Декабрь, 2018-й год. Казалось бы, какой смысл в том, что я хочу рассказать о событиях почти тридцатилетней давности? У нас уже другая страна, нет того Советского Союза, в котором произошли события, описанные в моей документальной повести «Пирамида», вышедшей из печати в 1987 году. В этой повести я пытался обрисовать ту государственную систему, которую назвал Пирамидой, и которая, по моему глубокому убеждению, была главным препятствием для нормальной и справедливой жизни. Тогда была объявлена «перестройка» и мы рассчитывали, что все будет учтено и страна наша станет другой. А Пирамида рухнет. Увы, все получилось наоборот. Рухнула великая страна, а Пирамида осталась, как ни в чем ни бывало, и даже мощнее, чем раньше. А потому то, что описано в повести и происходило после ее публикации, актуально сегодня не в меньшей степени, чем тогда. А может быть даже в большей.
Моя документальная повесть «Пирамида» была опубликована в одном из самых популярных журналов времен «перестройки» в Советском Союзе – «Знамя», 1987, №№ 8-9.
И она вызвала такой огромный читательский резонанс, которого, честно признаюсь, я не ожидал. Да, к тому времени я был уже достаточно известным писателем, автором нескольких опубликованных книг, мои рассказы и статьи печатались практически во всех центральных журналах, широко рецензировались. Но успех «Пирамиды» был несравним ни с чем. Телефонные звонки шли один за другим, звонили знакомые и незнакомые, и все дружно хвалили мою повесть, поздравляли с успехом. А потом пошли письма. Сначала я доставал их из почтового ящика, а потом мне уже звонили с почты и просили зайти, чтобы забрать письма, потому что их было слишком много, а были еще и бандероли. Письма читателей шли не только на адрес журнала, но и на мой домашний адрес, для встречи со мной люди приезжали из далеких мест нашей необъятной страны. И я вынужден был периодически отключать телефон, потому что постоянные звонки не давали возможности работать. Вскоре до меня дошли сведения, что особенную популярность «Пирамида» имела среди заключенных тюрем – за прочтение повести отдавали продуктовые «отоварки», некоторые страницы переписывали от руки. В журнале мне сказали, что ни на одну их публикацию не пришло столько читательских отзывов, причем положительных.
Однако в центральной прессе повесть была глухо «замолчана». Меня не приглашали на встречи с читателями, а мое выступление в связи с «Пирамидой» в клубе «Судьба человека», которое снималось телевидением, в эфир не попало. В кулуарах коллеги-писатели жали мне руку, говорили, что моя «Пирамида» – это «наша Брестская крепость», – но в своих публичных выступлениях ни о повести, ни обо мне даже не упоминали. Апофеозом стало выступление на Пленуме Союза писателей заведующего отделом прозы журнала «Знамя» Валентина Оскоцкого, который, говоря о публикациях журнала за 1987 год, ни о «Пирамиде», ни о ее авторе даже не упомянул. Все это было очень странно, я такого тоже не ожидал.
В марте следующего года газета «Литературное обозрение» опубликовала «рейтинг читательского интереса», в котором моя «Пирамида» заняла одну из самых верхних строчек, опередив такие бестселлеры того времени, как «Зубр» Д. Гранина, «Белые одежды» Дудинцева, произведения Ф. Искандера, А.Битова, В. Пикуля, и других, и даже «Собачье сердце» Булгакова и повести великого В.Набокова. В библиотеках выстраивались многомесячные очереди на прочтение журнала с моей повестью. Однако…
Немало мрачных периодов было в моей непростой и нелегкой писательской жизни, но таких тяжелых переживаний, пожалуй, не было никогда. Ни до, ни после. Открылась гигантская бездна между жизнью и живым восприятием народа моей родной страны и его хозяевами и властителями. Ведь я об этом как раз и писал, ощущая в бедах страны своей влияние дьявольской Пирамиды – то есть разделения людей на «высших» и «низших». Неслучайно и название повести о повести было «Пирамида», а название первой повести – «Высшая мера», что имело двойной смысл – «высшая мера наказания» ее герою, Клименкину, без убедительных доказательств его вины с одной стороны и высшая мера человеческого мужества и порядочности его защитников с другой. А потом появился и третий смысл – мою повесть как бы приговорили к высшей мере наказания, отказав ей в публикации. В связи с чем и была написана повесть о повести – «Пирамида».
Но теперь, после опубликования повести о повести и ее ошеломляющего и неожиданного для меня читательского успеха с одной стороны, и тупого, враждебного неприятия ее и центральной прессой, и некоторыми моими коллегами с другой, показало такую дьявольскую мощь Пирамиды, такое дикое и противоестественное разделение людей в одной и той же стране, несмотря на период так называемой «перестройки», что я оказался в полнейшем стрессе. Не ожидал, что все НАСТОЛЬКО реально. Ведь даже первый заместитель главного редактора журнала «Знамя», который сказал моей редакторше Эмме, что моя повесть им «очень нужна», после ее публикации не то, что не сказал мне доброго слова в связи с ошеломляющим читательским успехом, но странным образом повел себя и в том смысле, что не пригласил меня ни на одну из встреч с читателями и в своих выступлениях не говорил ни о «Пирамиде», ни обо мне, ее авторе. Как будто ни повести, ни меня вовсе и не было.
Что же происходит? – в недоумении все же размышлял я.
То, что в свое время ни в «Литературной газете», ни где-нибудь еще никак не хотели публиковать «слишком острую» «Высшую меру», еще как-то можно понять. Хотя и тогда мне казалось это странным. Ведь справедливость в «Деле Клименкина» восторжествовала, а значит добиться ее можно, к тому же в повести было рассказано о достойных людях, которые живут в нашей стране – Каспаров, Румер, Беднорц, Касиев, Баринов, а также и жители города Мары, которые писали письма в инстанции. Они победили! Своими бескорыстными поступками во имя победы справедливости эти граждане наши показали отличный пример того, КАК надо действовать, как надо жить, не свыкаясь с ложью!
Правда, сам А.Ваксберг, один из самых авторитетных журналистов, пишущих на юридические темы в «Литгазете», честно сказал, что я затронул слишком острые проблемы, связанные с нашей юрисдикцией, а ведь принято считать, что у нас «самый гуманный суд в мире»! Но потом повесть мою все же опубликовали через какое-то время в сборнике, и никакого скандала не было в связи с этим. Так в чем же дело?! Я – ровно наоборот! – ждал, что не только в прессе появятся положительные отзывы о повести «Пирамида», но на телевидении сделают грандиозную телепередачу, на которую пригласят положительных героев «Высшей меры»! Они заслужили это, они настоящие герои нашего времени, с них надо брать пример! Тем более, что у нас ведь теперь «перестройка», и это – отличный материал, современный! Увы.
