Франц Суземиль - Платоновские исследования. Первая часть

Платоновские исследования. Первая часть
Название: Платоновские исследования. Первая часть
Автор:
Жанр: История философии
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Платоновские исследования. Первая часть"

Этот новый взгляд на хронологию платоновских сочинений может изменить наше понимание развития мысли великого философа. Пересмотр порядка сочинений может пролить свет на эволюцию его идей и философских убеждений. Это позволит исследователям и студентам глубже погрузиться в мир платоновской философии и лучше понять ее ценность и актуальность для современности.

Бесплатно читать онлайн Платоновские исследования. Первая часть


Автор

. [1] Тем не менее, я не могу уклониться от этой задачи и пользуюсь возможностью начать. Это также извинит и, надеюсь, оправдает тот факт, что в данный момент я использую немецкий язык, а не латынь.В течение многих лет я работаю над историей греческой литературы аттического периода по тому же плану, который использовал для составления и публикации истории александрийского периода. Это вынуждает меня заново взяться за платоновский вопрос, причем отчасти более подробно, чем это можно сделать в самой работе. Я ничуть не надеюсь на разрешимость этого вопроса, особенно с его нынешней точки зрения, как последний проницательный редактор, который, вероятно, как никто другой хорошо знаком со всей соответствующей литературой [3] Эвтифрон, Федр (393), Эвтидем, Кратил, Теэтет, Симпозиум (385/4), Федон, Государство (380—370), Тимей (после 368), Критий, Софист, Государственник, Парменид, Филеб, Законы.В своем последнем заявлении по этому вопросу [2] я изложил свой нынешний взгляд на хронологический порядок платоновских сочинений, который значительно отличается от моего прежнего: Гиппий меньший, Лисий, Хармид, Лахет, Протагор (до смерти Сократа), Апология, Критий (вскоре после смерти Сократа), Горгий, Менон (395/4), [5] открытие Зибека, что «Горгий» цитируется в «Федре», как просто кажущееся, и таким образом восполнить другой, очень важный пункт его аргументации, который до сих пор оставался за кадром. Поэтому я пока не буду углубляться в эту тему.В целом меня не особенно ввело в заблуждение все, что было написано с тех пор, только попытка нашего уважаемого коллеги Герке [4] показать, что Горгий появился только после обвинения Поликратом Сократа, то есть только в восьмидесятых годах IV века до н. э., портит мне концепцию, поскольку я не в состоянии достаточно опровергнуть один пункт его рассуждений. Но еще предстоит увидеть, как ему самому удастся устранить. Сошлюсь, однако, на последний трактат Герке: Die alte Τεχνη ρητορικη, und ihre Gegner, Herrn. XXXII. 1897. pp. 341—381 по двойной причине, во-первых, потому что содержащееся в нем объяснение того, из чего я намерен исходить, а именно времени создания «Федра», избавляет меня от необходимости говорить то же самое, что Герке уже сказал, возможно, лучше, чем я, но, во-вторых, потому что я вынужден полемизировать с ним по другим пунктам его работы, также в интересах моей работы, которая, конечно, касается Платона лишь во вторую очередь.

