ГЛАВА 1 ХАЙТУ
Когда работаешь с людьми, не забывай о трех серьёзных проблемах, неизбежно возникающих там, где заведётся хотя бы один человек.
Первое. Люди - это дети с тактильным голодом. Несдержанные на эмоции и любящие хватать руками всё в зоне поражения.
Второе. В большинстве случаев люди изначально в мыслях не держат тебя оскорбить. У них рефлекс: сначала схватить, а потом орать, когда обожжёт. Заранее подумать о том, что огонь вообще-то горячий, это не про них.
Ну и третье. Нельзя убивать. Потому что - смотри первое... Вы бы смогли убить ребёнка, пусть невоспитанного и с педагогической запущенностью, но всё же ребёнка? Вот и я не могу. Хотя иной раз очень хочется.
Как я, работая с людьми долгое время, не сошла до сих пор с ума?
Не знаю. Может быть, сошла, но не заметила, когда и как...
Не все помешательства бывают заметными и буйными.
Последний рейс оказался поганее некуда: мы встретили чёрных копателей. Этот народ не признаёт никаких правил и законов. Они - идейные враги разума. На свой страх и риск отправляются в неизведанные пространства и привозят оттуда диковинные вещи. Например, квармид, он же «синее солнце». Думаете, это какой-то драгоценный камень или артефакт сгинувших в веках цивилизаций?
Мимо.
Квармид - это зараза с довольно высокой смертностью, особенно если прощёлканы первые симптомы и пациент обращается в больничку уже в основательно запущенном состоянии. Отличительная особенность - синие пятна по всей коже, круглые, с лучиками, как детский рисунок солнца. Потом остаются характерные лиловые шрамы, особенно если расчесать.
Эпидемия охватила тогда несколько десятков планетарных локалей. Многие умерли прежде, чем лекарство и протоколы лечения были найдены. Особенно много умерло детей младшего возраста. Некоторые планеты под жёстким карантином до сих пор.
Чёрных копателей не любит никто, и мы в том числе. Правда, лично мне очень нравится список под милым сердцу заголовком «живыми не брать». Здесь можно сразу - шарах, без «здравствуйте» и прочих соплежуйных выкрутасов человеческого этикета.
Обычно негодяи стараются сбежать без боя. Но не в тот раз. Видно, везли что-то особо ценное. Отстреливались так, что пришлось даже коллапсар активировать. Пространственные экологи долго рассказывали мне потом, как я была не права, задав им тяжелой лишней работы. Но пропустила я их сетования мимо ушей и мимо сердца, хватало тоски и без них.
В последнем рейсе мы потеряли навигатора.
Жизнь наша… сегодня ты, завтра я… Простор безжалостен. Даёшь слабину - не прощает. И вот здесь люди неожиданно проявили удивительную чуткость. Поняли, поддержали, помогли пережить горе, с чисто детской непосредственной искренностью. Я до самого дна острой раны на глубине души поняла, почему работаю с ними. Люди - невыносимы, в рутинных повседневных делах - раздражают, выводят из себя, всё так. Но если считают тебя своим другом, вывернутся ради тебя откуда угодно. Из чёрный дыры или из собственной кожи - неважно. И никогда не оставят в горе одну. Я оценила.
Но надо держать лицо, когда командующий нашим стационаром, генерал-майор Поисково-Спасательной Службы Земной Федерации Алексей Морозов говорит тебе, что вакантное место навигатора на твоём собственном корабле уплыло на сторону. Приказом сверху, против которого он, генерал-майор, бессилен, а, следовательно, бессильна и я.
- Возражаю! - заявила я. - Алексей Викторович, вы прекрасно знаете, как важны в дальних автономных полётах спокойная рабочая обстановка и внутренний настрой команды. С назначенцем сверху нам не по пути!
- Я понимаю, - сочувственно сказал он. - Я бесконечно уважаю вас, Хайту, и считаю вас вместе с вашей командой лучшими в нашем секторе ответственности. Но приказ пришёл от Бета-Геспина. Я не могу не подчиниться…
- Именно ко мне? - уточнила я холодно. - Именно на мой корабль?
- Вакансия пилота-навигатора есть на данный момент только у вас.
- Мы сейчас всё равно на ротации. Я планировала дождаться, когда из реабилитационного блока отпустят Саому! Мы договорились. По срокам укладываемся.
- Вы ещё не знаете, Хайту. Саому Релонаху не допустили к дальнейшему прохождению службы…
- Как, - растерялась я. - Я вчера разговаривала с нею! Почему не допустили?
Неожиданность не из приятных. Я рассчитывала на Саому. Она -алаурахо, алаурахо же - наши родственники по галактической семье. Наши народы разошлись не так уж давно, базовый язык одинаков. Да и Саому я много лет знала, бывало, летала вместе с нею, когда обстоятельства вынуждали. И вот тебе. Списывают на гражданку…
- Полагаю, лучше всего вам объяснят врачи… Если посчитают нужным.
А у врачей, ясное дело, перво-наперво будет вопрос: {«вы родственники?»} Причём вопрос глупейший, в медцентре и так знают не хуже Морозова, кто кому чей родственник или партнёр.
Морозов переживает за каждого из подчинённых на всём стационаре. Ходят слухи, что он знает в лицо всех, до работников пищеблока и самого последнего техника в технических службах. То есть, просто прорва специалистов, общим числом до двадцати тысяч персон, каким-то образом умещается в его памяти, а сама память не даёт сбоев и надёжнее любого твердотельного информационного носителя.
Кто-то смеётся над такими предположениями. Мол, как так можно, не имея телепатического ранга примерно от средних ступеней второго. Но я-то не просто верю. Я {знаю}. Была свидетелем общения главного с не самыми первыми чинами, не раз. Всё точно так и есть. Помнит всех. То ли индивидуальная особенность, то ли долго и упорно тренировался. На генетическую модификацию не похоже, кстати. Мод он по паранорме пирокинеза, а в этих линиях генетики об усилении памяти не думают, у них на данном направлении совсем другие проблемы и задачи.
- А другие стационары Службы? - расширила я вопрос. - Может быть, поискать свободного навигатора там…
Морозов лишь вздохнул. Да, понимаю. Глупый вопрос. Навигатора мне уже {назначили}, отзывать назначение никто не будет. Чтобы отказаться от нового члена экипажа, надо сначала доказать, что мы с ним не сработались. И аргументировать чем-то весомее, чем {«я так хочу»} или {«мне его рожа не понравилась»} или, чисто в человеческом духе, топнуть ногой и гаркнуть {«срочно исцелите мне Саому!»}. А как и что я докажу, если я парня в глаза ещё не видела?
- Кофе? - предложил Морозов, сочувственно за мной наблюдая.
- Как я могу отказаться от кофе? - обречённо спросила я. - Да ещё в вашем исполнении…
- Я знаю, чем вас купить, Хайту, - сказал он дружеским тоном.
Скажи так кто-нибудь из моих сородичей, получил бы ножом в глаз незамедлительно. Но - вспоминаем второй пункт: {человек} редко держит в уме желание именно оскорбить. Большинство людей попросту {не знают } ничего, даже если кто-то из их старших имел дело с нами. Беспамятная раса, что с них возьмёшь. А так как у нас сейчас с Федерацией, а значит, и Человечеством, как частью Федерации, мир, то выпускать неподготовленных дураков из родных пространств никто не спешит. Другое дело, что они сами порой убегают на подвиги, и тогда случается всякое разное.
