1. ЗНАКОМЬТЕСЬ: СИНИЧКИНЫ
…Привет-привет, Читатель!
Кто из вас знаком с Соней Синичкиной и её знаменитым дедом?
Вижу-вижу! Одна рука… Вторая… А вот и третья! И это всё?!.. Ах, как же мало рук! Словно на уроке в школе!..
Жаль, конечно, но я надеюсь, что после прочтения повести – почитателей этой маленькой, но известной семьи в городе Зуеве станет в тысячи раз больше!..
…Итак…
Утром, в первый день лета, по Зуеву спешила старенькая белая «Волга» с фигуркой оленя на капоте. В ней сидели двое – моложавый пожилой мужчина лет шестидесяти, с короткой седой бородой, одетый в джинсовый костюм и белые кроссовки, и его симпатичная внучка тринадцати лет, с крепкой стройной фигуркой, со стрижкой «полубокс», в джинсах, чёрных кроссовках и футболке навыпуск, с надписью на груди: «Я люблю Зуев».
Пожилого мужчину звали Лев Артемьевич Синичкин, и был он академиком АНН – Академии Невероятных Наук, центр которой находился в Зуеве. Хотя все называли его «профессором».
Его внучку звали Софьей или Соней Синичкиной, и училась она в седьмом классе зуевской средней школы № 3, что на Искринской набережной. Училась хорошо, можно даже сказать, – на «отлично». Ей на всё хватало времени – на школу, на занятия по спортивному плаванью и на бои по тхэквондо.
Не стоит удивляться, что тринадцатилетняя девочка занималась корейским боевым искусством. Для этого нужно хорошо знать Синичкину. Соня мало походила по характеру на обыкновенную девочку: она дружила с мальчишками, в компании которых была «своим парнем», и почти никогда не носила юбку или платье и, тем более, не плела косички. Лев Артемьевич – один из её дедушек – говорил об этом так: такое «безобразие» произошло потому, что Сонина мама – его невестка – очень хотела сына, а родила дочь. Вот и получилось «смешение жанров».
Правда, иногда, чтобы родные не обижались, Соня становилась очаровательной девочкой. Но это чудо свершалось всего семь раз в году – на Днях рождения каждого ближайшего родственника, а также на Восьмое марта. Потому что дарить «девичий» подарок какому-то там стриженому мальчишке, пусть даже удивительно похожему на его любимую внучку, профессор Синичкин не хотел. Впрочем, Лев Артемьевич не очень-то расстраивался за «мальчишество» Софьи и очень надеялся, что когда её подростковый возраст сменится на девичий – она обязательно влюбится в какого-нибудь юного «рыцаря», а сама превратится в милую девушку, пусть даже с сильным характером.
Нужно заметить, что Соня хоть и вела себя, как мальчишка, испытала и девчоночью нежность, и девчоночью печаль, и, конечно же, девчоночью обиду. Просто никогда эти чувства не показывала, а если иногда расстраивалась и даже плакала от несправедливости или обиды, то где-нибудь в укромном уголке, чтобы никто не увидел. И, в первую очередь, дедушка Лёва.
У всех ребят класса были свои увлечения. Девочки собирали куклы Барби, миньоны из Макдональдса, фигурки из клуба Вингс, фото киногероев, мягкие игрушки; мальчики – игрушечные автомобили, смурфиков, фигурки из Лего или Аниме, а ещё динозавров или постеры американских мультфильмов.
Остальные, кто не собирал ничего – пели в школьном хоре или плясали в «Терпсихоре» – единственном в Зуеве танцевальном коллективе. Словом, все в седьмом «А» были заняты полезным делом.
Соня же, кроме занятий тхэквондо и плаваньем, занималась самым главным делом своей жизни – не в ущерб урокам, конечно. Она была волонтёром Международного Сообщества Защиты Зверей и Птиц, под названием: «Планета для всех».
В сообществе были люди всяких возрастов – от детей и подростков до убелённых сединами стариков. Конечно же, она переписывалась и заочно дружила со многими ребятами из разных стран, которые, как и Соня, числились волонтёрами этого замечательного Союза.
Честно говоря, я почти никогда не доверял всем этим организациям, охраняющим Природу. И вот почему.
Все они, как раньше я думал, занимаются одним лишь делом – помогают бродячим животным в городе: бродячим котам и собакам, а также улетевшим от хозяев попугаям. Я ничего не имел против такой помощи, но свою основную работу, на мой взгляд, ту, что ждала участников этой охранной организации – в лесах, полях, горах и на берегах рек, где жили дикие животные – никто из них не вёл.
И тут оказалось, что я был совершенно не прав. Потому что в отличие от тысяч таких же подобных сообществ, это – по Защите Зверей и Птиц – как раз и занималось своим прямым делом честно и очень серьёзно.
Под опекой «Планеты для всех» были не только бродячие собаки и кошки, но и животные на зверофермах, в зоопарках, зверинцах, цирках, а также служебные собаки на границе, в полиции и даже домашние животные, включая хомячков и черепах.
А ещё это Сообщество обучало своих участников языку зверей и птиц с помощью «фаун-переводчика», которого изобрёл профессор Синичкин.
Сам «переводчик» походил на небольшие наушники с микрофоном, и суть его работы заключалась в том, что он преобразовывал звуковые сигналы любого животного в семь основных человеческих языков: китайский, английский, индийский, русский, испанский, немецкий, французский. А также переводил человеческую речь на язык любого животного. Для этого нужно было на дисплее написать название любого «фаун-абонента» – и тут же с ним побеседовать: с кроликом или волком, аистом или колибри, воображая себя Адамом – первым человеком в Райском Саду Эдеме. К сожалению, после грехопадения, люди на многие тысячелетия потеряли такую возможность.
И вот в прошлом году профессор Синичкин вернул её человечеству. Правда, само человечество, кажется, этого не заметило.
Кроме того, «фаун-переводчик» – благодаря специальным выдвижным окулярам – мог фотографировать и снимать видео.
Впрочем, этот чудесный аппарат нужен был, главным образом, для общения с какими-нибудь зарубежными представителем животного мира – потому что звери и птицы, живущие в России, давным-давно умели говорить по-русски и не нуждались ни в каком «переводчике».
…Второе изобретение Льва Артемьевича приближало приход любого времени года в точно назначенный календарный срок. А заключалось оно в следующем…
Специальные звуковолновые преобразователи, расставленные на крышах зуевских домов, превращали эмоциональную силу оркестровой музыки о временах года – в неукротимую энергию, от которой ровно 1 марта наступала весна, 1 июня – лето, 1 сентября – осень и строго 1 декабря – в день рождения автора этой повести – выпадал первый снег. Достаточно было внести в компьютерное нутро аппаратуры, к примеру, один из четырёх концертов для скрипки с оркестром, великого итальянца Антонио Вивальди, которые назывались «Времена года», ну… допустим… концерт «Весна» – как тут же в городе снег начинал таять с быстротой снежинки на тёплой ладони.