1. Риторика до Платона

[6] Θρασύμαχος δὲ μετὰ. Τισίαν, Θεόδωρος δὲ μετὰ τοῦτον, καὶ πολλοὶ πολλὰ συνενηνὸχασι μέρη· διᾶπερ ούδεν θαυμαστὸν ἔχειν τι πλῆθος τὴν τέχνην затем, напротив, диалектика или топика, теория искусства ведения диспута: ταύτης δὲ τῆς πραγμτείας ού τὸ μὲν ἦν τὸ δ“ οΰκ „ἦν προεξειργασμένον, ἀλλ“ ούδεν παντελώς ὑπῆρχεν mit der Begründung: καὶ γὰρ τῶν περὶ τοὺς ἐριστικοὺς „λόγους μισθαῥνούντωνГерке приходит к выводу, что, подобно «Те/вти» Горгия, более древние учебники риторики в целом, а значит, и учебник Полоса, после кратких теоретических вступлений содержали лишь фрагменты речи для заучивания с целью более или менее буквального использования. Этот результат, как мне кажется, согласуется с основным отрывком, использованным Герке для той же цели, – Aristot. Soph. el. 34. 183b 27 ff., использованным Герке с той же целью, в котором впервые говорится о теории риторики: οἱ μὲν γὰρ τὰς ἀρχὰς εὑρόντες πυτελῶς ἐπὶ μωρὸν τι προηγαγον· οἰ δὲ νῦν εὐδοκιμοῦντες παραλαβόντες παρὰ πολλων οἷον ἐκ διαδοχῆς κατὰ μέρῡς προαγαγοντων ήύξῆκασι, Τισίας μὲν μετὰ τοὺς πρώτους, όμοί τις ἦν «ᾗ παίδευσις τῇ Γοργίου πραγματείᾳ. λόγους γὰρ οἲ μὲν (naml. Gorgias) ῥητορικοὺς οἵ δὲ (naml. οἵ. μισθαρνοῦντες) ἐρωτητικοὺς ἐρωτητικοὺς ἐδίδοσαν ἐκμανθάνειν, εἰς οὓς πλειστάκις ἐμπίπτειν ᾧήθησαν ἑκάτεροι τοὺς ἀλλήλων λόγους. διόπερ ταχεῖαι μὲν ἄτεχνος δ» ἦν ἰ, διδασκαλῖα τοῖς μανθάνουσι παῥ αὐτῶν ού γὰρ τέχνην ἀλλὰ, τὰ ἀπὸ τέχνης διδόντες παιδεύειν ὑπελάμβανον, ὥσπερ ἂν εἴ τις ἐπιστῆμκην φάσκων παραδώσειν ἐπὶ τὸ μηδὲν πονεἲν τοὺς πόδας, εἶτα σκυτοτομικῆν μὲν μὴ διδάσκοι μηδ» ὅθεν δυνὴσεται πορίζεσθαι τὰ τοιαὓτα, δοίη, δὲ πολλὰ. γένη παντοδαπών ὑποδημάτων· ούτος γὰρ βεβοήθηκε μὲν πρὸς «τήν χρείαν, τέχνην δ» οὐ παρέδωκεν, Затем все снова кратко суммируется таким образом, что сказанное о диалектике распространяется на весь силлогизм: καί περί μεν τών ρητορικών υπήρχε πολλά και παλαιά τά λεγόμενα, περί δέ τού συλλογίζεσΟ αι παντελώς ούδέν εϊχομεν πρότερον άλλο λέγειν, άλλ» ή τριβή ζητούντες πολύν χρονον έπονούμεν.

Ибо я могу понять связь мыслей здесь только следующим образом. Теория ораторского искусства уже имеет свою историю: даже в рамках трех древнейших учебников по риторике Фрасимах продвинулся со своей теорией дальше более раннего учебника Тисия, который уже содержал настоящую теорию, а Теодор снова со своей теорией (или со своим) дальше более раннего учебника Фрасимаха. Учителя эристики поступали так же, как Горгий среди риторов: оба просто давали своим ученикам общие места для запоминания, только у Горгия они были ораторскими, а у других – диспутами (έρωτητικνοί). Далеко не всегда эти другие риторы ставились на один уровень с Горгием, это в гораздо большей степени относится к учителям эристики, которые были поставлены в оппозицию к ним, и, таким образом, сам Горгий также стоит в оппозиции к ним. Следовательно, его нельзя было бы назвать в их числе, если бы Аристотель не хотел противоречить самому себе самым странным образом. Тот факт, что Исократ также отсутствует среди них или, самое большее, может быть включен в число πολλοὶ, является одним из признаков того, что тот самый человек, о котором я теперь думаю иначе, чем прежде, не написал никакой Τέχνη ρητορικῆ. Вместо οἳ μὲν (Z. 38), однако, можно ожидать οἳ μὲν, и я также считаю, что Аристотель писал именно так; Но если он действительно написал οἳ μὲν, то только потому, что помнил, что собрание таких ораторских общих мест у Горгия не единственное, но что есть еще собрание ораторских проэмий и эпилогов у Антифона Рамнузийского и даже у одного из упомянутых теоретиков, а именно у Фрасимаха, собрание проэмий, которое уже использовал комедиограф Кратинос 422 в своей «Винной бутылке» (Fr. 185), но не в нем, а рядом с его «Техне».

