Анни Коэн-Солаль - Пикассо. Иностранец. Жизнь во Франции, 1900–1973

О чем книга "Пикассо. Иностранец. Жизнь во Франции, 1900–1973"

Прежде чем Пикассо стал культовым художником и одной из ключевых фигур искусства XX века, он был «подозрительным иностранцем» для французской полиции. Его подозревали в связях с террористами-анархистами, обвиняли в политическом и художественном радикализме и подрыве устоев французского общества. Авангардные стили, в которых он работал, вызывали неприятие у критиков, коллег из мира искусства, консервативной публики. Художник запрашивал французское гражданство, но ему было отказано, и он так и не стал гражданином Франции, хотя во многом именно благодаря ему Франция сохранила в XX веке статус культурного лидера.

Анни Коэн-Солаль на основе огромного объема забытых и введенных ею в научный оборот архивных источников показывает, как благодаря таланту, характеру и вере в себя Пикассо двигался вперед к признанию, благосостоянию и влиянию в мире искусства, кто помогал и кто мешал ему на этом пути.

Бесплатно читать онлайн Пикассо. Иностранец. Жизнь во Франции, 1900–1973



Annie Cohen-Solal

PICASSO THE FOREIGNER

An Artist in France

1900–1973


В оформлении обложки использовано фото Пабло Пикассо, сделанное в 1962 г. журналом Vea y Lea (Аргентина)

В оформлении форзаца и нахзаца использованы коллажи из рисунков Пабло Пикассо, писем из его личного архива и документов французской полиции


© Annie Cohen-Solal, 2023

© Лифинцева О. Ю., перевод на русский язык, 2023

© Захарова О. Ю., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024

КоЛибри

Подозрительный иностранец

При желании любой человек в удобное для него время может ознакомиться с архивами парижской полиции. Для этого нужно лишь спуститься в метро, доехать до станции «Гош», дальше по унылым улочкам маленькой коммуны Пре-Сен-Жерве на северной окраине Парижа добраться до здания, напоминающего фабрику 1950-х годов, и войти в него… За стойкой регистрации вас встретит сотрудник полиции и с холодным формализмом заведет вам читательскую карточку. Потом он вручит вам ключ от серого шкафчика, в котором вы сможете оставить пальто и сумку с личными вещами. После того как коробка с запрашиваемыми документами будет найдена, вам дадут чистую бумагу и карандаш и проведут в холодную комнатку со стеклянной стеной. Там вы и сможете под надзором трех сотрудников изучить архив и выписать на листочки то, что вас заинтересует.

Предметом моего интереса был подозрительный иностранец, прибывший в Париж 25 октября 1900 года и довольно быстро успевший привлечь внимание французской полиции. Год от года его досье разрасталось: отчеты; стенограммы допросов; вид на жительство; фотографии, удостоверяющие личность; отпечатки пальцев; квитанции об аренде; запросы на натурализацию (получение французского гражданства); документы, собранные в ходе расследований; информация о жене, сыне, родителях, друзьях; свидетельства очевидцев; краткое изложение политических взглядов; адреса; переписка, причем не только с начальниками полиции, но и с высокопоставленными политиками, такими как министр иностранных дел и премьер-министр… Среди огромного вороха всех этих бумаг я не обнаружила ни одного документа, свидетельствующего о каком-то преступлении, за исключением единственного: этот человек не был французом, и слово «ИСПАНЕЦ», напечатанное заглавными буквами на всех бумагах, делало его изгоем с позорным клеймом.

Приведу лишь несколько цитат из архива, которые подчеркивают, сколь высока была нетерпимость французских властей к этому чужестранцу:

«Хотя в 1914 году ему было за тридцать[1], он не служил нашей стране во время войны… Он считался так называемым современным художником, что позволяло ему наслаждаться всеми прелестями французской жизни. Зарабатывая миллионы франков (которые, очевидно, хранились за границей), он проживал в собственном замке близ Жизора и при этом не скрывал своих экстремистских идей и склонности к коммунизму».

