Сборник, Сергей Алдонин - Петр Столыпин, который хотел как лучше

Он вошёл в моду на излёте 1980-х, когда разрушался Советский Союз. В Столыпине видели альтернативу красному проекту. Вкратце дело объяснялось так: если бы Столыпин не погиб в 1911 году, если бы он дожил до 1917 года – может быть, Россия не совершила бы столько ошибок в Первую Мировую, и монархия не распалась бы под революционными ударами февраля и октября. В крайнем случае, в нём видели эффективного руководителя белого движения, самого энергичного и действенного из русских правых, эдакого «генерал Пиночета», который мог бы возглавить страну. При этом, никто не учитывал, что Столыпин к 1911 году уже терял силы, союзников и доверия императорской семьи. К тому времени он стал почти изгоем. Но попытаемся рассказать обо всём подробнее.

В апреле 2022 года проспект Кирова в Саратове переименовали в честь Петра Столыпина – бывшего министра внутренних дел и первого министра Российской империи в 1906–1911 годах. До этого Столыпин три года, в 1903–1906 годах служил саратовским губернатором. Это не рядовое событие. Здесь можно говорить о важнейшей тенденции, которая зародилась в нашей стране в 1988 – 89 годах, в горбачевские перестроечные годы и, к сожалению, стала весьма модной в современной российской политической элите. Эта тенденция оказывает заметное, если не решающее, влияние на наш сегодняшний день. Кто учится у банкротов, для кого образцами стали проигравшие – тому вряд ли по плечу победы, прорывы – в науке, в социальной политике, в реформах, в дипломатии… А Столыпин не был победителем ни в большом, ни в малом. Ни тактическим, ни стратегическим. Второй важный фактор: культ Столыпина возник не в народе, он навязан из высоких кабинетов. Чиновникам, конечно, лестно считать героем своего собрата, фантастически богатого и респектабельного господина… А достижения? Что ж, если их практически не было – их можно раздуть из мыльных пузырей.

Пётр Столыпин

И потому нам стоит вспомнить некоторые реальные факты, связанные с делами и словами чиновника, который в последние годы стал символом несостоявшейся «антибольшевистской альтернативы» в истории русского ХХ века.

Своей карьерой Столыпин был обязан, в первую очередь, аристократическому происхождению и богатству, унаследованному от предков. Он родился в неблагополучной семье: родители будущего премьера расстались. Но для властей важнее было другое: родовитость (дворянский род Столыпиных известен со времен Ивана Грозного) и состоятельность (Столыпины с давних пор не гнушались никаким бизнесом, включая торговлю водкой). Консерваторы, окружавшие Николая II, намеревались укрепить расшатанную систему власти именно такими кадрами – представителями старой аристократии, которой в высшей степени было что терять в случае социального потрясения. К тому же, со студенческих лет, изучая агрономию, Столыпин загадочными нитями был связан с полицейщиной, с министерством внутренних дел. Его экономические воззрения были либеральными, Столыпин был сторонником ускоренного развития капитализма в России, сторонником частной собственности на землю. В то же время, он смолоду выступал за жесткое подавление любого вольнодумства и был готов «делать карьеру».

На пост губернатора Столыпина «протолкнул» министр внутренних дел Вячеслав фон Плеве – и не случайно. До этого сорокалетний Столыпин год губернаторствовал в спокойной западной Ковенской губернии (в то время литовский Каунас назывался Ковно). А Саратовский край славился тем, что ее столица была городом с давними революционными традициями, а многонациональные и многоконфессиональные сельские уезды (там проживали немцы, татары, старообрядцы) были склонны к так называемым «аграрным беспорядкам».

Так называли законные требования малоземельных крестьян к начальству, их жалобу на помещиков, нередко выливавшиеся в демонстрации и поджоги господских домов. Волна таких восстаний прошла по Саратовской губернии в 1902 году – обратим внимание, это было до событий 1905 года, что доказывает глубокую обоснованность революционных событий. А Столыпина Плеве считали образцовым «охранителем», давно связанным с полицией. И министр готов был поддерживать такого губернатора – главным образом, деньгами и штыками.

Оказавшись в Саратове, Столыпин, в сопровождении казаков, объездил бунташные уезды. Его принято считать мужественным, несгибаемым человеком, сильной личностью, но то, что он увидел в уездах, не просто поразило, а напугало Столыпина. Он увидел такие настроение, которые могли через год – другой смести с лица земли всё российское самодержавие. В этом смысле Столыпин был трезвым человеком: он не приукрашивал сложившегося положения. Миф о благополучии «России, которую мы потеряли» придумали гораздо позже…

Был ли он готов к губернаторской службе? К сорока годами Столыпин, получивший образование агронома, по профессии не работал. У него имелся высокий придворный статус (он был камер-юнкером, затем камергером), но они бесконечно далеки от хозяйственных и социальных проблем. Да и бывал он в столице редко. Почти все время до назначения губернатором Столыпин был уездным предводителем дворянства в Ковно, неподалеку от своего богатого имения в Колноберже, которое обожали его жена и дети. Жил в свое удовольствие. Должность предводителя дворянства (помните, ее занимал литературный герой Киса Воробьянинов?) – по существу, общественная, хотя они считались и опорой трона на местах. Но никакой ответственности за экономику уезда он не нес. Серьезного хозяйственного и политического опыта не имел. Повторим: высокое назначение Петр Аркадьевич получил на 90 процентов – благодаря знатному происхождению и протекции, на 10 процентов – потому, что Плеве считал его физически сильным и здоровым человеком (на самом деле – ошибочно, болезней у Столыпина хватало).

В официальной, канонической истории столыпинского губернаторства в Саратове подчеркивают, что он развернул в городе «небывалое» строительство. Сильнейшая натяжка! Городскими вопросами он занимался не более года, да и тогда больше времени посвящал усмирению крестьянских волнений. Что касается строительства учебных заведений и глазной больницы – они строились за счет энтузиастов-меценатов, и начались эти стройки задолго до приезда Столыпина в Саратов. Он к этим проектам (между прочим, сравнительно скромным) не имел никакого отношения. Другое дело, что за первые полтора года службы Столыпина в Саратове были подготовлены два респектабельных здания – новый просторный губернаторский дом и здание губернских канцелярий, в котором работал Столыпин. Дело в том, что его (а особенно – его семью) после прибалтийского великолепия не устраивал достаточно простая саратовская губернаторская резиденция. Они не пожелали там жить. За счет казны для Столыпина срочно выкупили недостроенную усадьбу состоятельного мукомола Константина Рейнеке – и превратили ее в настоящий губернаторский дворец. Можно ли считать эти объекты большим достижением губернатора? Вряд ли. Скорее можно говорить об элементарном желании состоятельного аристократа и его семьи поддерживать привычный роскошный уровень жизни. В Саратове это было непросто, но у них получилось.