От автора
Первое, о чём хочется сказать: не воспринимайте всё в тексте буквально. Это глупо, а я надеюсь на смышлёного читателя – того, что порой подозрительно приподнимает брови в коварной ухмылке, понимая, что задумал автор. На других тоже надеюсь – они душки.
С каждым новым произведением всё больше нравится писать. Это вообще меня захватило. Хоть писатель я не самый лучший, зато воображение гениальное. Начальную сцену в несколько присестов писал, и каждый раз сердце щемило и лицо кривилось. Каждую сцену словно сам проживал. Слава Богу, пережил всё это. Надеюсь, возвращаться более не придётся…
Пока взрослеешь, всё мудрее и хмурее становишься, так что в этот раз я решил подойти с умом и силой воли – решился сначала продумать как можно больше, прежде чем писать. Но ждать невыносимо, и я бросился в бой чуть раньше времени.
Следует отметить, что в произведении присутствуют сцены весьма сексуального характера. Так что, читатель – будь осторожен.
Эта история происходит параллельно основной сюжетной линии, которую, я раскрыл в последующем произведении.
Также следует отметить, что данная книга представляет сборник работ. Помимо повести «Планы бытия» в ней присутствует несколько моих самых последних рассказов, которые, я, искренне, надеюсь, понравятся читателям.
«Сегодня настроение куда лучше, чем вчера. Наверно потому, что отголоски похмелья пропали, и ночью удалось проспать аж семь часов в пять присестов и в холодном поту. Не без помощи снотворного, разумеется. Хотя и оно не гарант. Ничто ничего не гарантирует.
Может быть, мне помогло, что вчера покачался на убой. И то через головную боль – ощущение, словно кто-то разогревает мозжечок в микроволновке, и с каждой натугой боль лишь усугублялась. Лучший способ переключить настроение, «обнулить счётчик», «вышибить мозги» – это сделать что-то чересчур ощутимое для организма и психики. Например, напиться или покачаться. При приседе вечно ощущение, что того и гляди выскочит сердце, и ни о каких посторонних мыслях не может быть и речи.
А возможно, сегодня просто меня не так беспокоит солнце. На улице всё ещё холодно, но солнце жарит и слепит по-весеннему. Весна – пора любви… И запоев. Хм, а это я забавно придумал. Может быть, из-за этого настроение хорошее? Юмор – да, я в этом разбираюсь. Помню, как раньше много шутил. Пока не осознал две истины: за смех не дают даже поцелуя, и больше всех смеётся тот, кто в глубине души наиболее несчастлив. Но и это не имеет никакого значения, ибо я пытался и шутить, и быть серьёзным – разницы никакой. Ничто не имеет значения.
Я могу понять и даже простить почти кого или что угодно конкретное. Более того, я мог бы не обращать внимания, а кое-что даже (невероятно!) забыть. Но вот что мне никак не удаётся игнорировать – это абсолютная ничтожность, бесполезность и убожество человеческой жизни. Почти все вокруг меня померли, да и те, кто остался, я уверен – скоро помрут, – дело времени. Я последние три года жизни вообще не помню – за неделю пронеслись. Да и лет пять до них – чисто редкими короткими фрагментами. Так что пять или двадцать пять лет – для меня почти без разницы.
И ничего взамен жизнь не предлагала, и даже не намекала. Что бы я ни делал, что бы ни думал, что бы ни говорил, в какую бы идиотскую или дискомфортную ситуацию себя не бросал – всё без толку. Ни одна из сколько-нибудь симпатичных мне особ не только не отвечала взаимностью, но даже не рассматривала меня, как потенциального партнёра. Для всех я лишь дух бесплотный. А я-то знаю, что без женщины счастье невозможно. И это притом, что я скромняга, и почти ничего от этой поганой жизни не просил кроме любимой женщины и хотя бы одного ребёнка. Какие там дети и семья, «какой Ближний Восток…»?! Тут вообще ничего и никогда не было. Только пустота и Абсолютная Тьма Вечной ничтожности и уныния.
Забавный случай вечно вспоминаю. Папа умер слишком рано для меня, и друг сказал, что с жизни или судьбы мне явно причитается. И когда мы вызывали лифт, чтобы подняться к нему на третий этаж, он в очередной раз уже ждал нас внизу. Мы пошутили, что всё: судьба должок вернула. Зло, конечно, но порой хочется смеяться так зло, и так громко, как только можешь. Так сильно, чтобы лицо перекосило до ужаса.
Да хоть в солнечное сплетение или кадык ударь со всей силы – даже такой импульс, наверняка выдержу. Но вот чего перенести невозможно – это когда беда не приходит одна. Ни за что, сразу плохо и плохо. И плохо за то, что плохо, и плохо оттого, что плохо. Когда день за днём на протяжении бесчисленных лет одно и то же одинаково плохое, или никакое. Даже в те редкие случаи, когда с какой-либо встречи возвращаешься в хорошем настроении, в глубине души всё равно держится неприятный запашок; а когда приходишь домой, и вовсе скука и уныние срубают, словно удар боксёра в челюсть. Ничего страшного – все мы знаем, что тяжело бывает. Даже когда слаб, вроде пережить можно, но вот вечность, словно вода, точит камень психики. И самое страшное – что после половины жизни уже перестаёшь верить в то, что способен не быть злым, свихнувшимся, и ещё способен любить и быть счастливым. Как в том невыносимо грустном и трагичном произведении: «Порой столько вытерпишь, что имеешь право никогда не говорить, что счастлив».
И ведь дело не только во мне: оглянуться по сторонам: столько несчастных, что опять же, страшно становится, – как этот мир ещё не погиб? Как его ещё не разорвало? Неужели со временем станет ещё хуже?
Сколько слышал историй про нелёгкую судьбинушку: тут то потерял, тут иного лишился, тут вообще непонятно, как выжил, – ужаснуться можно. Такое чувство возникает, что это уже стало восприниматься, как должное. И я вот не пойму до сих пор: мы должны «ценность и значимость человеческой жизни» иметь в виду, воспевать, и как-то хотя бы немного с уважением, состраданием или, хотя бы пониманием, что ли, к таким людям относиться? Или «а, ну да, слыхал про такого человечка: как-то еле прожил, а если ещё и любви или чего-то, ради чего можно было бы жить, не познал – и фиг с ним, пусть хоть помрёт в безвестности и одиночестве – сам виноват»?
Понятно, для чего я эту записку пишу, и понятно, для кого. Хоть кто-то оценит, – не то, что остальную мою писанину. Опять юмор. Да и, честно говоря, про здоровьице ещё осталось разве что упомянуть. Сердце, мочеполовая, зрительная и нервная системы уже немного сбоят. Мама бы сказала в тысячный раз про такой пустяк: «Нифига себе, всего тридцать четыре года, а уже проблемы со здоровьем! В вашем возрасте такого быть не должно». А я бы так сказал на эти постоянно слышимые старпёрские фразы: «Да мне бы ваши проблемы, больные, вы, этакие. У вас хотя бы партнёры какие-никакие были, или даже есть, любовь была, а то и есть до сих пор, да ещё и дети, а у кого-то даже внуки! Вам хоть сейчас в гроб. Большего от жизни всё равно даже желать кощунственно!».