Иногда выдвинутые в его адрес обвинения больше напоминали сплетни, как, например, вот этот рапорт:

«Седьмого мая в кафе на бульваре Сен-Жермен, 172, он открыто критиковал нашу страну и защищал Советы. И из-за этого какой-то польский офицер, находившийся на тот момент в отпуске, затеял с ним драку…»

В некоторых случаях ему выдвигали обвинения на основании действий его знакомых:

«Еще в 1905 году наши службы заподозрили его в связях с анархистами, так как в это время он проживал на бульваре Клиши, в доме 130Б, с одним из своих соотечественников-анархистов, состоявшим под наблюдением парижской полиции».

Другие фразы просто свидетельствовали о недоверии к нему как к иностранцу:

«Консьерж, служивший в этом доме, утверждал, что никогда не слышал, чтобы он высказывал подрывные идеи, но поскольку он очень плохо говорил по-французски, консьерж, вероятно, не всегда мог его понять…»

Последние документы из его досье представляют собой неумолимый, как гильотина, вердикт властей: «Этот иностранец не имеет права на получение гражданства Франции; более того, с учетом всех ранее собранных сведений о нем, его следует считать человеком, не вызывающим доверия и крайне опасным для страны».

Просматривая одну запись за другой, я поймала себя на мысли, что передо мной словно бы разворачивается вся история страны с ее призраками…

«Настоящим документом подтверждаю, что не являюсь евреем. Данная запись произведена в соответствии с положениями закона от 2 июня 1941 года», – эту приписку иностранец сделал красными чернилами 30 ноября 1942 года в своем заявлении на продление вида на жительство.

Все то время, пока я пролистывала десятки пожелтевших страниц этого досье, у меня из головы не выходило слово «клеймо». Я много лет работаю в архивах, собирая информацию для своих исследований, и давно убедилась, что все эти «справки и отчеты» не могут вызывать ничего, кроме отвращения. Но благодаря им можно увидеть человека совершенно по-новому. Так, образ этого иностранца, жизнь которого я раньше изучала по чужим исследованиям[1], стал для меня значительно объемнее после того, как я лично поработала с собранными на него документами.

Тем же вечером, возвращаясь домой на метро, я обратила внимание на названия станций Пятой линии: на юге она начиналась с «Пляс д'Итали», на северном участке шли «Гош», «Эглиз де Пантен», «Бобиньи-Пантен-Раймон Кено»… и конечная станция «Бобиньи – Пабло Пикассо», носящая имя того самого подозрительного иностранца под номером 74 664, чье досье я в тот день изучала. Первые документы в этом деле появились более ста лет назад… Сегодня, вероятнее всего, каждая из этих папок шла бы с пометкой «Файл S», обычно обозначающей досье иммигранта, находящегося под пристальным наблюдением полиции и «подозреваемого по целому ряду причин в деятельности, наносящей серьезный вред государству»…

* * *

Через несколько дней после моей работы в полицейских архивах на набережной Сены я натолкнулась на поразившую мое воображение черно-белую афишу, извещавшую жителей города о том, что в Музее на набережной Бранли открылась новая выставка: «Примитивизм Пикассо». С внушительных размеров постера на парижан торжественно и спокойно взирал шестидесятилетний Пикассо, а рядом с его лицом была изображена одна из его африканских масок с пустыми глазницами. На кого он смотрел? На посетителей, толпящихся в садах музея? На Сену, некогда воспетую его другом Аполлинером[2]? Или на что-то другое? Может, взгляд художника был направлен в сторону моста Альма, куда в октябре 1900 года, едва прибыв в Париж, он ринулся сразу, чтобы взглянуть на свою картину, представленную на Всемирной выставке в испанском павильоне Гран-Пале? Тогда будущему мэтру было всего восемнадцать, он еще ни слова не говорил по-французски и впервые попал в город, в котором ему предстояло прожить много лет. Эта выставка стала для него огромным событием! Не всякий художник удостаивался чести продемонстрировать на ней свои работы – для юного Пикассо это был огромный прорыв!


