Глава 1. Питер прорывается
Все дети когда-нибудь становятся взрослыми – все, кроме одного. Очень скоро они узнают, что вырастут, и вот как узнала об этом Венди. Ей исполнилось два года, и как-то раз, играя в саду, Венди сорвала какой-то цветок и побежала с ним к маме. Полагаю, в этот момент она была очаровательна, поскольку миссис Дарлинг воскликнула:
– Вот бы ты всегда оставалась такой!
И хотя больше они не произнесли на эту тему ни слова, отныне Венди знала, что взросление неминуемо. Вы всегда узнаёте об этом в два года. Два – это начало конца.
Они жили в доме под номером 14, и, пока на свет не появилась Венди, её мама была там главной. Эта привлекательная леди обладала романтичным характером и очаровательным, готовым растянуться в улыбке ртом. Этот её характер можно сравнить с замысловатыми восточными шкатулками, вложенными одна в другую. Вы открываете шкатулку, а в ней всегда спрятана ещё одна. Вот так же и смеющийся рот миссис Дарлинг всегда хранил ещё один маленький поцелуй, который Венди никак не удавалось поймать, хотя он явно прятался в правом уголке губ.
А вот как сумел завоевать её сердце мистер Дарлинг. Множество джентльменов, которые были юношами в то время, – когда мама Венди была девушкой, вдруг одновременно поняли, что любят её, и ринулись к её дому, чтобы сделать ей предложение, но мистер Дарлинг перехитрил всех: схватил кеб и прилетел первым. Он-то и получил её в жёны, получил целиком, кроме самой последней маленькой шкатулки – поцелуя, притаившегося в уголке рта. Впрочем, о существовании шкатулки он и не догадывался, а что касается поцелуя, то с годами смирился и перестал его искать. Венди приходило на ум, что, возможно, его смог бы получить Наполеон, но перед глазами встаёт картина: вот он пытается, а затем в бешенстве убегает, хлопнув дверью.
Мистер Дарлинг частенько хвалился Венди, что мама не только любит его, но и уважает. Он принадлежал к тем глубокомысленным джентльменам, которые знают всё об акциях и доходах. По правде сказать, в них никто до конца не разбирается, но мистер Дарлинг часто рассуждал о том, что акции пошли вверх, а доходы вниз, с таким умным видом, что ни одна женщина просто не смогла бы его не уважать.
Миссис Дарлинг выходила замуж в белом платье и поначалу с таким энтузиазмом записывала в книгу все расходы, словно это была весёлая игра, и ни один, даже самый маленький, кочанчик брюссельской капусты не оставался ею не замеченным, однако постепенно стала пропускать даже крупные кочаны цветной капусты, а вместо них в бухгалтерской книге появлялись изображения младенцев без лиц. Так миссис Дарлинг видела будущее.
Сначала появилась Венди, затем Джон и, наконец, Майкл.
Пару недель после рождения Венди родителям не было ясно, смогут ли они её прокормить, поскольку в семье появился ещё один рот. Мистер Дарлинг очень гордился малышкой, но, будучи честным джентльменом, уселся на край кровати миссис Дарлинг и, взяв её за руку, принялся подсчитывать расходы. Она смотрела на мужа – умоляющими глазами, потому что считала: надо рискнуть, а там будь что будет, – но мистер Дарлинг был не таков.
Вооружившись карандашом и бумагой, он занялся подсчётами, но стоило жене высказать какие-то свои соображения, сбивался и просил:
– Пожалуйста, не перебивай! У меня фунт семь шиллингов здесь и два фунта шесть в конторе. Я могу не пить кофе в конторе, и это даст десять шиллингов. Получаем два фунта девять шиллингов семь пенсов. Теперь пять фунтов из моей чековой книжки – получаем восемь фунтов девять шиллингов семь пенсов… Эй, кто там возится? Итак, восемь, девять, семь, запятая. Переносим девять – ни слова, дорогая! – фунт, который ты дала взаймы соседу… Тише, малышка! Да покачай ты её! Так-так… Я сказал девять фунтов девять шиллингов семь пенсов? Да, именно девять фунтов девять шиллингов семь пенсов. Вопрос: сможем ли мы прожить год при таком недельном бюджете?
– Конечно, сможем, Джордж! – воскликнула миссис Дарлинг.
Мистер Дарлинг видел, что жена настроена в пользу Венди, но чувствовал всю свою ответственность, поэтому напомнил почти угрожающим тоном:
– Не забудь про свинку! Свинка – один фунт, это я записал, но, думаю, скорее всего обойдётся в тридцать шиллингов… Не перебивай! …корь – один фунт пять шиллингов, краснуха – полгинеи. Получаем два фунта пятнадцать шиллингов шесть пенсов… коклюш посчитаем за пятнадцать шиллингов…
Это продолжалось целую вечность, и каждый раз результат отличался от предыдущего. Но наконец Венди была «подсчитана» (при этом свинку сократили до двадцати шести шиллингов, а корь и краснуха пошли как одна болезнь).
Те же самые беспокойства переживались по поводу появления Джона, а у Майкла шансов было ещё меньше, но в результате оставили всех и вскоре можно было видеть, как, держась за руки, они идут в детский сад мисс Фулсом в сопровождении своей няни.
Миссис Дарлинг любила, чтобы во всём был порядок, а мистер Дарлинг хотел, чтобы всё было как у соседей, по-этому, само собой разумеется, у них имелась няня. Поскольку семья не могла похвастаться достатком по причине большого количества молока, потребляемого детьми, няней у них служила серьёзная собака породы ньюфаундленд по кличке Нана, у которой не было хозяев, пока её не наняли Дарлинги. Тем не менее она всегда очень ответственно относилась к детям, и Дарлинги свели с ней знакомство в Кенсингтонском саду, где Нана большую часть своего свободного времени заглядывала в детские коляски и строго следила за нерадивыми нянями, чтобы потом пожаловаться их хозяйкам.
В качестве няни собака оказалась настоящим сокровищем: добросовестно относилась ко всем своим обязанностям, включая купание детей, и с готовностью вскакивала даже ночью, стоило кому-нибудь из её подопечных только пискнуть. Разумеется, её конура стояла в детской. Каким-то особенным чутьём Нана знала, когда на детский кашель не стоит обращать особого внимания, а когда требуется завязать горло шерстяным чулком. Она верила только в старые проверенные средства типа листьев ревеня и презрительно фыркала при упоминании всех этих новомодных теорий о микробах и прочей ерунде.
Весьма поучительно было видеть, как она сопровождает детей в школу, степенно вышагивая сбоку, когда они вели себя хорошо, и собирает в шеренгу, если они разбредались. Когда Джон шёл играть в футбол, она никогда не забывала захватить с собой его свитер и имела обыкновение таскать в зубах зонт на случай дождя. В подвале школы мисс Фулсом имелась комната, где няни ожидали детей. Они сидели на скамьях, а Нана лежала на полу, – вот и вся разница. Они подчёркнуто игнорировали её, считая существом низшего сорта, а она презирала их за пустую болтовню. Нана не одобряла, когда в детскую заходили знакомые миссис Дарлинг, но если уж такое было неизбежно, то первым делом стаскивала с Майкла передник и надевала тот, что обшит голубой тесьмой, одёргивала платье на Венди и прилизывала волосы Джону.