Ведь здесь Ars и Praccepta Corax и Tisias прямо противопоставляются proemias и epilogues Антифона, disputatorial commonplaces Протагора и не, как утверждает Герке (pp. 350 f. 354), судебным, но эпидейктически-этическим9) Горгия, которые, конечно, несомненно, также подходили для вставки в судебные и политические речи, и, кстати, теория Теодора даже описывается как subtilior. Я не знаю, как объяснить тот факт, что он упоминается здесь лишь вскользь, а Фрасимах полностью отсутствует.В соответствии с этим вывод, который Шпенгель7) сделал из этого отрывка, о том, что Τέχνη ρητορικῆ у Горгия тоже не было, и Гкрке не опроверг его в этом отношении, был очень очевиден. Но еще более подозрительным делает дело другой отрывок Аристотеля, а именно длинный фрагмент (137 – 131 – 119 Rose. 152 Heitz) из Истории риторики (Συναγωγῆ Τἐχνῶν), который сохранился до нас на латыни в пересказе Цицерона Brut 12,46 f. itaque ait Aristoteles, cum sublatis in Sicilia tyrannis res privatae longo intervallo iudiciis repeterentur, tum primum, quod esset acuta illa gens et controversa natura, artem et praecepta Siculos Coracem et Tisiam conscripsisse: nam antea neminem solitum via nec arte, sed accurate tamen et discripte plerosque dicere, scriptasque fuisse et paratas a Protagora rerum illustrium disputationes, quae nunc communes appellantur loci. quod idem fecisse Gorgiam, cum singularum rerum laudes vituperationesque conscripsisset, quod iudicaret, hoc oratoris esse maxume proprium, rem augere posse laudando vituperandoque rursus adfligere. huic Antiphontem Rhamnusium similia quaedam habuisse conscripta,… [7] nam (iam?) Lysiam primo profiteri solitum artem esse dicendi, deinde, quod Theodorus esset in arte subtilior, in orationibus autem ieiunior, orationes eum scribere aliis coepisse, artem removisse. similiter Isocratem etc. [8] То же самое, хотя и в несколько иной форме, можно увидеть и у Сопатроса: он допускает, что ткшны Коракса попадают в Афины через Горгия только по этому случаю, и, в отличие от Аристотеля, превращает общие места последнего в техно.Теперь, конечно, Герке (p. 344 f.) обнаружил, что у нас есть другой отрывок из того же самого изложения Аристотеля у Sopatros в Hermog. Rhet Gr. V, 6 f. W., в котором мы скорее читаем: ζῆλος ούν είς τούτους πολύς τῆς τέχνης γέγονε͵ καὶ Γοργίας ὁ Λεονεῖνος κατὰ πρεσβείαν ἐλϑὼν᾽᾿Αϑήνησι τὴν τέχνην τὴν συγγραφεῖσας παρ αὐτοῦ (näml. Κόρακος) ἐκόμισεν καὶ αύτός έτέραν προσεθηκε͵ αὐτὸν ᾿Αντιρῶν ὁ ᾿Ραμνούσως ὁ Θουκκυδίδου διδάσκαλος λέγεται τεχνην γραψαι. Однако он ошибочно выдает это предложение за свидетельство самого Аристотеля в пользу Τέχνη Горгия. Ведь несомненно, что в отношении Горгия и Антифона Цицерон сохранил оригинал более точно, в то время как у Сопатроса он фальсифицирован из другого источника. И не может быть никаких сомнений в том, каким был этот источник, после того как Радемахер в своей работе «Timaeus und die Ueberlieferuug über den Ursprung der Rhetorik», Rhein. Mus. LIL 1897. pp. 412—419 показал, что все рассказы о древнейшей истории риторики, которые не восходят к Аристотелю и во многих случаях сильно отличаются от него, Prolog, in Hennog. IV, 11 ft, Anon. Prologue, stat VII, 6 f., Doxopatros VI, 11 f. В., общего происхождения между собой и с Квинтилием. II, 15,5 ff. и Sex. Emp. Math. II, 2 ff., и что в этой основной письменности Timacos, вероятно, – что, конечно, остается неясным – активно использовался. Во всяком случае, вполне соответствует известному чрезмерному сикелийскому местному патриотизму этого человека то, что в этом рассказе, как указывает Радемахер, значение Сикелии для развития риторики подчеркивается гораздо резче, чем у Аристотеля: Только Горгий, ошибочно названный здесь учеником Тисия, приносит это искусство в родную страну, так же как хорошо известные, весьма насыщенные описания его воздействия в Афинах во время его легации в 427 году могут быть прослежены до Тимея, причем он, по общему признанию, даже делает последнего изобретателем риторической техники. [9] Сходство этих рассказов еще больше подчеркивается тем, что в них не упоминается литературная деятельность Тисия или, правильнее сказать, Тейсия, и что Сопатрос, в отличие от Цицерона, говорит только о технике Коракса, а не о технике Коракса и Тисия: μετά δέ ταΰτα Κόραξ πρώτον απάντων συνέστησε διδασκαλίαν περί ρητορικής- οί γάρ προ αύτοΰ έπιτηδευοντες την τέχνην ως έμπειρία τινί και έπιμελεία χρώμ, ενοι έπετηδευον, και ούτοι (так Gercke f. ούτος) μέν ού μετά λόγου και αιτίας ούδέ τέχνης τινός κ. τ. λ. Со своей стороны, я не сомневаюсь, что сообщение об открытии техники Коракса в Афинах ложно и что Еврипид еще до 427 года обучался там этой технике Коракса и Тисия и технике Фрасимаха, помимо влияния, оказанного на него Протагором, который впоследствии остался верен этой старой школе и уже не позволял себе поддаваться влиянию Горгия. [10]