С этой книгой читают
В издание вошли два произведения Николая Носова, которые мало кому были известны до настоящего времени, – это сборник эссе «Иронические юморески», в которых автор размышляет на совершенно разные темы – от взаимоотношений родителей и детей до вопросов современной литературы, и трактат «Кванты смеха» – уникальное, своего рода литературоведческое исследование природы смеха – в жизни и в искусстве.
Имя мореплавателя Фернана Магеллана навсегда вошло в историю в связи с первым в мире кругосветным путешествием 1519–1522 гг. Эта экспедиция сделала его знаменитым, но вернуться живым Магеллану было не суждено. В его честь названы пролив, птицы, галактики, кратеры, научные премии; его героический образ стал символом Великих географических открытий наряду с Колумбом, Васко де Гамой, Америго Веспуччи. Однако провалов на счету этого бесстрашного чело
Новая книга Джоанны Стингрей, американской певицы и музыканта, называется «Стингрей в Зазеркалье» и является продолжением ее первой книги «Стингрей в Стране Чудес». Вы узнаете, как все было на самом деле… История любви Виктора Цоя и Наталии Разлоговой, съемки фильма Сергея Соловьева «АССА», концерты Майка Науменко и «Зоопарка», «Поп-Механики и «Калинова моста», первая запись на Западе альбома Бориса Гребенщикова и группы «Аквариум», приезд Виктор
Диалоги российского журналиста Евгения Додолева с актером Михаилом Ефремовым и ближайшим его окружением: коллегами, родными, друзьями.Автор отказался от гонорара за книгу.[i]Книга содержит нецензурную лексику.[/i]В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В 1910–1920-е гг. в Париже возникло течение в изобразительном искусстве, получившее название l’École de Paris (Парижская школа). А. Модильяни, П. Пикассо, Ж. Паскен, И. Фужита, Ф. Леже, которые входили в этот интернациональный круг художников, получили всемирную известность. Среди них были и наши соотечественники. Сегодня произведения Марка Шагала, Хаима Сутина продаются на аукционах по рекордным ценам. Не забыты и другие художники из Беларуси: Л
«Король художников – художник королей» – сборник вдохновляющих рассказов о великих художниках, скульпторах, архитекторах эпохи Возрождения, от Джотто до Тициана. Читателю предстоит убедиться в том, что прославленные мастера Ренессанса ставили перед собой высокие цели и, собирая по крупицам мудрость веков, совершенствуя мастерство, добивались их осуществления. Книга написана для детей среднего и старшего школьного возраста.
Эта книга рассказывает о том, из чего состоит искусство, какие вопросы оно ставит перед творцами и зрителями и как отображает реальность.Книга состоит из шести разделов, освещающих основные составляющие искусства: взгляд, материал, сознание, верность, власть и гендер. Через них автор книги раскрывает искусство и творчество как явления, а также проводит аналогии между произведениями разных периодов и стран. Все это учит нас видеть и слышать художн
Через века и художественные традиции на полотнах воплощались многогранные архетипы женственности. От непокорных воительниц, вдохновляющих на подвиги, до нежных матерей, хранящих тепло домашнего очага, и загадочных обольстительниц, переплетающих миры реального и фантастического.За каждым образом стоит своя история, мифологические корни и культурное значение – узнайте, как художники разных времен и культур воспринимали женскую силу и предназначение
Беззаботное лето для Дастина закончилось, когда он отправился в лагерь скаутов «Следопыт». Приключение, которое навсегда изменило его жизнь: дружба, первая любовь, предательство, ответственность, безрассудный героизм, горечь поражения. Всё это переживал каждый из нас в юном возрасте. Пришла пора почувствовать себя подростком- первооткрывателем в этом непредсказуемом триллере.
Лекции по Си и C++ для начинающих. Рассмотрены основные темы и простейшие примеры, работающие на современных компиляторах.
Пожилая писательница фэнтези, волшебным путем в новый год, попала в другой мир. Став опять молодой и красивой, она встречает четверых горячих красавцев, которые оказываются ее истинными. Теперь девушка должна помочь каждому из них. Но есть условия, не выполнив которые, она снова вернется обратно или погибнет.Вас ждет увлекательнейший волшебный квест, и много, много страстной любви. МММЖМ.
Времени на раздумья у него не было. Только выровнять «ишака», развернуться и атаковать. Здесь не имеет значения из какого ты времени: на хвосте три «мессера», и надо выжить, а ты – летчик-снайпер и генерал-лейтенант, но «зигзаги» остались в будущем, и у тебя два кубаря на петлице, и «чужое» тело. В бой он вступил над Кингисеппом и победил. Порылся в карманах, нашел чужой комсомольский билет и обрел имя. А опыт у него был, и большой. Он не прорыва