор Сидорович, к чему веду разговор: у меня от этой гонки за премией все машины раньше срока выбегают свой ресурс. Ведь вы только посмотрите какие выкрутасы мои шофера устроили – ремонтники не успевают машины ремонтировать… Пришлось трёхсменку вводить. А если, не дай бог конечно, случись авария – кто в ответе? (Вопросительно смотрит на шефа.)
И н н о к е н т и й (показывает пальцем на Игоря Михайловича). Ты в ответе. Не я же начальник автопарка, а ты. Вот и следи за своими лихачами.
В о р о б ь ё в. Так как же… за ними уследишь… Не могу же я по всей трассе контролёров поставить … (Игорь Михайлович вопросительно смотрит на шефа.)
И н н о к е н т и й. Твои проблемы.
Иннокентий поворачивается к шефу.
И н н о к е н т и й (продолжает). Виктор Сидорович, в этом квартале объём вскрышных работ увеличился, и мы…
Г р о м о в (переводит взгляд на зама). На сколько?
И н н о к е н т и й. Ну-у …, точно не могу сказать.., но…
Громов нажимает на кнопку селектора.
Г р о м о в. Плановый? Вера Ивановна, кто у нас ведёт учёт вскрышных работ?
К у д р я в ц е в а (испуганно). Валюша, Виктор Сидорович.
Г р о м о в. Какой объём вскрышных работ за этот квартал?
К у д р я в ц е в а. Подождите секундочку… Я сейчас…
Слышится шуршание бумаг.
К у д р я в ц е в а (продолжает). Сто пятнадцать процентов, Виктор Сидорович.
Г р о м о в (смотрит на Иннокентия и Игоря Михайловича). Вы считаете.., что этого достаточно? Достаточно, да?
В о р о б ь ё в (опустив взгляд). Нет конечно.., но…
Г р о м о в. Никаких «но», крутись-выкручивайся, ночи не спи, а в этом месяце чтобы было не ниже чем сто двадцать пять! Понял? А ты, Иннокентий… (Он опять посмотрел на зама.) Проследи за бригадами экскаваторщиков и бульдозеристов!
И н н о к е н т и й (с жестокими нотками в голосе). Я прослежу..! Хотя… это епархия главного инженера.
Г р о м о в. Он в отпуске!
И н н о к е н т и й. Да, да, конечно…
Г р о м о в. Иннокентий, ты можешь идти. А ты… (Шеф тыкает пальцем в сторону Игоря Михайловича.) Задержись.
Иннокентий выходит. Когда за ним закрывается дверь, Виктор Сидорович поднимается из своего просторного кресла и нажимает на кнопку селектора…
Г р о м о в (повернув голову в сторону нач. автопарка) Тебе, Игорь, чаю или кофе? (Пауза.) А может рюмочку коньяка употребишь? (Смотрит на Воробьёва.)
В о р о б ь ё в. Лучше чаю, а то мои шофера сразу унюхают.
Г р о м о в. Люба, один чай…
В о р о б ь ё в (поспешно). С лимоном.
Г р о м о в. А мне, как всегда.
Громов показывает Игорю Михайловичу на кресло у журнального столика.
Г р о м о в. Ты присаживайся.
Воробьёв садится в кресло и, немного повозившись, устраивается.
В о р о б ь ё в (вздохнув, жалуется). Устал я. Старость, что ли?
Г р о м о в (с улыбкой). Какие твои годы, Игорь. Вот у меня годы…
В о р о б ь ё в (ворчливо). Шутишь? Но всё равно пятьдесят шесть, это тебе не двадцать шесть… (Он ещё раз вздохнул, но теперь протяжно). О-хо-хо… Моя Надежда, нет-нет, да и скажет: «Что-то ты, Игорёша, постарел. Чуть что, сразу и покряхтываешь».
Г р о м о в (бодро). Да будет тебе прибедняться. Ты ещё вон какой орёл.
В о р о б ь ё в. Ага – орёл с общипанными крыльями.
Входит миловидная, рыжеволосая девушка с небольшим разносом в руках, и ставит на столик чашки с чаем и кофе.
Л ю б а (мило улыбнувшись). Ещё что-нибудь Виктор Сидорович?
Г р о м о в. Нет, спасибо. Люба, полчаса меня ни для кого нет. Нам нужно с начальником автопарка кое-что перетереть.
Л ю б а. Хорошо. Поняла. (На щеках девушки появляются милые ямочки.)
Г р о м о в. Маме передавай привет. Хотя… я сам, если вырвусь, загляну.
Л ю б а. Обязательно передам. Она будет рада. Очень рада.
Г р о м о в. Ну, ступай.
Громов садится напротив Игоря Михайловича, пьёт кофе.
В о р о б ь ё в (пытливо). Виктор, что, она всё ещё убивается по мужу?
Г р о м о в. Даа. Жаль и её и Александра… Хороший был человек, и маркшейдер «от бога». Но, видишь как получилось… Видно на роду ему было так написано. На работе сгорел – сердце сдало… Судьба…
В о р о б ь ё в. Судьбаа… Не знаешь, где, и когда помрёшь. Так ты, Виктор, зачем меня задержал? У меня дел невпроворот, как-бы и, правда, авария не случилась.
Г р о м о в (подняв взгляд на нач. автопарка). А что? Так серьёзно? Или ты… подстраховываешься?
В о р о б ь ё в. Не знаю, нее знаю… Томит что-то меня… Вроде предчувствие что ли.
Г р о м о в. Расскажи. Должен же Генеральный директор знать, что творится у него на руднике.
Воробьёв встаёт из кресла, и подходит к окну.
В о р о б ь ё в. Понимаешь, в связи с объявленной премией… мои шофера как с ума посходили, особенно… Ну, в общем.., в третьей бригаде, на КАМАЗе, работает один молодой шофёр.., Хороший парнишка.., добросовестный.., Пашет как вол с утра до позднего вечера… Ну, естественно, производственные показатели у него на высоте. У него жена Настёна – не красавица, но миленькая…
Г р о м о в. Игорь, ты к чему всё это рассказываешь? У меня время дорого стоит.
В о р о б ь ё в. Так без этой преамбулы ты не сможешь понять «что» и «почему».