С этой книгой читают
Издание предназначено для студентов высших учебных заведений. Оно может служить пособием при подготовке к экзамену по философии и истории философии. Здесь можно найти ответы на основные экзаменационные вопросы. Форма подачи материала позволяет за короткое время усвоить большой объем информации. Сведения, подробно изложенные в первой части книги, резюмируются на последующих страницах. Нужная вам информация повторяется из раздела в раздел во все бо
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущ
Эта книга – инструмент борьбы с системой правления нашими жизнями. Я обычный парень, который устал жить по чужому уставу, которого даже не понимаю. Чувствую себя заложником чужой системы. Если ты меня понимаешь, эта книга для тебя.Мы с тобой как шестеренка в огромном механизме, как и многие другие.Система – это всего лишь набор правил, как книга, которую, если изучить, можно понять. Мы с тобой сначала разберем, чем можем быть полезны. Как только
В книге автор будет делиться собственными размышлениями об истинных ценностях и смысле жизни, опираясь на сократическую методику. Особое внимание будет уделено тому, как идеи Сократа могут быть интерпретированы в современном контексте и помогают разобраться в сложных этических вопросах. Этот подход делает текст не только научным, но и глубоко личным, что позволяет читателю увидеть в философии нечто большее, чем просто набор абстрактных идей.Отраж
Герой, уже известный читателю по новелле о загадочной девушке Настеньке, встречает период самоизоляции в обстановке тотального одиночества и безденежья. Преодолевая собственную душевную боль, он снова принимает вызов, берясь разгадывать загадки от некого анонима, что должно сулить ему неплохой денежный приз. Вот только сможет ли он грамотно распорядиться так неожиданно свалившимся на голову богатством? Почему его прошлое вдруг неожиданно снова вм
Адмирал, уставший от выходок своего племянника-студента, отправляет его на подводную лодку, которой предстоит трудный поход в Арктику. Три месяца во льдах – достаточный срок для перевоспитания. Но с самого начала всё идёт не по плану, и впору схватиться за голову… Содержит нецензурную брань.
Я слишком долго терпела жестокость мужа. Жила в постоянном страхе и напряжении. Развод был бы выходом, но отважиться на него, значило объявить Игорю войну, которая заведомо была бы для меня проигрышной. Почти смирившись со своей судьбой, я начала постепенно свыкаться со своим мужем, браком и незавидным будущим, пока в моей жизни не появился он – Никита Бахчев. Мой друг, мой защитник, человек давший мне шанс на счастье… Он показал, что жить можно
★ Проданы права на ЭКРАНИЗАЦИЮ★ Издана в серии "Звезда Рунета" АСТ ★ Когда-то подруги. Теперь конкурентки. Один конкурс, одна победа, одна корона. Но разные цели. На что они готовы ради победы?